Вслед за Фордом Карина вошла в овальный холл с дорическими колоннами, оштукатуренным фризом и греческими скульптурами в нишах. Как в музее, подумала Карина. Там было очень холодно, несмотря на теплый день. Нескончаемыми коридорами они добрались до кухни, которая, к радости Карины, была залита солнцем.

Форд налил в чайник воды. А Карина спросила, где его экономка.

— Молли отдыхает. Мне всегда приходится чуть ли не силой отправлять ее в отпуск. Она считает, что я не смогу позаботиться о себе сам.

Карина знала, что он содержит армию слуг, которые убирают, готовят, ухаживают за садом и вообще поддерживают порядок. Однако сегодня никого не было видно. В доме стояла тишина. Карина пожалела, что не потребовала отвезти ее домой.

Пока Форд готовил чай, они почти не разговаривали. А потом он повел ее в укромный уголок в саду, с фонтаном в центре и стенами, увитыми розами. Они сели в нише на скамью с подушками, поставив поднос на каменный стол.

Карина взяла кусочек имбирного торта домашнего приготовления, сладкого и необыкновенно вкусного. Облизала пальцы и заметила, что Форд следит за ней. Желание в его глазах обдало ее жаром.

— Извини, — сказал он, — надо было взять салфетки, хотя, признаюсь, наблюдать, как ты облизываешь пальцы, намного интереснее. Я бы с удовольствием сделал это вместо тебя.

И превратил бы чаепитие в любовную игру, недовольно подумала Карина. Когда же он уймется? Разве он не понимает, что для более близких отношений ей нужно время?

Ее голова была занята этими мыслями, однако тело вело себя совсем по-другому. Последние дни оно так реагировало на Форда, что Карине становилось все труднее изображать безразличие. И какие бы разумные доводы ни приходили ей на ум, сердцем она чувствовала, что Форд ей безумно нравится.

Она поднесла к губам чашку, пытаясь спрятаться за ней. Но бесполезно — Форд все еще смотрел на нее, и в глазах его был все тот же голодный блеск. Как только она выпила чай и поставила чашку, он протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

— Чем ты так встревожена, любовь моя?

— Я не встревожена, — возразила Карина, хотя всем телом остро ощущала его прикосновение.

— А мне кажется, встревожена. — Он перевел взгляд на нервно бьющийся на ее шее пульс. — Тебя взволновал мой рассказ о том, как мы предавались любви на открытом воздухе?

— Не представляю, чтобы я могла на такое решиться, — сказала она строго.

— В соответствующем настроении, с подходящим мужчиной, думаю, смогла бы, — понизив голос, сказал он, не переставая смотреть на нее и поглаживать.

Карина все больше и больше возбуждалась.

— Форд, пожалуйста, не трогай меня так.

— Как? Что я такого делаю?

Но Карина знала, что он все понимает. Его пальцы медленно скользнули по ее шее и остановились у предательски пульсирующей ямки. Он не сводил с нее глаз, наблюдая за ее реакцией и понимая, что с ней происходит. Потому что знал ее лучше, чем она сама.

Форд придвинулся ближе и нежно притянул ее к своему разгоряченному телу. Одной рукой обнял за плечи, а другой приподнял ее подбородок, вынуждая взглянуть на него.

— Ты чувствуешь, какой ток пробегает между нами? Какой жар томит наши тела, неумолимо притягивая их? Мы — одно целое, моя любимая, всегда были и всегда будем.

Карину потрясла его уверенность.

— Но все изменилось, — в отчаянии воскликнула она. — Может, так и было, но...

Его рот властно накрыл ее губы, заглушив слова. Она уперлась рукой ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, почувствовала тяжелое биение его сердца и поняла, что, если не остановиться, можно потерять над собой власть.

Ее предаст собственное измученное тело. Ответит на его зов со всей силой страсти — примет дар и сполна одарит в ответ. И выдаст ее сокровенную тайну.

— Ты не можешь остановить неминуемое, — охрипшим от возбуждения голосом проговорил он.

Но Карина каким-то образом вырвалась из его объятий и встала. Форд тоже вскочил. Схватив ее за плечи, подтолкнул назад и прижал к стене своим телом.

Она судорожно глотнула воздуха и закрыла глаза. Все ее тело напряглось, руки сжались в кулаки.

— Любимая, не сопротивляйся, — услышала она рядом его голос, почувствовала на щеке его дыхание, и в тот же миг его рот жадным, требовательным поцелуем обхватил ее губы. Путь ей был отрезан — ни убежать, ни спрятаться она не могла. Отпустив ее плечи, он плотно прижал ее бедра к своим, заставив ее ощутить, как сильно возбужден. — Я не могу избавиться от мыслей о тебе, — хрипло прошептал он. — Никогда не смогу отпустить тебя.

Карину пугало то, что с ней происходит. И чтобы остановить Форда, она напомнила ему о Чарльзе — это было единственное, что могло его отрезвить:

— Несмотря на Чарльза?

Она почувствовала, как он замер, судорожно глотнул воздуха, но не набросился на нее со злостью и даже не отодвинулся.

— Да, несмотря на Чарльза, — с болью в голосе ответил он. — Я могу простить тебе все, любовь моя. Да и простил уже. Долгими бессонными ночами я думал только о тебе и о том, как много ты для меня значишь. Ты часть меня, Карина, и я хочу только одного — чтобы мы были вместе навсегда.

И когда он снова приник к ее губам, Карина, подчиняясь его воле и велению своего сердца, с неожиданной страстью стала отвечать на его поцелуи.

Форд застонал и крепче сжал ее в своих объятиях, осыпая ее неистовыми поцелуями. Его безудержное желание накаляло ее собственные ощущения до предела.

Пути назад не было. Она подала ему надежду, знак, что ее любовь к нему может ожить. Движения его бедер бессознательно вызывали у нее ответные ритмичные покачивания.

Только что она ханжески заявляла, что никогда бы не смогла отдаться мужчине на одеяле под открытым небом, но теперь понимала, что, если тогда ею владели такие же чувства, она, наверное, думала по-другому. Жгучие ощущения внизу живота вскоре распространились по всему телу. И ее лоно горело от желания, как в огне.

Карина никогда не испытывала ничего подобного, по крайней мере со дня несчастного случая. Это были новые удивительные ощущения. Но когда Форд взял ее за руку, намереваясь увести в дом — и, наверное, в спальню, — она покачала головой и отодвинулась.

— Пожалуйста, Форд, давай не торопиться. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что...

— Что ты меня любишь, — закончил он за нее. — Я никогда не сомневался в этом, да и ты тоже, я уверен, если признаешься честно. Но я готов подчиниться твоим желаниям, если буду знать, что у меня есть надежда.

— Я не знаю, любовь ли это — то, что ты со мной делаешь.

Форд понимающе улыбнулся.

— Поверь мне, дорогая, это любовь. Ты доказала, что тебе нужно все или ничего. — Он на мгновение задумался. — И это тоже новая черта в твоем характере. Твое нежелание вступать в близкие отношения, пока ты не будешь уверена в своих чувствах, Делает тебе честь.