Кстати, а вот в высоту корабль оказался не такой уж и большой: от киля до края борта, если смотреть в середине корабля — как раз в рост взрослого орка. В привычных мне единицах я бы оценил как метр восемьдесят.

И весьма узкий: по моим прикидкам, в той же середине — самой широкой части корпуса — как раз двух взрослых орков можно положить голова к голове. Итого… Три шестьдесят что ли?

— Слушай, — я тихо поинтересовался у Си́ндри, который также как и многие обходил корабль кругом, задрав голову, — а он не слишком узкий? Не развалится на волне?

— Что ты! — так же тихо ответил паренек, — У ярла «Водяной змей» почти в полтора раза длиннее этого, а шире совсем на чуть-чуть, и ничего, уже сколько лет служит верой и правдой… А говорят у конунга корабль еще длиннее и тоньше, но его я не видел.

— И зачем?… — начал опять я.

— Скорость, — не дожидаясь вопроса ответил Си́ндри, — знаешь какой скорости можно достичь под парусом, при благоприятном ветре?

Я помотал головой. Ну, удиви меня.

— Он идет со скоростью хорошей скаковой лошади! — победно взглянул на меня Си́ндри.

— И что? — пожал плечами, — Я ни малейшего представления не имею, какова скорость скаковой лошади.

И ведь не соврал ни разу! Во-первых, вряд ли здешние лошади сопоставимы с теми, что вывели за многие годы селекции в моем мире. И уж тем более местные, живущие на скудных кормах, в отсутствии мест, где можно вдоволь разогнаться. А во-вторых… да я даже в недолгий период увлечения… скорее не лошадьми, а наездницами, не представлял, сколько в километрах в час выдают эти зверюги.

— Тогда представь, с какой скоростью ты можешь пробежать одно поле, или луг.

— Представил, — кивнул я.

Это понятнее. Дистанция плюс-минус один километр.

— Вот эта скорость и есть!

Ну… В школе я неплохо бегал, не разрядник конечно, но из трех минут на километре «выбегал». Сейчас вроде быстрее, все-таки занимаюсь, но надо учесть, что теперь то я бегаю не в кроссовках и не по резине стадиона. Ладно, возьму за основу километр за три минуты, это как раз двадцать кэмэ в час… Хм… Это разве много?

О чем тут же поведал моему «консультанту»:

— Да вроде не быстро, — протянул с сомнением.

— Асгейр! Ты же говорил, что твой отец рыбак? — тут же поправился. — Был рыбаком.

— Мой отец был хирдманом, — с каменной мордой заявил я, — рыбаком он стал по воле случая.

— На все воля богов, — поспешно согласился Си́ндри. — Но вы же ходили на лодке под парусом?

— Не помню. Я же говорил, что потерял память… — спрятался я за привычную отмазку. — Да и ходили мы больше на веслах. А когда сам рыбалкой занялся, то ловил только с берега.

— Тогда понятно, — кивнул паренек. — В общем, драккар идет в два раза быстрее, чем наша лодка под парусом, в самый хороший ветер. А у отца хорошая лодка… Да что там! — воскликнул он. — Драккары ярла даже на веслах идут быстрее, чем мы под парусом!

Хм… Я пожал плечами. Как скажешь.

Но Си́ндри видимо моя постная рожа не удовлетворила.

— Да пойми же ты! Ты сколько с такой скоростью бежать можешь?

— Ну… Поле. Может два…

— А корабль может идти хоть весь день! И все с такой скоростью. Представляешь?

Я кивнул, чтоб не вызывать сомнений.

И все же, я привык к несколько иным скоростям. Да, за более чем полгода здесь я уже понял, что сам я, так сказать индивидуально, по меркам моего мира — улитка, или черепаха. Я как-то прикидывал, что на квадрике или снегоходе от усадьбы Гунара до побережья максимум полчаса. А я чуть ли не полдня тратил, когда снег сошел. Но для корабля, скорость бегущего человека… Эх…

— Так, хватит ходит вокруг раскрыв рты, — раздался голос Фритьефа. — Калле! Ты вроде помочь хотел? Давай наверх… Моди, Бо́лли тоже забирайтесь.

О как! Младшенький и сюда проник без мыла… Ну понятно, ему-то место в лодке нашлось.

По прислоненной к борту доске с набитыми перекладинами на борт быстро взбежали двое хольдов. За ними, и гораздо медленнее — Калле. Последним поднялся еще один орк — какой-то высохший старик с большим носом.

— Тащи козу, — деловито распорядился Крок.

Откуда-то из-за спин появился еще один, по-видимому, местный работяга. Он тянул за рога упирающуюся небольшую козочку.

— Давай, форинг, это твоя работа, — Крок кивнул Сигмунду.

Сигмунд принял рогатую, потащил ее к носу корабля.

Только теперь я обратил внимание, что наш драккар стоит носом в сторону ворот на параллельных деревянных брусьях, имевших небольшой наклон к выходу. Память подсказала: то ли релинг, то ли стапель… Кажется стапель.

— Тебе, отец битв и тебе бог-громовержец посвящаю эту жертву. Дайте нам удачи в походе. А также тебе, Ньёрд, владыка бури. Разгони все бури с нашего пути, сделай его легким!

— Ньёрду бы в первую очередь, — прошептал кто-то за моим плечом, — а Одину с Тором можно и перед отплытием.

— Не хочет форинг тратиться лишний раз, — так же шепотом поддакнул ему второй.

Брательник прозаически полоснул козу ножом по горлу, и подняв на руках бьющуюся тушку полил кровью брусья.

— Бросай на полозья, — посоветовал ему корабельщик.

Но тушка оказалась совсем маленькой, и Сигмунд пристроил ее на один из брусьев, под нос корабля.

— А ну парни, разбирай канаты, — неожиданно громким голосом скомандовал нам Крок.

Действительно, с носового и кормового штевней и с бортов свешивались толстые канаты. Я вцепился в тот, что был ближе.

— Выбивай! — крикнул корабельщик.

Двое работников верфи со здоровенными киянками в руках, с нескольких ударов выбили бревна, подпирающие корабль в нос.

— Навались, ребята! — заорал Фритьеф.

Я впрягся, потянул. Канат, а вместе с ним и корабль, поддался… Шаг, другой, третий — те, кто тянул за нос, уже вышли из-под крыши ангара, а теперь и мы приблизились к выходу.

За границей ангара брусья резко увеличивали наклон, и корабль перевалив через перегиб прибавил ходу.

— Бросай!

Драккар уже самостоятельно проскользил оставшийся метр и врезался носом в водную гладь, подняв два фонтана брызг. Вопли радости огласили небольшую бухточку. А я почувствовал, что на что-то наступил.

Черт! Это была оторванная голова козочки, с лохмами шкуры и мяса. Я невольно оглянулся. Один из дубовых полозьев окрасился кровью до половины, а по краям свисали небольшие клочки раздавленной плоти.

Дубовая бухта оказалась сравнительно небольшим заливчиком, шириной дай бог в полторы сотни метров, и длинной не больше полукилометра. С двух сторон от стапеля или это уже релинги… Короче, с двух сторон от брусьев, по которым сошел в воду наш корабль, тянулись деревянные, параллельные друг-другу и релингам пирсы. У левого, с внешней стороны стоял пришвартованный корабль. Без мачты, без экипажа. Да и вид у него был не очень нового судна. Короче нашего «Ворона», но существенно шире, и даже, кажется, с более высокими бортами.