Созвонившись по сотовому с генералом Фединым, он в иносказательной форме рассказал ему о случившемся.

– Дядь Коль, подарок пану Янушу передать не удалось. Не знаю, какая муха его укусила, но он на всех обиделся и видеть больше никого не желает, – сокрушенно заключил Андрей.

Ответом было напряженное молчание, после чего генерал удрученно поинтересовался:

– Дальше что думаешь делать?

– Махну к морю. Говорят, там сейчас хорошо клюет. А в данный момент иду в магазин, ищу, где бы купить дыню. Да, дядь Коль, передайте спасибо тете Дусе за письмо, в котором она известила родню о моем приезде в Польшу. Встретили замечательно. Кстати, вы напрасно считали, что ехать сюда будет скучно. Сосед попался замечательный, анекдоты травил почти до самой Варшавы.

Федин тут же понял, о чем идет речь – в поезде на Лаврова покушались, нелегал ликвидирован, и поэтому Андрей решил использовать крайний вариант из имевшихся запасных. Перед отбытием Лаврова генерал сообщил ему, что, по непроверенным данным, некий непонятный натовский объект имеет место быть в воеводствах северной части Польши. Услышав фразу «где бы купить дыню», генерал расшифровал услышанное так: «где-бы-дыню» – это Гдыня. А еще генерал понял вполне определенно, что утечки информации продолжаются и на Западе неплохо осведомлены о людях, которые отправились туда на поиски изобретателя, в связи с чем следовало бы предпринять меры к скорейшему выявлению излишне болтливой «тети Дуси».

Еще по пути в Варшаву, изучая карту Польши, Лавров обратил внимание на крупный портовый город Гданьск, невдалеке от которого находился другой портовый город – Гдыня. Интуиция подсказывала, что если информация о натовском объекте где-то у Балтики достоверна, то он, скорее всего, недалеко от тех мест.

Когда Андрей вернулся в гостиницу, время уже перевалило за полдень. По пути в отель он завернул в магазин и сделал кое-какие покупки. В частности, взял легкий дорожный костюм взамен недавно выброшенного. Узнав о том, что постоялец съезжает, портье выразил удовлетворение его пунктуальностью, пояснив, что к вечеру должен прибыть пан, который заказывал номер, поэтому к его прибытию нужно успеть подготовить апартаменты.

Укладывая в номере вещи в свою дорожную сумку, Лавров размышлял о том, как лучше добраться до Гданьска. Если на поезде, то придется давать хорошего крюка через Познань. Гораздо быстрее на автобусе дальнего следования. Но с учетом того, что на поезде легче затеряться среди пассажиров с точки зрения безопасности, этот вариант казался предпочтительнее. Поскольку обычная логика ничего дельного не подсказывала, а интуиция безмолвствовала, Андрей наугад достал из кармана монету в пять злотых и мысленно решил: «Если выпадет орел – еду на автобусе. Если решка – на поезде». Щелчком большого пальца он высоко подкинул монету, не глядя, поймал ее и, разжав кулак, увидел польского орла, крылья и хвост которого здорово смахивали на аналогичные детали российского. Выяснив из путеводителя, как доехать до автовокзала, работающего на северном и западном направлениях, он спустился в холл и протянул портье ключ от номера. Тот, не отрывая взгляда от экрана телевизора, взял брелок и положил ключ перед собой. Андрей тоже взглянул на экран и увидел там нечто знакомое. Действительно, показывали набережную у Русалки, где он совсем недавно побывал.

– Простите, сэр, но не могли бы вы пояснить, что там произошло? – попросил Лавров по-английски, кивнув в сторону телевизора.

На смеси английских, русских и польских слов тот рассказал, что смотрит экстренный выпуск новостей с сюжетом о происшествии на набережной Вислы, где около часа назад произошло двойное убийство.

– …Психопат какой-то непонятно за что застрелил из пистолета пожилого мужчину очень почтенного вида и молодого менеджера торговой фирмы. Парень только женился, и – на тебе! – сокрушенно вздыхая, повествовал портье. – Свидетели говорят, что убийца был на велосипеде и стрелял из специального пистолета, который даже стоя рядом не услышишь.

– Полиция его еще не задержала? – сочувственно покачав головой, уточнил Андрей.

– Нет, пока – нет… – мотнул головой портье. – Считают, что убийца – очень опытный профессионал, которого специально на это натаскивали. Возможно, его уже нет не только в Варшаве, но и вообще в Польше…

Полчаса спустя Лавров подходил к автовокзалу, который в путеводителе был обозначен как Warszawa Zachodnia (Западный), с рядами автобусов у посадочного терминала. Одни, выбрасывая призрачный, синеватый евродым из выхлопной трубы (не сравнить с тем облаком копоти, что выдают у нас «Икарусы», выходившие все мыслимые сроки эксплуатации!), набирали скорость и куда-то уносили в своем комфортабельном чреве любителей путешествовать по автомобильным дорогам. Другие же после дальнего пути устало подруливали к пассажирским платформам.

Отдав в кассе пятидесятизлотовую купюру с изображением Иоанна-Павла II, Андрей получил билет на комфортабельный автобус шведского производства с огромным панорамным лобовым стеклом, который уже подруливал на погрузку. Как заверила хорошенькая, приветливо улыбающаяся кассирша, свободно владевшая русским, в Гданьск автоэкспресс доставит своих пассажиров не позже, чем через пять часов. Ответив ей столь же доброжелательной улыбкой, Лавров мысленно прикинул, что прибудет туда еще засветло. Правда, как начать там поиски интересующего его объекта, он окончательно еще не решил, положившись на свою интуицию и смекалку. «Приеду – на месте что-нибудь придумаю», – здраво рассудил Андрей, заходя в салон автобуса.

Как везде и всюду, публика в салоне автоэкспресса оказалась весьма разношерстной. Помимо разряженных панов и пани, немало и таких, кто одет хоть и аккуратно, но явно без претензий на шик и лоск. Но, в общем и целом, по этой части польская публика в сравнении с типичной российской явно выигрывала. Впрочем, иначе и быть не могло. Как сказал когда-то Лаврову его старый знакомый, который изъездил Польшу вдоль и поперек: если для русского важнее не то, каким его видят, а то, кто он есть на самом деле, для поляка всегда важнее первое. По его словам, всегда и всюду выглядеть аристократичным денди для многих поляков – важнейшая из доминант.

Незаметно окидывая взглядом попутчиков, Андрей пытался определить, кто из них есть кто. Пожилая женщина, севшая рядом с ним, скорее всего, домохозяйка. Но в недалеком прошлом она – это чувствовалось и по ее взгляду, и по манерам – наверняка преподавала в университете. А вон тот пан средних лет – безусловно, мелкий коммивояжер, едущий заключать с кем-то сделку. Те четверо молодых парней и девчонок, что без конца чему-то смеются, очень похожи на студентов, вероятнее всего, какого-то гуманитарного вуза. А вон тот пан в добротном костюме с роскошными усами… Стоп!

Мгновенно проснувшаяся интуиция Лаврова вдруг взорвалась внутренним сигналом тревоги. Человек с ухоженными усами а-ля Пилсудский сел в этот автобус не просто так! И связано это было – сто из ста! – с пребыванием здесь именно его, Андрея Лаврова. Черт побери! Где же этот фрукт мог к нему прицепиться? И где мог засветиться он сам? В гостинице? По пути к вокзалу? На вокзале?