– Одна минута! Готовность!

Их было всего четверо – стандартный разведывательный патруль. Для боя – недостаточно – но они и не собирались воевать, их основным оружием был лазерный целеуказатель армейского стандарта, которым они наведут на цель КАБ[17] с истребителя – бомбардировщика, взлетевшего с Баграма или Кандагара. Их малочисленность – их преимущество, морские пехотинцы выбросили бы целую роту, которая с потерями пробивалась бы к складу – а на месте оказалось бы, что все это фуфло, информатор солгал. Так, кстати частенько бывает, из их разведывательных выходов пустышками были три из четырех. А они – тихо пришли и тихо ушли – и эти ублюдки из банд Хаккани или кого там еще – если они будут тут, то эти сукины дети даже не успеют узнать, что их убило.

Вертолет начал тормозить, задирая нос. Выпускающий – сдвинул в сторону люк десантного отсека, выглянул в темноту. Холодный ветер ворвался в салон, ничего не было видно – только идиот станет в таком месте включать освещение в десантном отсеке. Пилоты – использовали очки ночного видения, так они планировали летать над Советским союзом, когда он еще существовал.

– Чисто!

Лейтенант стравил вниз трос лебедки – о том, что пользоваться стандартной техникой высадки нельзя они поняли, когда две группы провалились от того, что муджики нашли тросы, сброшенные после десантирования и пошли по следу.

– Удачи… – пожелал выпускающий, который будет прикрывать их с пулеметом М249 и в очках ночного видения – скорее не их даже, а зависший вертолет…

Лейтенант Дулитл молча схватился за трос и шагнул в темноту…

Когда он оказался на земле – то первым делом привел в боевую готовность свое оружие: он прекрасно помнил, как их высадили в Кандагаре и пулеметчики хлопали ушами до тех пор, пока Чинук не получил гранату из РПГ. Рядом – тяжело плюхнулся Орфи, их пулеметчик, при высадке его задача – как только оказался на земле сечь склон, чтобы дать вертолету обойти. Еще двое – Бен Стимпсон, их разведчик и Карл Ли, снайпер – залегли в стороне от них, прикрывая фланги.

Как только последний – отцепился от троса – вертолет немедленно, дав форсаж двигателям, пошел в долину со снижением. Пилотам хотелось оказаться отсюда подальше как можно быстрее, оставаться над склоном в режиме висения и почти на пределе для двигателей – им ни разу не улыбалось…

Они пролежали без движения минут двадцать, смотря и слушая за окружающей местностью – муджики стали умнее и теперь они ждут, пока вертолет улетит, чтобы не попасть под огонь бортовых пулеметов. Но все было тихо, так тихо – как бывает только в горах ночью, где почти никто не живет. Даже змеи не попадаются на такой высоте.

Потом они молча встали, без единого слова построились в походную колонну. И выступили на восток, забирая все ниже и ниже. Тот, кто придумал высаживать группы не ниже цели, как они делали раньше – а выше, на пределе возможностей вертолетов – был чертовски умным человеком…

* * *

Утром, в тот самый момент, когда солнце еще не встало над горами, но оно уже было где-то рядом, и темнота окружавшая их стала сереть – они услышали голоса. Трудно было усомниться с тем, что они на правильном пути. Эти кхакающие звуки могли принадлежать лишь говору пуштунов, их смертельных врагов.

Лейтенант подал знак – всем вниз. Сам – залег у корня какого-то дерева, держа наготове автомат с глушителем.

Говорили на пушту и совсем рядом. Лейтенант кое-что знал из пушту и разобрал слово «дизаль» – так со времен русских здесь называли любую горючку. Один из голосов был раздраженным, другой – оправдывающимся. Не понимая многих слов, лейтенант пришел к выводу, что речь и в самом деле идет о горючке. Один, вероятно тот, кто отвечал за ее сохранность – оправдывался и говорил, что все на месте, другой – уличал его во лжи. Обычная ситуация – но тут на кону намного большее, чем просто выговор или увольнение – за кражу здесь наказывают отрубанием руки. Хост – был одним из самых диких мест в Афганистане, он находился на границе, разделявшей земли пуштунов и не пуштунов – но власть здесь была чисто талибская. Не так давно – семилетнего ребенка открыто казнили на площади при стечении народа, причем полиция смотрела в другую сторону.

Светало. Становились видны и спорщики – один постарше, другой помоложе. Лейтенант посмотрел дальше – и с ужасом увидел третьего. Это был пулеметчик – ПКМ, русский пулемет Калашникова, чертова машинка доставляющая им кучу неприятностей – ее нельзя было спутать ни с каким другим оружием. Он стоял, прислоненный к валуну, а рядом – стоял и с наслаждением пыхал самодельной «козьей ногой» и явно не с табаком – здоровенный, под два метра моджахед. Первый косяк с утреца, твою мать.

Лейтенант понял, что еще немного – и они были бы мертвы. Они шли прямо на этого бородача с пулеметом, и если бы его и убили – то те, кто спорит сейчас из-за пущенной налево солярки, услышали бы это и успели бы хоть раз – но выстрелить. А здесь – это смерть, хорошо, если удастся занять господствующую высоту и вызвать эвакуационный вертолет…

Оставалось только ждать.

* * *

Примерно к двенадцати ноль-ноль лейтенант понял, куда они попали. Это были не просто моджахеды, вышедшие покурить и перетереть свои проблемы. Это был сильно укрепленный, не значащийся ни на каких картах район – и они попали в его периметр, каким то чудом не нарвавшись на мины. А может – тут и не было мин, местные просто не ждали, что сюда пожалуют американцы. Он видел, как с восходом солнца – эти ублюдки скрылись в замаскированном большим валуном лазе, который нельзя было разглядеть на спутниковом снимке. Сейчас – на склоне не было ничего и никого, потому что те, кто все это строил, были не дураками, они ждали ночи, чтобы вылезти из нор как кроты. Но он знал, что нор этих много и у каких-то есть наблюдатели и одного неверного шага хватит, чтобы огрести неприятностей. Причем капитальных.

Оставалось только лежать и ждать…

* * *

Стемнело поздно, у лейтенанта были радужные круги перед глазами от обезвоживания, он не смел даже протянуть руку, чтобы захватить губами трубку, идущую от кэмелбека, мешка с водой на спине и попить. Или погидратировать, как говорят морские пехотинцы… да это и неважно. Важно то, что как только резко стемнело – он смог, наконец, глотнуть до одури вкусной воды. И снова стать самим собой, выйти из полулетаргического сна, в котором он лежал большую часть дня под палящим солнцем…

Немного придя в себя, он как змея пополз вперед, ощупывая землю перед собой. Эта земля была враждебна – и можно было напороться на что угодно…

* * *

В каком-нибудь идиотском фильме показывают, как четверо спецназовцев героически идут на штурм обнаруженной цитадели и захватывают там главного врага, раненым, но живым. В реальности – спецназовцы сначала уносят из такого места свои задницы, а потом думают, что делать дальше.

Они проползли примерно километр, прежде чем решили, что все нормально и можно переговорить решить, что делать дальше. Ни один из них таки не осмелился встать – опытный человек видит темный силуэт врага даже ночью…