ещё присоединился мамин пудель по прозвищу Мюрат. Я так подозреваю, что кличка была выбрана, чтобы позлить папахена. Собака носилась между нашими компаниями, добавляя хаоса и веселья. Всё-таки дети и молодые люди одинаковы во все времена и независимо от страны. Ну, если только это не какие-то оголтелые сектанты и откровенные дикари. Вместе со всеми куражился и я, забыв обо всём на свете. Когда снежные бабы были готовы, народ начал доводить их до ума. Кто-то крепил камни, изображающие глаза, другие старательно искали веточки, похожие на руки. Один попаданец из будущего решил пошутить и прикрепил к нашему снеговику дополнительную морковку.

-Юзек! — глаза Агнешки округлились, розовые щёчки стали алыми, — Ты не меняешься!

-Чего там? Дайте мне посмотреть, — под дружный смех Зося пыталась пробиться к пошлому снеговику, которого уже оскопили.

Затем я вдруг получаю снежком прямо в лоб. Это панна Свенторжецкая решила так меня наказать. Пока лепил ответку, получил ещё пару подарков. В итоге всё закончилось снежным побоищем. Утрирую, конечно. Смеха и притворных визгов было гораздо больше, чем какой-то борьбы. Всё-таки это середина XIX века и куражится высокородная публика. Это не наши зарубы с одноклассниками в восьмидесятые, которые периодически заканчивались массовой дракой.

Жутко довольные со скачущей впереди честной компании Зосей, поддерживаемой пуделем, мы вернулись домой. Марта, наша экономка, всплеснула руками и сразу начала созывать служанок. Порезвились мы на славу и промокли основательно. Прибежавшие слуги разобрали продолжавшую веселиться молодёжь. Объявление, что скоро всех напоят глинтвейном, было встречено одобрительными криками.

Эх, хорошо быть дворянином или просто богачом! Как только я скинул мундир, тут же появился слуга с чистым костюмом. Быстро умылся в принесённом тазике и начал одеваться. На ноги надел специальные сапожки, похожие на татарские ичиги. Уже через пятнадцать минут причёсанный и весь такой благообразный, я пил подогретое вино со специями. Постепенно ко мне начали присоединяться другие участники прогулки, девушки, конечно, прибыли последними.

Далее опять весёлая и душевная атмосфера. После обеда мы немного поиграли в эти самые фанты. Далее гости, в первую очередь дамы, разбежались готовиться к очередным танцам. Меня же перехватил Зенон и сообщил, что через пару часов состоится важное мероприятие в малой зале, так как участники просто не поместятся в кабинете папахена.

Сегодняшнее собрание мало напоминало вчерашнее представление. Не было пафосных речей и прочего словоблудия. Все присутствующие выглядели максимально собранными и серьёзными. Если брать знаковые фигуры, то наша компания пополнилась Зыгмунтом Сераковским[4]. Это был хмурый и невысокий тип с неприятным лицом. Я пересекался с ним в Питере, где он собственноручно организовал и бессменно возглавлял тайный кружок офицеров-поляков. Вторым новичком был поручик Людвиг Нарбут, естественно, русской армии. Он переговаривался с третьим гостем. Им оказался ещё более молодой человек в штатском по имени Александр Парадовский. Как я позже узнал, он был тоже поручиком, но кавалерии.

С удивлением услышал новость, что между литовским и польским комитетом существуют серьёзные разногласия. Поляки хотят выступать практически через месяц, а местные товарищи к этому не готовы. Нет, энтузиазма у них хватает. Но ощущается острая нехватка оружия с обмундированием, часть которого ожидается из-за границы, и пока не сформированы все отряды. То есть руководителей этих самых повстанческих полков хватает — проблема с личным составом. Только для настоящих патриотов это не препятствие, что и заявил пан Сераковский.

-Панове, несмотря на все существующие разночтения, мы обязаны поддержать варшавян. Пока есть такой удобный момент — им нужно воспользоваться, — голос у одного из идеологов польского сопротивления был звонким и красивым, сильно диссонирующий с его внешним видом, — Предлагаю всем утвердить план пана Калиновского и ждать сигнал. Офицерам, которые служат в близлежащих губерниях лучше вернуться в свои полки. Остальным сообщить командованию об отпуске, приступив к формированию отрядов и их подготовке. Сам я возвращаюсь в Санкт-Петербург, так как есть подозрения, что за мной следят. Как только начнётся восстание, я с группой патриотов прибуду в Вильно. Вы хотели, что-то сказать пан Звеждовский?

-Примерно то же самое, что и вы, Зыгмунд, — улыбнулся Людвиг, явно страдающей прогрессирующей формой нарциссизма, — Пакеты с порядком действий для каждого полковника, который будет действовать на территории Литвы, уже готовы. План восстания давно составлен нашим лидером паном Домбровским, и я считаю, что нет никаких оснований его менять.

Далее Нарбут раздал части присутствующих, в том числе моим братьям Винценту и Яну, запечатанные конверты. Совещание продолжалось ещё минут тридцать и мне удалось узнать много интересной информации. Несмотря на разрозненность и плохое вооружение, восставшие собирались атаковать русские войска с разных направлений. Первоначальной задачей являлось неожиданно напасть на гарнизоны и захватить оружие, в первую очередь артиллерию. Затем наращивать количественный состав войск и бить наши войска по частям, так как командование будет вынужденно распылять силы. Генерального сражения не планировалось, разве что уничтожение войск численностью не более батальона. Большая надежда у заговорщиков была на помощь диаспоры, как людьми, так и оружием. Должны были прийти несколько пароходов, но в детали сегодня не углублялись.

Если честно, то я не мог понять логику мятежников. Неужели они надеялись, что местное население массово их поддержит? Только в этом случае у русских войск могу возникнуть реальные проблемы, и подавление мятежа могло затянуться на долгий срок. Но немного пообщавшись с местными, я особой ненависти к «оккупантам» не заметил. Простой народ, скорее с затаённой злобой смотрел на шикарные кортежи шляхты, нежели точил дома косы, чтобы все как один встать в ряды косильеров. Студенчество, часть интеллигенции и мещанства, безусловно, поддержит шляхту. Хотя, есть сомнения насчёт последних. Евреям вообще всё равно. Они неплохо жили при поляках и сейчас не бедствуют. В правах их уравняли, разве что часть иудеев напрягает черта оседлости. Только многие спокойно её пересекают, даже не меняя веры. Мой компаньон Хаим тоже особо власть не ругал, его больше заботили будущие заработки.

Ладно, подумаю ещё над этим, может, удастся переубедить часть людей, которые так быстро стали мне близкими. Особенно Юзефа и Агнешка, которые точно не полезут в бой, но имеют кое-какое влияние.

Сегодня были танцы из разряда «как в последний раз». Обычно, таким бывает секс, но мы же интеллигентные люди и на дворе 19 век, поэтому обойдёмся без пошлостей. Будто почувствовав, что скоро наступят иные времена, народ отрывался как на экстази дискотеке.

После небольшого фуршета бал открыли мои здешние родители и, естественно, полонезом. Далее, вальс сменился кадрилью, за которой последовала мазурка, а потом полька.