Он подумал, что да - так все и должно быть. Самый тоскливый и тягостный день может кончиться счастьем. Долли права - мы не можем, не должны душить живой поток жизни своими хитрыми планами. Надо помнить об этом и верить, и надеяться, и ждать. Иначе ты легко отдаешь себя мраку и отчаянью без боя. И даже если отчаянье пощадит и обойдет тебя стороной, ты уже побежден. Никому не нужен. Как дряхлый, дряхлый старик. У стариков слишком малы поля надежды поэтому мы держимся от них в стороне. Нужно хвататься за любой ее проблеск, за любой квадратный дюйм - и тогда ты жив, молод, непредсказуем.

Кипер снова подошел к окну.

Фонарь у входной двери приветливо заливал желтым светом подъехавший автомобиль. Блеснул на открывшейся дверце. Легко извлек из мрака крупную мужскую фигуру, ступившую на асфальт.

И пока Роберт Кордоран шел к дому, Кипер почему-то вспомнил пушку, стреляющую теннисными мячами. И раскрывающуюся в полете сеть, и вскипающие потоки пены, которым ничего не стоило бы перегородить узкий проход к его дому. Но нет - в доме не было даже бейсбольной биты, даже каминной кочерги. Даже клюшки для гольфа.

РЕЖИССЕР ФИРМЫ "КРЫЛАТЫЙ ГЕРМЕС" БЫЛ НАЙДЕН МЕРТВЫМ В СВОЕМ ДОМЕ. ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ДАННЫМ, ТЕЛО БЫЛО РАЗДАВЛЕНО НЕИЗВЕСТНЫМ ЖИВОТНЫМ.

Роберт надвигался. Тяжелый и плотный, как дюгонь. Потом исчез под дверным навесом. Сейчас раздастся звонок в дверь. Или гудение лифта. Или рычание. Произойдет прижизненное переселение душ. Голова на жирафьей шее появится в окне. И скажет с укором:

- Ах вот ты где... Ну-ка, выходи. Пора нам, наконец, поговорить как мужчина с мужчиной.

I-5. Роберт

На следующий день адвокат Ларри поджидал Кипера в студии с утра. Он выглядел озабоченным, усталым, обиженным.

- Нам о многом, о многом нужно поговорить, - сказал он. - Вчера после вашего ухода - или, скажем, после вашего бегства? - я беседовал с другими. И они проявили гораздо больше понимания. Шли навстречу. Честно припоминали то, что происходило три года назад. Не пытались увиливать, прятаться за всякие цветущие деревья. Рассказали, как проходили съемки рекламной ленты про эту злосчастную кровать. Про "Ковер Аладдина". Фотограф Багразян вспомнил, например, одно слово, употребленное вами. Вы припоминаете? Это слово может оказаться ключевым. Даже роковым.

- Роковые слова - моя специальность. Я говорю их каждый день.

- Это было слово из древнеримской истории. Или древнегреческой.

- Да? Может быть, я сказал "возлежать"?

- Нет, другое.

- А я почти уверен, что это было "возлежать, возлежали". Теперь я припоминаю. У меня как раз тогда родилась идея. Идея возродить древнеримский обычай. С чего мы решили, что нужно сидеть вокруг стола на стульях? Древние римляне возлежали. А они были не дураки. Они завоевали почти весь мир. И управляли им чуть не тысячу лет. Неплохо управляли. В традиционном обеде обычно участвовали девять человек...

- Давайте поближе к "Ковру Аладдина"...

- ...Я продолжаю. Девять человек, по три с трех сторон стола. А четвертая сторона оставалась свободной. С этой стороны слуги приносили и уносили блюда. Может быть, лежа человек лучше усваивает питательные вещества. И лучше мыслит. Почем знать! Вспомните только все эти триумфальные арки и пантеоны, построенные римлянами. Вспомните акведуки-виадуки, которые тянулись на десятки миль. Я хотел продать свою возлежащую идею фирме "Сладкие сны". Представляете, сколько понадобилось бы застольных кроватей. Если бы возлежание вошло в моду. Как подскочил бы спрос! Мы обсуждали этот план с Робертом Кордораном.

- Фотограф Багразян припомнил нечто другое.

- Вечно он вылезет, этот Багразян.

- Вы произнесли слово "катапульта". Да-да, глядя на кровать "Ковер Аладдина", вы произнесли это роковое слово.

- Может быть, и произнес. Художественные ассоциации, мимолетные образы это, знаете ли, наш хлеб...

- Но о чем говорит такая ассоциация? Она лишний раз подчеркивает, что вы провидели грядущее несчастье. Наши враги несомненно ухватятся за это слово.

- Никто ни за что не ухватится. Откуда они узнают о нем?

- Мой опыт показывает: такие детали почему-то обязательно всплывают. Свидетели в суде чувствуют себя очень напряженно. И от напряжения пытаются быть предельно честными. Это у них такая самозащита. Поэтому необходимо выстраивать оборону, исходя из худшего. Считать, что противник докопается до всего.

- Должен сознаться... Возможно, вам будет приятно узнать, что мой вчерашний самоуверенный скептицизм как-то обмяк. Я, действительно, как вы и предсказывали, обнаружил подобие слежки за собой.

- Ага, ага!.. Вот видите. Ну-ка, расскажите все с подробностями. Не упускайте ничего. Позвольте уж мне решать, что важно, что нет.

Все же содержание своего разговора с израильским стариком Кипер не стал пересказывать. Так - сидели, болтали о житейских пустяках. И о ночном появлении Роберта около его дома тоже не сказал. Зачем? Ведь загадочность этого визита длилась всего час. Да, этот час дался ему нелегко. Он провел его в страхе, тоске, каждую секунду ожидая стука в дверь. Он не мог понять, куда исчез ночной гость. Затаился в кустах рядом с домом? Пытается забраться незаметно по стене? Но тогда почему он подъехал в автомобиле открыто, к самым дверям? Почему не оставил его где-то на улице, в темноте?

Час спустя стукнула боковая дверь, ведущая в кабинет Полины. И Роберт появился на дорожке. И Кипер вспомнил, что он был когда-то ее пациентом. Вернее, привозил пасынка Грегори на консультации. И волна счастливого облегчения прокатилась под сердцем.

Но все же он не удержался - позвонил Полине.

- Кто у тебя был сейчас? Очень похож на Роберта Кордорана.

- Это и был Роберт.

- Да? И о чем вы говорили?

- Ты с ума сошел. Я когда-нибудь выдавала врачебную тайну? Вспомни - было такое хоть раз?

- Знаю, знаю... Прости... Но дело в том, что назревает конфликт между двумя фирмами. Моей и его. Так что ты с ним поосторожнее.

- Не учи меня. Ему просто нужно было посоветоваться. Одно могу сказать: он в очень трудной ситуации. Ужасная проблема в семейных отношениях. В моей практике ничего подобного не попадалось. Я даже не знала, что ему порекомендовать. Обещала подумать, подобрать литературу.

Кипер без труда уговорил себя не жалеть Роберта. Все равно его дюгоневую кожу ничто не пробьет. Он повалился на диван и почти мгновенно заснул. После тягостного, тягостного дня. Давно у него не было такого.

Газонокосилка фирмы "Уайт и Хорнсби" укоризненно торчала посреди студии. Но Кипер, после разговора с Ларри, прошел, не глядя на нее, прямо в свой кабинет. Набрал номер Долли. Долго слушал длинные гудки. Положил трубку - и телефон тут же разразился требовательным звоном. Это был Роберт.

- Мне надо с тобой поговорить, - сказал он. - О важном деле. Давай встретимся после работы.