Пробуждение во тьме и полной неизвестности ужаснуло Эстер. Не сразу к ней вернулись воспоминания о бурных событиях предшествующего вечера. Но, вспомнив, она тотчас содрогнулась.

За то, что она еще жива, не посажена на кол или не брошена на съедение собакам, Эстер поспешила вознести благодарственную молитву господу. И за то, что место рядом с ней пустует. Впрочем, означает ли это, что она провела ночь в одиночестве и не была изнасилована? И куда подевался ее новый хозяин, этот зверь в человечьем обличье?

Она принялась размышлять, как ей спастись самой, а так же вызволить из плена Эйприл. По-прежнему ли ее кузина содержится узницей на корабле? Или пират Малик забрал ее на берег? И что он творит с ее несчастной кузиной?.. Нет, Эстер не хотела и думать об этом. Надо привести мысли в порядок и рассчитать каждый шаг, ведущий к свободе.

Прежде всего следует подкрепить свои силы. Эстер приподнялась со своего жесткого ложа и заметила на столе то, что не могло не пробудить аппетит у здоровой молодой девушки. Ее повелитель, вероятно, недавно завтракал за этим столом и оставил достаточно яств для изголодавшейся рабыни.

На блюде высилась горка еще теплых лепешек, в пиалах желтел мед и таяло свежее масло. А белоснежный, нарезанный крупными ломтями овечий сыр источал слезу и восхитительный аромат.

Эстер разломила лепешку. Одну половину она окунула в мед, другую — в душистое варенье из розовых лепестков. Сладкое она заедала солоноватой брынзой. Черные оливки она отвергла. Они были ей незнакомы и показались подозрительными.

Набивая рот едой, она одновременно осматривалась. Среди ковров и подушек Эстер увидела небрежно брошенные некоторые предметы одежды своего господина.

Ее завтрак был прерван громкими голосами, прозвучавшими так близко, словно над самым ухом. Эстер одним прыжком преодолела расстояние от стола до своего прежнего места, быстро проглотила то, что успела ухватить со стола, и притворилась спящей.

Из-под смеженных до узкой щелочки век она наблюдала, как слуги убирают со стола все, в том числе еще не испробованные ею яства. А затем перед ее взором возник и сам грозный Халид-бек. Он был чем-то раздражен и накричал на слуг. Взгляд, мимолетно брошенный им, обжег Эстер. Ей стоило неимоверных усилий сохранить неподвижность. Кажется, она обманула его, потому что он, не коснувшись ее тела, удалился.

Оставшись вновь в одиночестве, Эстер торопливо начала готовиться к бегству. Рубаха Халида выглядела на ней как вполне благопристойное платье, прикрывающее ее почти до колен. Но все же она решила надеть и его шаровары, заправив в них рубаху. Вместо пояса Эстер использовала какой-то шнур, на поиски которого ушло довольно много времени. Сложности возникли и с обувью. Сапоги принца ей совершенно не годились. Она бы не пробежала и двух шагов в этой великанской обуви. Лучше удирать отсюда босиком, чем споткнуться и шлепнуться лицом наземь на глазах у хохочущей охраны.

Эстер распласталась на животе и проползла под ковровыми занавесями, делящими шатер на множество отсеков.

Наконец она подобралась почти к самому выходу. Полог шатра был откинут и подперт резными кольями. Проникающий снаружи свет и прохладный воздух манили вожделенной свободой, но Эстер не решилась воспользоваться выходом, который был на виду. Она отползла к боковой стенке шатра и прижалась ухом к натянутой ткани. Ее слух не уловил никаких звуков — ни шуршания шагов, ни голосов стражников. Моля бога, чтобы никто не подкарауливал ее за стеной, она рискнула приподнять ткань.

В образовавшуюся щель она не увидела ничьих сапог. Тогда девушка осмелилась выползти на волю в сияющий солнечный мир. Переход от тьмы к свету был слишком резким, и Эстер на мгновение зажмурилась. Когда глаза немного привыкли, она принялась оглядываться по сторонам.

Она узнала издали жилище Малика, возвышавшееся на холме. Корабль по-прежнему стоял на якоре, вблизи от берега, на котором раскинулись походные шатры Халидова воинства.

Эстер, крадучись, перебегала от одной палатки к другой, прячась за ними, и так, никем не замеченная, удалилась на приличное расстояние.

Тем временем Халид прохаживался возле своего шатра, поджидая приближающегося Малика. Он улыбнулся и поднял руку в знак приветствия. Освежающий ветерок с моря, ароматы цветущих роз и нагретой солнцем кедровой хвои бодрили и способствовали хорошему настроению.

— Даже до террасы моего дома долетел твой голос, — сказал Малик.

Взгляд его скользнул к темному отверстию входа в шатер.

— Как она? — настороженно поинтересовался он.

— В полном порядке и сладко спит, — ответил Халид. — А слышал ты то, как я выговаривал своим слугам за их наглое поведение. Они без позволения вошли в мои покои.

Малик ухмыльнулся.

— Уверен, бедняжка утомилась за ночь. Халид неопределенно пожал плечами.

— Я же занялся ее кузиной и неплохо провел время, — поведал не без самодовольства Малик.

— Что еще за кузина? — спросил Халид.

— Твою пленницу сопровождала кузина, — пояснил Малик. — Я решил разлучить их, и кузину

оставил себе.

— Что ж, это твое право. Поступай как хочешь.

— А как ты поступишь с нею? — Малик вновь покосился на шатер, где была спрятана от посторонних глаз спящая красавица.

— Сделаю ее своей наложницей.

— А как быть с Форжером?

— Мы пошлем ему весточку через алжирского дея и герцога де Сассари. Когда он прознает о моих планах насчет своей невесты, то непременно выползет из норы, чтобы освободить свою нареченную и отомстить мне за унижение. Это вопрос чести для него.

— У Хорька нет ни чести, ни гордости.

— Форжер непременно явится, — уверенно заявил Халид, — и мы должны быть готовы…

Он замолк, увидев, что к ним приближаются Абдулла и Рашид.

Слуга Халида нес блюдо со свежеиспеченными хлебцами, предназначенными Эстер на завтрак, а помощник Малика доставил с корабля сундук с ее пожитками.

— Я подумал, что твоей наложнице понадобится кое-какая одежда, — сказал Малик. Халид кивнул.

— Если я буду держать ее все время обнаженной, то покоя мне не будет, — с усмешкой сообщил он. — Мужчины начнут шнырять туда-сюда и пялить на нее глаза.

Он забрал у слуги из рук блюдо и приказал:

— А ты, Абдулла, отнеси сундук.

Они вдвоем вошли в шатер. Малик, чуть помешкав, последовал за ними.

Вступив в свои покои, Халид вдруг резко остановился, изумленным взглядом обшарил пустое помещение.

— Где же она? — раздался из-за его спины удивленный возглас Малика.

— Сбежала.

— Без одежды?