круга забирали тяжелобольных «в лазарет», где накачивали их снотворным и упаковывали в плотные мешки, пропитанные горючей смесью. Уже оттуда их тайно переправляли на склад боеприпасов, откуда брали «особые снаряды» для метательных машин.

Колдуны

03.03.2007, суббота, раннее утро.

Осаждающие запрягли всех крокодилов и подтащили из арьергарда онагры — тяжёлые метательные машины. Их расположили как можно ближе к стенам — с поправкой на магический барьер, конечно — и занялись расчётами траектории. В осадном деле ящеры были непревзойдёнными мастерами. В крепости вновь началась паника.

Граф Армэль наблюдал в свою подзорную трубу, мрачный, как туча. Он сразу понял, что в мешках. Если обстрелять крепость таким количеством зажигательных снарядов… Его мысли прервал капитан Жорес, доложивший:

— Колдуны прибыли, сир.

Колдуны, или, как их ещё называли, Трое, были отдельной кастой, малочисленной и глубокоуважаемой. Даже сильные мира сего вынуждены были с ними считаться.

Трое волшебников и Армэль склонились друг перед другом в особом церемониальном поклоне, означающем: «Ты из знати, и я тоже. Я приветствую тебя и чту твой высокий род». Черни такой поклон запрещался под страхом тяжкого штрафа.

— Вы вызывали нас, сир? — хором спросили чародеи.

Колдуны были абсолютно одинаковые, будто братья-близнецы, и зачастую даже говорили одновременно. Но они не были ни близнецами, ни кровными родственниками. Колдуны жили странными семьями по трое, перенимая друг от друга все внешние черты и привычки и имея даже один возраст на троих…

Одетые, как всегда, помпезно и вычурно, своим появлением Трое создавали ощущение карнавала. Разноцветный плюмаж на шляпах и яркие парчовые халаты резко контрастировали с выражением их лиц и манерой выражаться. У Колдунов почти отсутствовала мимика, а разговаривали они монотонно, как механические куклы. Их одинаковые лица и синхронные движения вызывали смутную тревогу у всех, кто с ними общался. Армэль не был исключением. Не вдаваясь в пространные объяснения, он молча кивнул в сторону метательных машин.

— О, не беспокойтесь, сир, — ответствовал ему хор Троих. — Наше заклятье имеет необходимые степени защиты. Барьер не есть лишь стена, но имеет форму полусферы, ибо так он прочнее всего.

Граф Армэль дал знак продолжать.

— Более того, сделав хоть один выстрел, они быстро поймут, что это был крайне опрометчивый шаг. А мы с удовольствием посмотрим. Если вы позволите… вашу трубу…

Один из них принял волшебный прибор и обвёл взглядом часть барьера.

— Да. Пусть они начнут. Это будет поучительно, — предрёк он. Получилось почти зловеще.

Ящеры словно дожидались этих слов. Они начали быстро крутить лебёдки, снабженные храповым механизмом, и вот огромные рычаги были взведены, а стопорные брусья — установлены.

Рептилии погрузили на ковши исполинских онагров «снаряды» и выбили специальным молотом стопоры. Расчёт траектории оказался безупречен. Мешки с заражёнными по плавной дуге полетели прямо в центр крепости, на маленькую рыночную площадь. Горожане в ужасе закричали. Но паника закончилась, не успев даже толком начаться. Все снаряды отскочили, словно ударившись о невидимое препятствие, и, загоревшись, полетели обратно по той же траектории.

Обслуга метательных машин разбежалась врассыпную за мгновение до того, как горящие мешки упали на них с неба. Спаслись далеко не все.

Трое обнялись в честь успеха, но сделали это так страстно, словно находились у себя в будуаре. Они гладили друг друга на глазах у всех, явно не заботясь о посторонних взглядах: для них это был способ показать свою радость и любовь друг к другу.

Любодеи хотели увлечь в свои объятия и Армэля, но он успел отойти в сторону.

Дезертиры

Герцог Скасс Шестипалый рвал и метал. Он был просто взбешён провалом, в котором винил своих инженеров. Кто, как не они, должны были правильно рассчитать траекторию? Как можно допустить такой рикошет? Теперь у его войска нет ни мощных осадных орудий, ни надежды на спасение! Какая глупая, непозволительная ошибка в расчётах! А может, не ошибка?

Скасс вызвал к себе в шатёр начальника тайной полиции Хизса. Нужно узнать, не было ли какого саботажа, измены в действиях инженеров? Как они успели спастись? Вся другая обслуга погибла…

Вид у Хизса был не важнецкий. Жар давал о себе знать. Он притащился в штаб почти в бреду, шёпотом молясь Змеиному Покровителю. Однако в палатке герцога, которую тот велел поставить в тени под скалой, было прохладно. Слушая указания Скасса, начальник тайной полиции успел остыть, и глядел на него почти бодро:

— Будет исполнено, ваша светлос-с-сть! Изловим, запытаем, закопаем!

Но у приговорённых были другие планы. Будто бы уже зная, что их ждёт, пятеро инженеров оставили свой пост и поспешили скрыться. Пройдя по лагерю спокойно и не торопясь, чтобы не привлекать внимание, они улучили момент, когда дозорные отвлеклись, и юркнули в дом. Точнее, в то, что он него осталось. Прохладный погреб приютил их до сумерек, а оставшийся после хозяев большой кувшин пива скрасил ожидание. Они передавали сосуд по кругу и вполголоса вспоминали свои родные норы, оставленные дома семьи и планы на будущее, которым уже не суждено было сбыться.

— Планы! — горестно вздохнул старший инженер Салазар. — Сейчас бы сутки пережить, вот и вес-с-сь план… ТС-С-С! Тайная полиция идёт!

Никто не спросил, как он узнал. Все доверяли интуиции неформального лидера. Даже Леос, занимавший более высокий чин, никогда ему не перечил.

Дезертиры провели в молчании ещё два часа. Стемнело. Они потихоньку прошмыгнули мимо часовых и с трудом одолели нехоженный путь до дальнего горного озера. Отсюда был виден весь их огромный лагерь. Над долиной нависала осаждённая крепость, величественная и прекрасная, даже на вкус рептилий.

— Будь он неладен, этот «Ирис»! — крикнул в сердцах Салазар. — Сколько наших за него полегло! Чертов Скасс с его амбициями! Пусть отправляются коту под хвос-с-ст и он, и полоумный император!

Эхо несколько раз повторило его слова. Остальные молчали. Даже сбежав, они боялись тайной полиции, а если бы были ещё в лагере, то и сами донесли бы о крамольных словах. Недонесение считалось соучастием и каралось с той же строгостью.

По другую сторону озера темнела отвесная скала. Дальше дороги не было. Если остаться тут до утра, то из лагеря их непременно заметят. Дезертиры хотели уже повернуть назад и попытаться найти другой путь, но Салазар вновь их спас. На берегу он увидел два прутика, воткнутые в полуметре друг от друга. Ещё два торчали из воды метрах в трёх от берега, потом в шести… Если смотреть с определённого ракурса, они выстраивались в две параллельных линии, ограничивающие…

— Брод! Там тропа под водой!