– Скверное место?

– Скверное? Мэм, много в Лондоне есть мест и похуже. Но кабы меня просили, давали мне три гинеи или даже пять – не поехал бы. Не дело ездить, если неизвестно, вернешься или нет с поездки. Ладно, джентльмены – взяли моду шататься по притонам и портовым складам, чтобы пощекотать нервишки, а потом издать книжку рассказов. Но леди не пристало этого!

– Обращаться в лавку старца Лао?

– Книжки писать. Не дамское занятие. Такое мое мнение – нравится оно или нет…

Ирэн помахала рукой разговорчивому кэбмену и покатила в указанном направлении. С каждым поворотом улицы становились уже, а сточные канавы шире. Помои неслись по ним бурными потоками. Грязь налипала на колеса, а ноздри штурмовали мерзкие запахи тухлых овощей, рыбных кишок и дешевого мыла. Поперек узких улочек на веревках были вывешены на просушку несчетные количества застиранных рубах и пожелтевших простыней. Мокрые полотнища хлопали на ветру, приходилось пробираться сквозь них, как через гигантские листья в тропических дебрях. Из дверей дешевых пивнушек разило перебродившим пивом и грошовым табаком. Точильщики с диким скрежетом вертели колеса своих адских машин, у бочонков с углями перебрасывались шутками и курили оборванцы, младенцы истошно вопили, пьянчуги дрыхли прямо в грязи, а злобные облезлые псы щерили пасти как дикие хищники. Копоть и грязь годами оседали на стенах здешних домов, превращая их в непроходимые серые лабиринты, которые сбивают путников с дороги и уводят прямиком в преисподнюю.

Стоит оступиться, заблудиться, и уже никогда не выбраться из этого смрадного кошмара – Ирэн сделалось жутко. Она сильно утомилась и не представляла, как будет искать обратную дорогу к широким проспектам с газовыми фонарями, если ее экспедиция окончится провалом вместо встречи с мистером Холмсом. Эта мысль придала ей решимости, она еще быстрее закрутила педали – судя по адресу, она была почти у цели!

Редкие прохожие отпускали вслед велосипедистке шуточки, она понимала меньше половины слов из их быстрой, странной болтовни. Но догадаться было несложно – простые лондонцы рассматривают суфражисток как частный случай помешательства! Какой-то мальчуган, обвитый кольцами шарфа, хотел швырнуть в нее камнем, но приятели остановили его:

– Нет, Джимми, пусть едет! Чокнутые бабы заливают свинец в носки ботинок, чтобы сподручней метелить полицию, и нам достанется…

Ирэн притормозила, спрыгнула с велосипеда – мальчишки кинулись врассыпную, как воробьи при виде вороны, но она все же успела ухватить оборвыша в шарфе:

– А-а-а-а-а… – завопил мальчишка. – Я ничо не делал! Пусти…

– Ну-ка веди меня в лавку старца Лао! Быстро!

Жертва трепыхалась у нее в руках, исходя слезами и соплями:

– Мэм, не пойду я туда, хоть прибейте… Там превращают детей в восковых уродцев, а кто пожирнее – вырезают печенку и отдают на корм крокодилу…

Пришлось встряхнуть мальчишку еще раз:

– Прекрати булькать и внятно объясни, где это жуткое место!

– Езжай через двор, там за угол. Вывески нету, зато в окне страшнючая маска…

Разглядывать маску она не стала, а просто толкнула дверь и втащила велосипед в пыльную, захламленную комнатушку. Восковые манекены, мумии и чучела стояли здесь вперемешку с надбитыми фарфоровыми плошками и стеклянными банками, где в мутной полупрозрачной субстанции болтались мерзкие мясные обрезки. Абсурдность картины подчеркивала модная дамская шляпка, украшенная цветами и чучелом маленькой птички, нахлобученная на медную фигуру многорукой индийской богини. В углу комнаты тлела японская жаровня, а рядом было накрыто клеткой корыто. В корыте лежал маленький крокодил! Крокодил медленно приоткрыл один глаз: Ирэн попятилась назад, невольно вскрикнула, сшибла велосипедом жестяные короба, они с грохотом покатились на пол.

Из шума и пыли перед ней возникло согбенное создание: иссохшая старушонка с темным лицом, похожая на цирковую обезьянку. Ее седенькие волосенки были зачесаны назад и собраны в засаленную косичку размером с мышиный хвостик! В зубах старушонка сжимала трубочку, поэтому не разжимала зубов, даже когда говорила, и ее голос напоминал змеиное шипенье:

– Шта ищет леди? Хощет продать?… залошить?…

Она жадно погладила колесо велосипеда, но гостья замотала головой:

– Я ищу джентльмена!

– Для утехи? – фыркнула мерзкая старушенция, но Ирэн была не из тех, кого легко смутить, она просто запоздало задумалась – вряд ли мистер Холмс стал представляться настоящим именем в таком сомнительном месте, она попыталась описать предмет своих поисков доступно для старой карги:

– Эффектный джентльмен, со спортивной фигурой, хорошо одет и курит трубку!

– Все мои курят трубку… ищи своего там… – Старуха приподняла выцветший цветной коврик, прикрывавший дверной проем в стене, из которого потянуло отвратительным смрадом. Ирэн пришлось прикрыть нос и рот надушенным платочком, чтобы заглянуть в жуткую пещеру. Глаза привыкли к мраку, она смогла разглядеть, что в комнатушке с низким потолком прямо на полу, среди соломы, ветоши и засаленных тюфяков, тела – скрюченные, потные и полуголые «гости» старушонки курили самодельные трубочки с опиумом.

Богомерзкую картину разнообразило единственное светлое пятно – шелковый жилет и дорогая рубаха мистера Уайльда казались белоснежными, а его свалявшиеся длинные волосы – золотыми. Он выглядел как ангел, сдавший в заклад крылья. Бросить литератора в таком плачевном состоянии она не могла, потом – кто кроме Оскара может лучше разобраться в хитросплетениях британских фамилий из двух списков? Придумать, как одной милой и сообразительной леди проникнуть в клуб «Уайтс»? В конце концов, не обязательно быть сыщиком, чтобы знать перепачканную пороками изнанку лондонского света! Ирэн здорово злилась на мистера Холмса – вольно или невольно, но он дважды не соизволил с ней встретиться.

– Оскар! – позвала Ирэн. – Оскар, вы слышите меня?

Он приподнял голову и обвел земной тлен мутным взглядом.

Пришлось плотнее прижать платочек к носу и наклониться, чтобы подобраться поближе к писателю, проникающемуся красотой порока. Ирэн двигалась осторожно, чтобы не наступить на других курильщиков; ухватила его за руку, потянула изо всех сил:

– Кто-нибудь! Помогите же мне!

Ворох грязных тряпок ожил и зашевелился у нее под ногами.

Из него высунулся всклокоченный оборванец, лицо покрыто пегой щетиной, глаза заплыли так, что не рассмотреть. Физиономия была настолько отвратительной, что ее стоило бы зарисовать в блокноте, чтобы потом использовать как модель для гримеров в театральных постановках. Оборванец протянул к ней заскорузлые пальцы, пытаясь ухватить за подол, и прогнусавил:

– Мэм… Купите атлас – «Птицы Британии»…

Ирэн снова вскрикнула и отскочила, но оборванец не унимался:

– Самое редкое издание, какое можно найти за деньги, мэм! Девяносто пять иллюстраций, чучело птички – в подарок покупателю… – Он уселся, громко щелкнул пальцами, заорал: – Хозяин! Мистер Лао!