Они еще порассуждали, кому могла быть выгодна смерть Влада, ничего не придумали, и Жанна поехала по своим делам.

Из торгового зала послышался шум. Ольга прислушалась, отложила накладные, которые просматривала, поднялась и пошла на раздраженный голос подруги.

— Да мы-то чем виноваты, что такие цены? — возмущалась Оксана, держа в руках кисть винограда. — Думаете, мы цены накручиваем? Мы и так еле-еле концы с концами сводим. А что в «Ашане» дешевле, так у них виноград импортный, с антибиотиками, а у нас свой, узбекский.

Ольга сильно сомневалась, что узбекский виноград можно считать «своим», но поправлять компаньонку не стала, отодвинула ее, улыбнулась стоявшей перед прилавком женщине.

— Дорого очень у вас, — пожаловалась та и поправила шапку на голове. По Ольгиному мнению, шапке самое место было на помойке.

— Дорого, — кивнула Ольга. — Я сама виноград только ребенку покупаю, и то редко. А что делать? Цены у поставщиков растут.

Женщина покивала, недовольно рассматривая витрину.

— Возьмите яблоки, — посоветовала Ольга. — Яблоки у нас хорошие, сладкие. И недорого.

Женщина еще обозрела витрину и решилась.

— Давайте виноград, возьму внуку.

Оксана достала из коробки другую гроздь, повертела у покупательницы перед носом, взвесила и рассчиталась.

— Никаких нервов не хватает, — буркнула она, когда за покупательницей закрылась дверь. Подобрала валявшуюся около весов виноградину и положила в рот.

— Отойди на минуточку, — тронула ее за рукав Ольга и, когда они оказались в узком коридоре, зашипела: — Ты что вытворяешь? Хочешь всех покупателей распугать? Нервов у нее не хватает! Если такая нервная, лечись.

Оксанка хотела огрызнуться, но промолчала, понимая, что виновата.

Ольга вернулась в свой закуток, опять уткнулась в бумаги. Тупо на них посмотрела и отложила.

Она не догадалась спросить, кто собирается хоронить Владислава, а это момент важный. По-хорошему, хоронить нужно ей, Ольге. Кому же еще? Она единственная Владькина наследница. То есть не она, а Павлик, но это не имеет значения.

Павлик Владиславу единственный родственник, настоящий, кровный.

Сейчас странно вспомнить, что когда-то существование Владислава Ольгу волновало мало. Совсем не волновало.

Коля сразу ее предупредил, что у него есть сын, а она и внимания на это не обратила. Тогда ее больше беспокоило, что у него есть жена. Впрочем, и это казалось преодолимым обстоятельством, особенно когда она узнала, что жена у Коли старуха. Настоящая старуха, на десять лет его старше. Восемнадцатилетней Ольге и двадцатилетние казались старухами.

С Колей она познакомилась на институтском концерте. Сначала на скромного ударника из маленькой музыкальной группы, приглашенной организаторами концерта, она даже не посмотрела, она тогда завидовала дуре-солистке, мяукающей в микрофон. У солистки были роскошные волосы, длинные, до середины спины. Ольга потом хохотала, узнав, что это парик.

Группа садилась в микроавтобус, когда грустная Ольга вышла из концертного зала. Вечер впереди предстоял еще длинный, а занять его было нечем. Разве что в общаге сидеть. Что ее толкнуло подойти к ударнику, суетившемуся возле машины, и сунуть ему цветок, она и сама не знала.

— Это вам, — сказала Ольга и посмотрела на него робко, это у нее хорошо получалось.

Парень опешил, уставился на нее, а потом на цветок. Цветок у Ольги оказался случайно, накануне у подружки был день рождения, около ее кровати стоял огромный букет, и Ольга, отправляясь на концерт, зачем-то вытащила из букета один цветок, названия которого не знала до сих пор. Подружку она не понимала, денег у той было еще меньше, чем у Ольги, а она цветам радовалась. А чего радоваться-то? Лучше бы косметику подарили.

— Вы очень хорошо играли, — объяснила Ольга. — И мне стало грустно. Можно я вас провожу?

— Но… — окончательно растерялся парень.

— Я вас провожу, — не принимая возражений, кивнула Ольга, подвинула его и спокойно полезла в микроавтобус.

Потом она узнала, что музыкой Коля только подрабатывал, а на самом деле он был каким-то инженером. Тогда это ее обрадовало, профессия инженера казалась более надежной. Дура была.

— Подмени меня, — попросила влетевшая в закуток Оксана. — Устала я.

— Отдыхай, — кивнула Ольга и, поднимаясь, предупредила: — Отдохни часок, а потом мне придется отъехать.

Нечего тянуть, делами надо заняться немедленно, сегодня же.

Ольга вышла к покупателям и заулыбалась.

Новиков изучал вчерашние Жаннины прикидки насчет распределения работ тщательно, не торопясь. Хотел внести поправки, не потому что жена где-то ошиблась, а просто так, чтобы помнила, кто здесь начальник, но не стал. В распределении работ ошибиться нельзя. Было несколько случаев, когда программисты здорово подвели Новикова, не справились со своей частью проекта, тормозили всех остальных, и в результате все пришлось переделывать.

Опять выходило, что наиболее важную, центральную часть программного обеспечения будут делать Изотов и Соколова, которых он терпеть не мог. Нельзя сказать, что он любил всех остальных, но те, по крайней мере, вели себя с ним как с начальником, а Соколова смотрела на него как на случайного прохожего на улице. Про Изотова и говорить нечего, Иван цену себе знал, и цена эта была справедливой, это Новиков признавал.

Можно было разослать задания по электронной почте, но Михаил собрал совещание у себя в кабинете. Поговорил о важности нового проекта, от которого зависит будущее фирмы, упомянул, что в связи с тяжелой общей экономической обстановкой возможны сокращения, но он всячески будет стараться этого избежать. Это он ввернул специально, чтобы сотрудники не расслаблялись.

Стихийное совещание закончилось, он посмотрел в Интернете новости — ничего интересного. Откинулся в кресле, закрыл глаза. Жанка утверждала, что от компа нужно отдыхать каждые полчаса.

В кабинет заглянула Вика, спросила, не сделать ли кофе.

Новиков открыл глаза, прищурившись, посмотрел на секретаршу. Вика робко двинулась к нему, остановилась рядом, уставилась сияющими глазами, повторила:

— Кофе сделать?

— Не надо. — У Жанны давно глаза не сияли. Или сияли, просто он этого не замечал?

— Мы увидимся? — жалобно спросила Вика, потупив глазки. Он молчал, и она прошептала: — Мне было так хорошо.

Он не успел ничего сказать, как она очутилась у него за спиной, прижимаясь грудью к плечам. Новиков отшатнулся, в кабинет в любой момент могли заглянуть.

— Запри дверь, — хрипло проговорил он.

Он играет в опасные игры, такие штучки не остаются незамеченными. Не дай бог Жанна узнает. Дразнить жену он любил, но когда она злилась всерьез, переживал не меньше, чем она.