– Все правильно, – кивнула Мари. – Собрать побольше алоэ – отличная идея.

– Спасибо. – Зора усмехнулась. – Что дальше?

– Обработай гелем раны Псобратьев. Лидия и Роза пострадали больше всех. Только не трать на это слишком много времени. Сейчас главное – добраться до надежного укрытия.

– И где ты его найдешь? Сколько их тут – человек двадцать пять? И добрая половина ранена.

Пока Зора говорила, Мари взяла ее под локоть и потянула в сторону, подальше от посторонних ушей. Зора последовала за ней, продолжая изучать выживших, большинство из которых устало опустились на землю.

Когда они отошли достаточно далеко, Зора закашлялась. Кашель был мокрый, хриплый и не сулил ничего хорошего. Она отвернулась, пытаясь справиться с приступом, но Мари видела, как содрогаются ее плечи.

– Ну чего? – Зора вытерла рот и уставилась на Мари.

– Ты больна, – мягко сказала Мари. Она потянулась к Зоре, чтобы ее осмотреть, но Жрица Луны отступила, замотав головой.

– Нет-нет. Я в порядке.

– Ты больна, – повторила Мари. – Кожа бледная, щеки горят. У тебя лихорадка?

– Мари! – Зора схватила ее за запястье и оттащила Мари еще дальше. – Я в порядке. По крайней мере, насколько можно быть в порядке после того, как на меня напали, а потом покусали и едва не изнасиловали люди, которых я с детства считала друзьями и не только.

– От такого не заболевают, – Мари покачала головой.

– Неужели? Вот уж не согласна. И потом, я читала дневник твоей мамы. Думаю, она бы тоже не согласилась. Мой иммунитет определенно был подорван. Вот почему я себя отвратительно чувствую. Но сейчас я, увы, не могу позволить себе залечь на неделю в норе, попивая чай и гоняя твое чудище за всякими вещами.

– Ты хочешь, чтобы Ригель носил тебе вещи? Ты точно не бредишь?

Зора нахмурилась.

– Между прочим, он умеет делать самые невозможные штуки. Он, можно сказать, мысли читает. Вот я и подумала: раз уж я все равно больна, он мог бы носить мне разные вещи. Я пока не придумала, какие, но когда все закончится и у меня появится возможность отдохнуть, я собираюсь воспользоваться ею сполна и свалить все свои обязанности на него. Ты постоянно говоришь, какой он умный – так вот, я с тобой согласна. Наконец-то. – Зора наклонилась и потрепала Ригеля по голове. Он улыбнулся по-собачьи и облизал ей руку. Зора скривилась. – Одного не могу понять: почему он такой слюнявый?

– Он же овчарка. А значит, от слюней и шерсти никуда не денешься. – Мари с улыбкой посмотрела на Ригеля. – Ну ладно. Так и быть. Я сделаю вид, что ты здорова, если ты хорошенько изучишь записи мамы о том, что следует делать Жрице Луны, когда она заболевает.

Зора вздохнула.

– Я уже все прочла и собираюсь следовать ее указаниям. Буду мыть руки. Как можно чаще. А если кашель усилится, повяжу на лицо маску, чтобы никого не заразить.

– И будешь заботиться о себе так же, как заботишься о своих пациентах.

– Да, да, когда у меня появится время. Так вот, возвращаясь к нашим беженцам. Сколько их тут? Человек двадцать пять?

Мари кивнула. Зора говорила правду: у них действительно не было времени на постельный режим из-за несвоевременной простуды.

– Примерно. Я хочу, чтобы ты отвела их к родильной норе. Помоги им обустроиться. Обработай раны. Накорми их. Изабель тебе поможет – и Дженна, если она сможет оставить Даниту одну, – сказала Мари. – Вообще говоря, Даните будет полезно отвлечься на чужие нужды, так что захвати и ее тоже.

Зора задумчиво пожевала губу и медленно кивнула, после чего откинула с влажного лба волосы и согнулась в очередном приступе кашля.

– Звучит неплохо. По крайней мере, в родильной норе хватит места для всех, а если женщины мне помогут, то мы сможем починить дверь и забаррикадироваться на ночь. – Тут она нахмурилась, словно суть слов Мари дошла до нее только сейчас. – Минуточку. Пока я всем этим занимаюсь, что будешь делать ты?

– Спасать Ника.

* * *

Мари бежала. Она запретила себе думать о тревогах Зоры, о страхах Клана, о беженцах-Псобратьях, которых она оставила на попечение незнакомцев и врагов. Она думала только о том, чтобы не отстать от Ригеля. И о Нике.

Я не дам ему умереть. Я не дам ему умереть. Я не дам ему умереть. Слова стучали у нее в голове, пока она взбиралась по склонам, карабкалась по камням и огибала упавшие деревья. Только один раз она остановилась у ручья и, подозвав Ригеля, затащила его в воду, тщательно пропитав влагой его густую шерсть и хорошенько намочив собственную одежду. Потом она заглянула в мудрые глаза своего спутника.

– Ригель, ищи Ника! – повторила она команду, которую дала, когда они покинули территорию Землеступов.

Овчарка выбралась из воды и кинулась к плотной серой завесе. Мари оторвала от рукава своей изодранной туники кусок ткани, обвязала его вокруг носа и рта и поспешила за псом, мысленно приказывая ему избегать людей – всех до единого, кроме Ника.

Она знала, что Ригель ее понял. Она не сомневалась в нем и не задумывалась о том, куда он ее ведет, а просто петляла вокруг деревьев и кустов, время от времени резко останавливаясь, чтобы не попасться на глаза очередной группе раненых.

Чем ближе она подбиралась к горящему Городу-на-Деревьях, тем сюрреалистичнее становился день – если то, что происходило вокруг, можно было назвать днем. Дым окутал весь мир и полностью заволок солнце; от его едкого запаха у Мари слезились глаза, щипало в носу и першило в горле. Интересно, подумала она, сумеет ли она когда-нибудь смыть его с волос, с кожи, изо рта. Ветер гудел, не стихая, трепал деревья, менял направление так, словно никак не мог определиться, и нес с собой чарующий аромат далекой грозы.

Избегать Псобратьев оказалось проще, чем она думала. Люди, которые брели ей навстречу через задымленную мглу, двигались так, словно у них не осталось энергии ни на что, кроме как переставлять дрожащие ноги.

Мари было их жаль. Большая ее часть – та, что принадлежала ее матери и Клану – стремилась исполнить долг целительницы, собрать раненых вместе и позаботиться об их страшных ранах. Но она не могла. Ей нужно было идти вперед. Ей нужно было найти Ника.

Никто не обращал на нее внимания. Из-за прикрытого тряпкой лица и спутника-овчарки ее принимали за одну из Племени, а потому она беспрепятственно приближалась к самому сердцу Города-на-Деревьях и ненасытному лесному пожару.

Ригель вывел ее к широкому чистому ручью, в который они с облегчением вбежали, чтобы глотнуть холодной воды. На этот раз Мари не пришлось уговаривать щенка окунуться. Он сам плюхнулся в ручей, жадно глотая воду. Мари быстро умылась, смочила водой волосы и одежду и поправила повязку на лице. Когда она закончила, Ригель поднялся на ноги, но на берег выбираться не стал. Вдвоем они побрели по воде, приближаясь к центру Племени.