Ничего, кроме зеленой океанской глади. Наверно, что-нибудь прицепилось к днищу рыбацкой лодки. Леска или кусок порванной сети могут повредить винт, когда Блэквуд начнет заводить мотор.

— Что ж, если ничего не видно, давай пощупаем, не зацепила ли ты чего, старушка. — Закатав рукав, рыбак поставил колено на борт лодки, перевесился через него и провел ладонью по корпусу ниже ватерлинии.

Он осторожно вел руку к тому месту, откуда, как ему казалось, послышался стук по обшивке. Перегнувшись через борт так, что едва не падал в воду, он ощупывал дно лодки пальцами, которые уже стало покалывать от холода.

— Ничего... Совершенно ничего нет, старушка.

Но лишь только он начал вытаскивать руку из воды, как что-то коснулось ее.

— Ого, это еще что? — Генри снова залез под днище, шаря рукой в морской воде.

Ничего.

Видимо, просто пучок проплывавших мимо водорослей.

Он выпрямился, отряхнул руку и вытер ее тряпкой.

— Сдается мне, опять Дэйви Джоунз принялся за свои шуточки.

Генри добрался до следующей верши, поймал поплавок из пластиковой бутылки, покоившийся на абсолютно ровной поверхности, и стал вытягивать леску.

Леска зацепилась. Он потянул сильнее, однако она не поддалась. Генри уже собирался дернуть как следует, но леска вдруг сильно натянулась, рванув его руки к самой воде.

— Ах... Проклятие, черт... черт!

Он отпустил леску и глядел, как она рванулась через край и исчезла, унося за собой и бутылочный поплавок.

Генри посмотрел за борт. Бутылка исчезла. Эта паскуда утонула, будто была сделана из камня.

Не веря собственным глазам, Блэквуд потряс головой.

— М-да, никогда такого не видывал. Что-то утащило ее прямо на дно... Гм-м... чертовски странные дела тут у нас творятся... Ух, больно.

Он посмотрел на пальцы. Их пересекал ожог от трения, словно глубокий порез. Адским пламенем вспыхнула боль.

Рыбак встал на колени и снова свесил руку в воду, чтобы холодный океан остудил ожог.

— Сьюзи, что я там болтал насчет удачного денька? Эта паскуда чуть было не отрезала мне палец... Однако за что она могла зацепиться и так рвануть вниз? М-м... Может, снова подводные лодки? В прошлом году старине Бобу перископом киль проломили. Если этот чертов флот желает...

Блэквуд замолчал и в изумлении уставился на свою руку. Она была под водой; он не мог ее видеть, но...

— Странно. Знаешь, старушка, такое ощущение, как будто кто-то держит меня за... Господи!

Он попался.

Генри попробовал выдернуть руку.

И не сумел: что-то удерживало ее под водой.

Он готов был поклясться, что какая-то другая рука сдавливает его кисть. Цепкие пальцы обхватили его пальцы... Акула? Морской угорь? Должно быть...

Да вынимай же! Вынимай!

Блэквуд откинулся назад так, что даже хрустнуло в спине.

Он не смог высвободиться.

Напрягся еще сильнее. Генри ничего не было видно, однако теперь вода под лодкой бурлила и кипела, как будто ошалело кормился косяк крупной рыбы.

— Пусти... Пусти...

Хватка на его руке стала крепче. Лодка начала крениться и вот-вот могла опрокинуться.

Блэквуд сумел восстановить равновесие и дернул сильнее; его мозг лихорадочно работал.

Нечто пытается вытащить его за борт... Нечто хочет, чтобы он оказался в воде... Нечто...

— Отпусти!

Теперь его лицо было почти в воде, которая пузырилась и пенилась.

Генри почувствовал, как лодка кренится; он лежал под таким крутым углом, что кровь прилила от ног к голове. Омары выскользнули из ящика обратно в океан.

Его лицо было всего в дюйме от взбаламученной воды, обдававшей голову и шею.

— Отцепись... Оссепись... Оссп...

Он начал задыхаться и кашлять, так как море заливало ему рот. Теперь в любой момент...

Теперь в любой момент Сьюзи могла перевернуться и накрыть его. И он останется наедине с ней и с тем подводным невидимым врагом, влекущим его вниз.

Блэквуд не видел, как оно появилось. Но вдруг ощутил удар в лицо; сразу же последовала боль, пронзившая правый глаз.

— Господи!

Вода забурлила белым ключом. Тяжелый ящик из-под омаров ударил Генри по спине и скатился в море.

Почему он больше не видит правым глазом?.. Блэквуд поморгал, пытаясь прочистить его. Отчего так больно? Отчего...

Он все еще продолжал моргать, когда получил второй удар — на этот раз в левый глаз. И снова пронзительная боль, как будто что-то острое прокололо глазное яблоко.

Пенистая белизна пропала. Осталась лишь пульсирующая тьма, заляпанная красными пятнами.

Мощным рывком рыбак высвободил руку. Лодка выровнялась.

И тогда все успокоилось. Бешенное бурление океана стихло.

Генри Блэквуд на ощупь сел на скамью посередине лодки.

Он поднял руки к лицу и ощупал глаза.

— Ослеп... Старушка, я ослеп... Как же мы доберемся до дома, девочка?

Так он сидел не меньше трех минут и все повторял: «Кто это сделал, девочка? Кто же это с нами сделал?»

Тут он почувствовал, как лодка осела.

Генри наклонил голову, прислушиваясь. Всплеск, потом звук стекающей воды.

Лодка наклонилась.

Кто-то тащит нас вниз...

Нет... Нет. Кто-то лезет в лодку.

Блэквуд не шевельнулся. Не проронил ни слова. Не подал виду, что вообще что-то заметил.

Он просто напряг весь свой тридцатилетний опыт рыбака, пытаясь определить, что происходит — и где.

На носу кто-то лез на лодку. На его Сьюзи.

Генри очень медленно опустил руку.

Весло. Его пальцы сомкнулись вокруг деревянного бруса.

По-прежнему притворяясь, будто ничего не замечает, Блэквуд ждал удобного момента.

Затем мгновенно вскочил на ноги, взмахнул тяжелым веслом, и оно, со свистом описав огромную дугу, обрушилось вниз.

Весло ударило что-то мокрое. Что-то не очень твердое, но и не совсем мягкое. Словно это был...

— Человек. Паскудный человек... Я достал его, Сьюзи!— Блэквуд с удовлетворением услышал всплеск падающего обратно в воду человека, у которого, без сомнения, были переломаны все ребра; пускай себе полечится, когда вернется восвояси.

И тут началось сызнова. Лодка накренилась, потому что в нее полез кто-то еще. Рыбак взмахнул веслом, сбив его. Опять всплеск.