— Наверное, сердишься на меня, да?

— За что? — улыбнулась Полина, глядя на озеро.

— Вместо Анталии или Канар привез тебя в эту северную глухомань.

— Тебе здесь нравится? — спросила Полина.

— Родина предков… столько лет не был… А вот этому храму знаешь сколько лет? Не поверишь — шестьсот! И поставлен без единого гвоздя… Какая к едрени матери Анталия, Поля? Какие Канары? — И Александр вновь принялся целовать ее, повернув к себе лицом. Сильный ветер налетал порывами, и острая волна била в скулу парохода, заливала палубу, обдавала их брызгами.

— Пап, я замерз, в каюту пойду, — наконец не выдержал Витька.

— Ну иди, иди…

И в это время очередная сильная волна хлестнула через борт как раз в том месте, где стояли повар с ведром и собака. Волна накрыла дворняжку с головой и потащила к борту, к длинному отверстию, куда уходила вода. Раздался только истошный визг, и в следующую секунду повар увидел свою собаку за бортом.

— Ах ты, мать твою, добегалась! — громко выругался повар.

— Вон она, папа, вон она! — закричал Витька, указывая рукой.

Александр, Полина и Витька теперь смотрели на воду у самого борта — там барахталась несчастная дворняжка, и с каждой секундой ее относило все дальше и дальше от парохода. И раздался истошный собачий вой — люди, помогите…

Этого крика Александр не выдержал, мгновенно перемахнул через борт и прыгнул в воду. Разом вскрикнули Полина и Витька. Повар подбежал к борту, закричал:

— Во дает мужик! На хрен ты ее спасаешь?! Сама выгребется!

Александр вынырнул, увидел вдалеке собаку и поплыл к ней.

— Круг спасательный давайте! Круг есть? — кинулась к повару Полина.

— Да есть где-то… — Повар тяжело побежал на корму.

Выскочил на палубу матрос, тоже посмотрел:

— Пальму смыло, во дела!

Александр подплыл к собаке. Она отчаянно молотила воду лапами, и умоляющие глаза ее были устремлены на человека. Александр посмотрел наверх, крикнул:

— Круг давайте!

К спасательному кругу повар и матрос привязали веревку, и повар долго примеривался, стоя у борта.

Прибежали еще двое матросов, дергали повара за куртку:

— Дай я брошу! Я умею, дай я!

— Не крякайте мне под руку — конец лучше держите! Вместе поднимать будем.

Наконец повар швырнул круг. Он шлепнулся в воду метрах в десяти от Александра, и он поплыл к нему, загребая одной рукой, а другой держа за шкирку собаку. Волна была сильная, била в лицо, накрывала с головой. Собака фыркала и таращила глаза. Александр отплевывался и загребал.

Сверху следили за ними. Капитан в рубке (ему, видно, доложили) сбавил ход.

Наконец Александр доплыл до круга, продел в него руку, голову, потом уже двумя руками подтащил к себе собаку, крикнул:

— Тащите!

К пароходу их подтащили быстро, вчетвером подняли на борт. Александр смеялся и прижимал к себе мокрую собаку, ставшую вдруг тощей и тщедушной.

Потом на палубе все веселились — дворняжка подпрыгивала на задних лапах и старалась лизнуть в лицо Александра. Тот сидел на корточках, смеялся, отмахиваясь от собаки, и вода стекала с них ручьями.

— Спасателю полагается магарыч! — объявил повар. — Прошу ко мне — будем от простуды лечиться! Пальма, за мной, паразитка! Сколько народу переполошила!

Но Пальма и ухом не повела, будто не слышала приказа хозяина.

Матросы пошли за поваром — ветер крепчал, и брызг становилось больше. И вот все ушли — остались только Александр, Полина, Витька и собака. Александр сидел на корточках, смеялся и отбивался от наскакивавшей на него Пальмы. Но она все-таки прорвалась к его груди, ухватилась передними лапами за плечи и стала с отчаянной торопливостью лизать его лицо. А Витька стоял на коленках рядом и гладил собаку, счастливо улыбаясь. Александр не удержался на корточках, упал на спину, а собака все не отпускала его и лизала ему лицо, благодарно повизгивая. Александр и Витька смеялись, собака вертелась между ними и тоже взвизгивала от счастья, и Полина улыбалась, глядя на них…

…Полина очнулась от воспоминаний, бросила окурок в мусорный бачок, подняла сумку и медленно пошла по улице.

Витька наелся крыжовника и вышел из кухни. Дед сидел в широкой качалке, укрытый пледом, и спал. На носу были очки, на коленях лежала раскрытая книга.

Витька осторожно прошел мимо деда. Стеклянная дверь веранды была открыта, и Витька вышел на участок. Он был ухоженный — дорожки посыпаны песком, кусты крыжовника, смородины и малины, несколько яблонь, груш и вишен, небольшой участочек, засаженный картошкой и огурцами. Везде чувствовалась заботливая рука хозяина. И вдруг из кустов вышла огромная лохматая овчарка и встала перед Витькой, разинув зубастую пасть и вывалив розовый большой язык. Витька вздрогнул и отступил назад…

…И мгновенно вспомнилась детская площадка перед его домом в Москве, песочница, качели, резной деревянный домик на курьих ножках, деревянная горка — все затянуто утренним зыбким туманом. И послышался далекий, но отчетливый голос:

— Ну-ка, попугай во-он того пацаненка…

Мужчина в спортивной куртке сидел на корточках перед собакой, поглаживал ее по голове, а собака нервно перебирала передними лапами и рвалась вперед.

— Попугай его… ну, фас! — Мужчина с улыбкой отстегнул карабин поводка, и ротвейлер, почувствовав свободу, понесся вперед большими прыжками.

Витька обернулся и увидел, как из белесого мутноватого тумана вынырнула громадная черная блестящая собака с желтыми точками над страшными яростными глазами и оскаленной пастью, в которой сверкали белые острые клыки.

Мужчина что-то кричал и бежал следом за собакой, размахивая зажатым в руке поводком. Перепрыгивая через низкую оградку площадки, он зацепился носком ботинка и растянулся на земле, сильно ударившись коленями и локтями. Он с трудом поднялся и теперь не бежал, а со страхом смотрел, как собака стремительными прыжками нагоняет мальчика.

Витька побежал изо всех сил, закричал истошно, и когда обернулся снова, собака была совсем близко, пасть ее раскрылась еще шире, и она прыгнула на Витьку, издав утробный протяжный рык, и этот рык смешался с отчаянным криком мальчишки…

Витька снова вздрогнул всем телом и очнулся, облизнул пересохшие губы, продолжая со страхом смотреть на собаку. Но лохматая овчарка смотрела на него без злобы и даже приветливо махала хвостом.

— Деда! — громко позвал Витька. — Деда, проснись!

— Что, Витя! Что ты орешь так? Дед вздремнул, а ты орешь. Ты такой же беспокойный, как твоя мамаша.

— Собака… она не кусается?

— Это же соседский Джек… ты что, не помнишь его? В заборе есть большая дыра, он часто приходит ко мне в гости.