Жуткий звериный рык гулким эхом прокатился по ущелью. Смертельно раненный хищник изловчился и успел-таки вцепиться клыками в руку десантника, однако мышцы не прокусил – пострадал лишь камуфлированный комбез. В спешке Лавров выронил стропорез, но тут же вспомнил о метательной финке в заплечных ножнах. Несколько точных ударов – и огромная кошка, конвульсивно дернувшись, затихла. На девственно-белый снег натекала густая бурая кровь. Лавров, осмотрев порванный локоть, склонился к убитому зверю…

А к Батяне уже бежали прапорщик Седых и старлей Комаровский. Видимо, они успели спуститься по альпинистским шнурам как раз в то время, когда Лавров следил за маневрами хищника.

– Кто это? – Алексей Комаровский взглянул на убитого зверя.

– Снежный барс, насколько я разбираюсь в зоологии. – Лавров тщательно вытер окровавленное лезвие финки.

– Ну, ты прямо как Мцыри! – не без восхищения оценил старлей действия майора.

– Если честно, то мне его даже жаль. – Лавров уже двинулся к лежащему на берегу Мубаракшину. – Редкое и очень красивое животное. В «Красную книгу» занесено.

– Он бы тебя точно не пожалел. – Прапорщик Седых, происходивший из семьи потомственных сибирских охотников-промысловиков, профессиональным взглядом оценил ситуацию. – Еще та зверюга… Молодой, кстати. Видишь, какие мощные клыки?

– На них тут раньше арабские шейхи охотились, специально охотничьи лицензии покупали и в горы из своих эмиратов приезжали, – бросил Лавров через плечо. – Читайте Айтматова…

– Может, шкуру с него снять? – поинтересовался Седых.

– И что мне с ней делать? – хмыкнул Лавров. – В нашем гарнизонном кафе «Звездочка» на стене повесить?

Подойдя к лежавшему Равилю, Батяня погасил все еще трепещущий купол его парашюта, отцепил карабин и свернул шелестящий шелк. Мубаракшин был бледным: видимо, уже потерял немало крови. Виновато глядя на Лаврова, он с трудом приподнялся на локте и прохрипел:

– Андрей, ты уж извини меня… Я когда прыгнул, сразу в зону турбулентности попал. Завертело, я сразу не сориентировался, а когда понял, что и к чему, уже было поздно. Понесло, о скалу затылком и спиной ударился, я сознание и потерял… Ну, и сам видишь.

Начало задания выглядело – хуже не придумаешь. Потеряно время, один травмированный, которого к тому же еще предстоит поднять из расщелины на плато. А ведь тот полковник из Генштаба проинструктировал: сразу же после приземления немедленно связаться с Центром.

– Так, Леша, доставай свои приборы и по-быстрому настраивайся, – в голосе Батяни прорезались командные нотки. – А я сейчас попытаюсь разобраться, что у нас с Равилем…

К счастью, все оказалось не столь серьезным, как могло показаться с самого начала. У Мубаракшина был сильный вывих ступни, перелом трех ребер, несколько серьезных ушибов головой о скалу и, судя по всему, сотрясение мозга. Однако вряд ли его можно было считать полноценным бойцом: Равилю следовало приходить в себя как минимум несколько недель, и желательно под хорошим врачебным надзором.

– Ты же у нас сам доктор, – напомнил Батяня задумчиво. – Что посоветуешь?

– Надо бы заняться самолечением, – спокойно ответил Мубаракшин. – Клиники тут, в радиусе километров ста, явно не предусмотрено.

– Как же ты самолечением собираешься заняться? – удивился командир. – У тебя ведь тут ни гипса, ни спецсредств.

– Пару уколов обезболивающего – и до ближайшего населенного пункта доковыляю, – криво улыбнулся Равиль.

– Давай-ка я тебе раны перевяжу да посмотрю, что там с твоими ребрами, – предложил Лавров.

Тем временем Комаровский уже извлек и настроил АСС, то есть аппарат специальной связи, состоящий на вооружении элитных диверсионных групп. Этот прибор, напоминающий небольшой нетбук, сочетал в себе свойства спутникового телефона, мощнейшего компьютера с выходом в Интернет, пункта слежения за камерой БЛА и, естественно, спутникового навигатора. Титановый корпус позволял выдержать наезд большегрузного грузовика, а водонепроницаемый корпус делал его пригодным для использования даже в снегу и под дождем. Старлей мгновенно вышел на связь и деликатно протянул командиру наушники с микрофоном.

– Докладывает командир спецгруппы, позывной Батяня, – произнес майор Лавров. – Десантировались в заданном квадрате. Во время приземления один человек получил травмы средней степени тяжести. Пострадавшему оказывается помощь. Мною принято оперативное решение – продолжать выполнение задания. Какие будут указания?

Центр помедлил с ответом, и это не удивляло: никто не мог дать гарантии, что группа Батяни, имея при себе раненого, сумеет быстро и грамотно выполнить приказ. Указания последовали лишь спустя минут десять.

Во-первых, следовало безотлагательно распаковать грузовой контейнер, сброшенный вместе с группой. Среди многих полезных вещей там были полноприводной квадроцикл и беспилотный летательный аппарат. БЛА следовало немедленно запустить в северо-восточном направлении – снабженный онлайн видеокамерой, летательный аппарат вполне мог зафиксировать одну из баз боевиков свергнутого президента. После обнаружения такой базы майор Лавров должен был немедленно связаться с Центром и доложить о ее координатах, чтобы получить дальнейшие инструкции.

Во-вторых, Равиля Мубаракшина следовало погрузить на квадроцикл и транспортировать до ближайшего населенного пункта, где ему могли оказать квалифицированную помощь. Конечно, для московского руководства этот форс-мажор выглядел неприятным, однако легендирование группы Лаврова в качестве «российских геологов, работающих в пограничном районе соседнего Казахстана», давало некоторые шансы не попасть впросак.

– Так, мужики, ставлю задачу, – Батяня снял наушники с микрофоном, поднялся. – Сейчас мы на специальном подъемнике «лепесток» транспортируем Равиля наверх. Затем разбираемся с грузовым контейнером. Запускаем БЛА, проводим аэрофотосъемку. За это время отдыхаем, обедаем и приводим себя в порядок. Вопросы есть?..

…Уже наверху, перетаскивая Мубаракшина по обледеневшему плато, Лавров вспомнил, что оставил свой стропорез внизу, рядом с убитым барсом. Спускаться, чтобы отыскать его среди снега и камней, не было времени. К тому же у командира было слишком много других безотлагательных дел, и спустя какой-то час он уже позабыл и о потерянном десантном ноже, и даже о недавнем поединке со страшным хищником…

А зря.

Малиновое солнце переваливалось за серый срез тучи. Ласковая волна переливалась всеми оттенками аквамарина. Белоснежные чайки пикировали и подхватывались у самой воды. Роскошная мотояхта, оставляя за кормой ровный пенный след, отходила от небольшого курортного городка на берегу Красного моря. По правому борту медленно проплывали скалы, искусственные сады и белоснежная громада гостиницы, в которой и нашел приют свергнутый диктатор со своей камарильей.

Сам Александр Арзибекович сидел на носу в шезлонге, с напряженным видом цедил виски и слушал сына Адилбека.