– Дориан!

Роллан едва узнал израненного человека в зеленой мантии, который едва выполз из пены прибоя и замер, перевернувшись на спину. Лицо его было мертвенно-бледным, губы посинели, тело сотрясала крупная дрожь. Открытую кожу рук и ног покрывали воспаленные алые рубцы.

Роллан склонился над ним, чувствуя панику. Обернулся к Калани.

– Что с ним?

– Яд, – коротко бросила она, потом покачала головой. – Если здешняя рыба-камень похожа на нашу, ему очень больно. Должно быть, наткнулся в воде на отравленный шип.

Дориан зашелся мучительным скрежещущим кашлем. Его глаза остановились на Роллане, но, похоже, мало что уже видели, а с трудом произнесенные слова невозможно было разобрать. Роллану хотелось как-нибудь его утешить, но горло сдавил ком. Странная зловещая рыба не выходила из памяти.

Умирающий последний раз вдохнул и затих. Голова его свесилась набок, тело обмякло.

Роллан в отчаянии упал на песок.

– Прости меня, – пробормотал он и повторил громче: – Прости! Прости!

Повторял и повторял, уже почти выкрикивая. Абеке пришлось взять его за руку и мягко объяснить, что Дориан ничего уже не услышит.

Конор понурился, зажмурив глаза. Калани склонилась над павшим командиром.

– Из моря мы вышли, в море и возвратимся, – произнесла она печально.

Ошеломленные несчастьем, друзья сидели на песке и смотрели на море, где только что исчезли два корабля. Из воды больше никто не выходил, ни Зеленые Мантии, ни захватчики. Из первоначальной команды выжила и добралась до берега лишь жалкая горстка, а теперь и «Гордость Теллуна», так верно служившая в стольких походах, испустила последний вздох.

Роллан сглотнул комок. Вот и добрались они до Стетриола… и обратной дороги нет.

Сложив в кучку те немногие припасы, что волны выбросили на берег, Зеленые Мантии собрались вокруг Финна, взявшего на себя командование после гибели Дориана. И без того маленький отряд сильно поредел, теперь их оставалось не больше десятка. Конор видел, как некоторые из тех, кто потерял своих зверей, плакали над их бездыханными телами. Горностай, голубая сойка, рысь… Видел он, и как убегали в заросли звери – те, что остались без людей-партнеров. Все это ложилось на сердце тяжким грузом.

Одного взгляда на лицо Финна было достаточно, чтобы понять, как ничтожны их шансы. Его суровые глаза темнели, как черные волны здешнего моря. Перед ним лежали карты, взятые с тела Дориана, который носил их заткнутыми за пояс. Черная пантера, печально свесив голову, терлась о ногу Финна.

– Придется зайти в ближайший поселок, – объявил он, показывая на карту. – Если, конечно, найдем. На этом берегу жили люди, но очень давно.

– А если их нет? – спросил один из Зеленых Мантий севшим от горя голосом. Конор узнал того, что недавно оплакивал свою рысь.

Финн сурово сжал губы.

– Надо найти, другого выхода у нас нет. Еды у нас всего на несколько дней, и нужно достать лошадей.

– И воды, – добавил Конор.

– Да, воды почти нет, осталась только та, что в ваших флягах. Так что времени терять нельзя… – Финн помолчал, обернувшись к бушующему морю. – Но сначала надо отдать последний долг.

Песок на берегу был слишком пропитан влагой, чтобы хоронить мертвых. Опускать погибших товарищей в яму с темной ледяной водой было бы неуважительно к их памяти. Калани с помощью дельфина нашла и вытащила на берег большие куски корабельной обшивки, и тела уложили на доски, покрытые аккуратно расправленными зелеными мантиями. На грудь каждому положили что-нибудь символическое – Конор выбрал для Дориана осколок изразца, подобранный в Балангаре.

Впервые с начала плавания Конор вызвал из спячки Бриггана. Появившись во вспышке света, волк долго смотрел на печальные приготовления, потом повесил свою большую голову и прижался к руке друга, тихонько подвывая. Конор ласково погладил его густую шерсть. Ураза тоже появилась рядом с Абеке, глядя молча и печально. Эссикс тихо сидела на плече у Роллана, но в глазах ее сверкала ярость. Роллан смотрел в землю, терзаясь горем и чувством вины.

Конор поглядывал на него уголком глаза, пока Финн произносил последние слова над каждым из погибших. Губы Роллана были сурово сжаты, рука касалась Кораллового осьминога, висящего на шее. Однако, несмотря на спокойный вид, было ясно, что он думает о своей последней ссоре с Дорианом.

– Не переживай так, – тихо сказал Конор, положив руку ему на плечо. Роллан вздрогнул, оглянулся. – Мы победим в этой войне, и Дориан будет гордиться нами.

Роллан перевел взгляд на неподвижное тело, лежащее на зеленой ткани.

– Да, конечно, – ответил он, но голос его звучал неуверенно.

Конору хотелось бы увидеть будущее, какой-нибудь вещий сон, чтобы знать о победе наверняка, но сомнения одолевали и его. Что путь будет полон опасностей, все знали заранее, и все равно, даже после нападения в Балангаре казалось, что они справятся и все сложится благополучно.

Сейчас он уже не был так уверен. Что, если все они умрут в неведомых землях Стетриола, так и не отыскав тюрьму Ково и не вызволив Мейлин? Захватчики и так уже опустошили столько городов, заставив целые континенты трястись от страха, так что же будет, когда Гератон с Шейном освободят Великую обезьяну? Что останется от всего Эрдаса?

Ничего, шепнул внутрений голос, заставив его передернуть плечами. Ничего не останется.

Нет, этого нельзя допустить.

Эхо прощальных слов Финна затихло над последним телом. Помолчав, каждую доску спустили в море, а потом смотрели с берега, как старые друзья отправляются в последнее свое плаванье на разбитых остатках любимого корабля. Конор шепотом повторял слова прощания. Теперь погибшие принадлежали только морю и небу.

* * *

– Понимаю, отчего его стерли с карт, – буркнул Роллан. – Местечко еще то, никак не предел мечтаний.

Они весь день пробивались сквозь заросли высохшего кустарника и умирающих деревьев, а теперь впереди расстилалась унылая желтая степь с небольшой деревушкой вдали у подножия голых холмов.

Конор был согласен. Стетриол едва ли мог вызвать желание отправиться сюда ради прогулки.

– Снимите и спрячьте плащи, – распорядился Финн. – Зеленые Мантии здесь не в почете.

Конор и Абеке молча разделись, но Роллан стоял в нерешительности, молча теребя застежку на груди. Конор хорошо его понимал – мантия осталась в наследство от погибшего в бою наставника.

– Никогда не снимай мантию из-за стыда или для того чтобы кому-то понравиться, – произнес наконец Роллан. – Так говорил Тарик… в Городе Валунов.

Финн подошел к нему и одобрительно кивнул.

– Мудрые слова… но Тарик останется с тобой, в мантии ты или нет, а ты всегда останешься одним из нас.