Открытие кампании 1714 года

Несмотря на ненадежность союзников, Петр, уверенный в мирном настроении Турции и воспользовавшийся прекращением военных действий в Померании, решился собственными силами окончательно утвердиться в Финляндии и отсюда угрожать самой столице Швеции. Раннею весною 1714 года, едва только в море разошелся лед, двинулись к Березовым островам оба наши флота, галерный и корабельный. На первом из них, состоявшем под начальством графа Апраксина, на 99 галерах находилось 15 тысяч и на транспортных судах 9 тысяч войска. Галерами начальствовал вместо умершего графа Боциса капитан–командор Змаевич. Корабельный флот, увеличившийся вновь построенными и купленными за границей кораблями, состоял из 18 кораблей, фрегатов и шняв, под флагом оставшегося после Крюйса старшим по чину контр–адмирала Петра Михайлова.

11 июня галерный флот был уже в Гельсингфорсе, а корабельный в Ревеле, где находились прибывшие из–за границы, купленные там, пять кораблей и два, построенные в Архангельске. Таким образом в Ревеле собралось 16 кораблей (от 74 до 42 пушек) и 8 фрегатов и шняв (от 32 до 18 пушек). Общее число их орудий было 1060 и людей до 7 тысяч.

Победа при Гангуте

Шведские суда, появившиеся в Финском заливе и доходившие до Гельсингфорса и Ревеля, не имели возможности препятствовать движению нашего галерного флота, который и дошел до местечка Твереминне, находящегося близ Гангута, по восточную сторону полуострова. Обогнуть же Гангут, чтобы продолжать дальнейший путь шхерами, было невозможно, потому, что у самого мыса стоял сильный шведский флот из 28 вымпелов. Для отвлечения неприятеля предполагалось сделать нападение на него нашим корабельным флотом, но это было найдено крайне рискованным, так как у нас все корабли, кроме двух, не отличались ходкостью и в случае вероятного отступления могли быть взяты шведами. Петр, прибывший из Ревеля и осмотревший весь полуостров, отыскал на нем низкий песчаный перешеек в 2 1/3 версты длиною, на котором тотчас велел устраивать дорогу для перетаскивания галер на западную сторону полуострова. Но шведы, узнав об этом намерении, поставили у конца предполагаемой дороги отряд военных судов, приготовившийся выстрелами встретить перевозимые по этому пути галеры.

Выгодная позиция, занятая шведами, останавливая дальнейшее движение нашего галерного флота, могла оказать весьма вредное влияние на успех всей кампании и принудить к отступлению армию, находящуюся в Финляндии под начальством М. М. Голицына. На помощь русским явился счастливый случай, которым они сумели воспользоваться.

После полудня 25 июля, услышав пальбу на шведском флоте, Петр сам отправился на ближайший к неприятелю островок узнать о причине пальбы и увидел, что 14 судов отделились от флота и, по всей вероятности, идут в Твереминне, чтобы запереть там наш галерный флот. Ввиду такой страшной опасности, Петр на собравшемся военном совете настоял, чтобы тотчас приблизить галеры к Гангуту и часть их послать в обход шведского флота. Утром 26 июля, воспользовавшись штилем, удерживающим на месте корабли неприятеля, 20 наших скампавей, [3]под командою Змаевича, двинулись к шведскому флоту и благополучно обошли его со стороны моря, на расстоянии пушечного выстрела. Вслед за ними, таким же образом и также безвредно, прошли еще 15 скампавей. Всем галерам, обогнувшим Гангут, велено было немедленно итти и запереть отряд шведских судов, ожидающий спуска на воду перетаскиваемых по устраиваемой дороге галер. Между I тем, шведский адмирал поспешил воротить отделившийся от его флота отряд и растянул линию кораблей до того места, по которому прошли наши галеры. Но, опасаясь обхода со стороны моря, он отодвинул корабли от берега и оставил здесь свободный проход, которым русские не замедлили воспользоваться. Утром 27 июля, также при совершенном штиле, в стройном порядке, следуя одна за другой, двинулись все остальные наши галеры, держась так близко к берегу, как только позволяла глубина. Авангард вел генерал Вейде, кордебаталию сам Апраксин, а в ариергарде шел Голицын. Ближайшие к берегу шведские суда спешили сняться с якоря и на буксире приблизиться к берегу. Жестокая пальба открылась по нашим галерам, но все они, кроме одной, ставшей на мель и доставшейся шведам, успешно обогнули мыс и, присоединясь к отряду Змаевича, в свою очередь, атаковали стоявшие у строившейся дороги шведские суда, бывшие под начальством шаутбенахта Эреншельда. Отряд Эреншельда состоял из флагманского 18–пушечного фрегата Элефант, шести галер, вооруженных 12 и 14 пушками малого калибра и имевших по две пушки 18 или 36–фунтовые. Эти галеры, с фрегатом посредине, стояли в линии, фланги которой упирались в маленькие островки, за срединой линии находились три шхербота, имевшие от 4 до 6 пушек малых калибров.

Наши галеры, построенные в три колонны, атаковали неприятеля, впереди была авангардия под начальством шаутбенахта Петра Михайлова. Два раза атакующие, приближаясь к неприятелю, должны были отступить; но при третьей атаке и свалке на абордаж шведы не выдержали натиска, и после отчаянной обороны все суда, одно за другим, спустили флаги. У неприятеля перебито более трети экипажа; все оставшиеся в живых, и в том числе израненный Эреншельд, взяты в плен.

Победою при Гангуте обеспечивалось прочное занятие всей Финляндии, причем для нападения русских открывалось все балтийское прибрежье Швеции, не исключая и самого Стокгольма. Петр ясно сознавал важное значение Гангутской победы. Гангутскую победу с торжеством праздновали в Петербурге, куда с триумфом приведены были взятые у шведов суда; все участвовавшие в сражении офицеры и нижние чины награждены медалями, а шаутбенахт Петр Михайлов произведен в вице–адмиралы.

Действия галерного флота в Ботническом заливе

От Гангута галерный флот беспрепятственно прошел шхерами в Ботнический залив, оставив у города Ништадта скампавей с лошадьми и грузовые суда. Держась восточного берега залива, в сентябре месяце он дошел до города Вазы.

Хотя на севере Финляндии держалось еще до 5000 шведов, но Апраксин, не имея кавалерии, запоздавшей на дороге, не надеялся на успешность нападения, и так как наступившее позднее осеннее время с каждым днем увеличивало опасности плавания, то флот наш, дойдя до города Нюкарлеби, возвратился к Ништадту и расположился на зимовку. Обратное плавание флота было очень трудное: на пути погибло несколько галер и до 200 человек. В этом году часть корабельного флота, 12 вымпелов, осталась зимовать в Ревеле, а все остальные суда – у Котлина и в Петербурге.

Шведские каперы, захватывавшие купеческие корабли, ходившие к русским портам, наконец, до того раздражили Англию и Голландию, что флоты обеих этих держав явились в Зунде, чтобы соединенными силами защищать от шведов свои коммерческие суда. Этой военной демонстрацией воспользовался Петр для безопасной проводки из–за границы к русским портам наших военных кораблей.

Взятие Бредалем шведских каперов и его экспедиция на Готланд

Весною 1715 года шведский флот, разделясь на эскадры, принял меры как для ограждения своих берегов, так и для воспрепятствования выходу русских судов из гаваней. Но прежде чем неприятель успел появиться в наших водах, царь уже выслал из Ревеля, под начальством капитана Бредаля, три фрегата для поимки шведских каперов, появившихся у берегов Курляндии. Бредаль с успехом выполнил это поручение и, взяв один капер после сильного сопротивления и два сдавшиеся без боя, привел их в Петербург.