Да и к чему лишний раз утруждаться и что-то обдумывать, если эту битву ей все равно не выиграть? Она же сейчас больше всего на свете хочет почувствовать его вкус на своих губах и не может сосредоточиться ни на чем другом.

Драко слегка наклонился, пристально глядя ей прямо в глаза, завораживая и гипнотизируя так, что даже при всем желании она просто не сумела бы отвести взгляд. А если учесть, что желания этого не было и в помине…

– Я тебя сейчас поцелую. Ты не против?

Против…

Ей нужно всего лишь произнести одно короткое слово, и…

– Нас увидят, – почему-то прошептали непослушные губы.

– Так и задумано. Просто замолчи, cara, очередной приступ паники мне тут совершенно не нужен.

– Нет у меня никаких приступов паники! – От подобного заявления Ева наконец-то очнулась и запротестовала против столь вольного обращения. – Пусти меня!

Протест, правда, получился какой-то вялый и неубедительный.

Но все равно… Потом она хотя бы сможет с чистой совестью говорить себе, что боролась и сопротивлялась.

Черт. Неужели ей так страшно взять на себя ответственность и признаться в собственных желаниях? Она ведь действительно этого хочет…

– Драко, ты вообще понимаешь, что творишь?

Не стоило называть его по имени…

– Расслабься и не вздумай брыкаться. Не забывай, мы играем на публику, и я намерен раз и навсегда развеять все сомнения по поводу твоей сексуальности и ориентации. – Он легонько провел пальцем по ее лицу. – Не смотри.

Ева подняла на него глаза, в которых ясно читались страсть и желание.

– Куда не смотреть? – Она уже даже не пыталась притворяться, что хочет видеть что-либо, кроме него самого. – И у тебя что, есть какие-то сомнения относительно моей сексуальности? Или ориентации?

– Ни малейших. И мне претит сама мысль, что ты можешь заикаться, разговаривая с кем-то, кроме меня.

Заикание было главным проклятием ее жизни, а он говорит о нем словно о величайшем даре!

– Не нужно. – Она отлично понимала, что со стороны кажется, что они уже целуются, но, если он сейчас ее так и отпустит не поцеловав, она умрет на месте. – Мне все равно, что они думают. – Но как бы приятно было стереть с их лиц насмешливые улыбочки…

– Ну, вообще-то очень даже нужно.

Они оба уже дышали так часто, что Ева даже не могла различить стука собственного сердца. И, едва уловимо застонав, она слегка кивнула, полуприкрыв глаза.

– Я хотел тебя поцеловать с того самого утра, как ты бросила в меня свой бюстгальтер.

– Такое чувство, словно с тех пор уже прошла целая вечность, – едва уловимо выдохнула Ева. – И?..

– Что – и?..

– Так ты собираешься выяснить, как это…

Конец фразе положило первое прикосновение теплых губ, за которым последовало неторопливое знакомство, пока искусный язык осторожно и умело обследовал и ласкал ее. Сила поцелуя заставила Еву прогнуться назад, опираясь на крепкие мужские руки…

Когда Драко наконец слегка отстранился и они оба немного отдышались и пришли в себя, она еле слышно выдохнула:

– Так это твое хорошее дело на сегодня?

Изо всех сил стараясь сдерживаться и сохранить объятия в рамках приличия, Драко сумел лишь кивнуть. Зря он ее поцеловал. Ведь после поцелуя он лишь в сто раз острее осознал, чего на самом деле от нее хочет и чего ему уже начинает серьезно недоставать.

– Да, и теперь, после первого поцелуя…

Он снова слегка склонил голову, и по блеску темных глаз Ева сразу же догадалась, что ее ждет.

Второй поцелуй вышел совсем другим. Дикий, жадный, дерзкий, необузданный и не поддающийся контролю. Одновременно до жути пугающий и невероятно возбуждающий. А от осознания собственных желаний было еще страшнее.

Драко прижимал ее к себе все крепче, заставляя прогнуться и упираясь в нее напрягшейся плотью, а его руки свободно забегали по ее телу, исследуя бедра и грудь сквозь тонкий шелк платья.

Забыв, что они все еще на улице и их могут увидеть, Ева окончательно сдалась и, больше не в силах бороться с пульсирующим желанием внизу живота, обвила руками мужскую шею, притягивая его к себе еще ближе, отвечая на поцелуй с равной силой и страстью. А когда ее руки как бы сами собой залезли ему под рубашку, Драко лишь сдавленно застонал и ухватил ее за тонкие запястья, не давая скользить вниз по мускулистому животу.

Резко отстранившись, он внимательно оглядел взъерошенную Еву, все еще помня мягкость ее гладкой кожи, и огромным усилием воли взял себя в руки. В конце концов, одним из случайных свидетелей этой сцены может оказаться и Джози.

– Думаю, все уже всё поняли, – выдохнул он, все еще не в силах отдышаться.

Что она натворила!

К счастью, это восклицание прозвучало лишь у нее в голове, пока она расширенными от ужаса глазами наблюдала, как Драко одергивает и заправляет рубашку в брюки.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросил он, чувствуя приступ какой-то смутной вины и непонятно с чего остро осознавая ее хрупкость и беззащитность.

Но вместо ответа, Ева лишь попятилась назад, остановившись, лишь когда уперлась спиной в дерево, и постаралась наградить его презрительным взглядом, но что-то ей подсказывало, что вместо презрения у нее получилась какая-то смесь удивления и замешательства.

Их тела уже не соприкасались, но она до сих пор чувствовала, как внутри ее что-то дрожит и трепещет.

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, только чтобы доказать, что я не лесбиянка.

– Думаю, твои подруги и так уже все поняли. А вообще-то, cara, просто ради приличия могла бы сперва дождаться моего приглашения.

От подобного замечания Ева сразу же густо покраснела.

– Жаль тогда, что ты не потрудился ничего спрашивать, прежде чем так на меня набрасываться. И перестань называть меня cara.

– Ну, справедливости ради стоит отметить, что вообще-то набрасывание было… взаимным. Да и вообще все получилось немного не так, как я рассчитывал. Извини, – он оглянулся через плечо, – но Джози может прийти в любую минуту.

А она-то думала, что сильнее унизить нельзя!

– Ладно, хватит уже об этом. Поцелуй как поцелуй.

– Поцелуй как поцелуй? – Темные брови невольно поползли вверх. – Тогда, cara, мне уже не терпится узнать, как в твоем исполнении выглядит «просто секс»!

– Не будет у нас никакого «просто секса»! Да и вообще никакого секса не будет!

Развернувшись на каблуках, Ева пошла прочь, стараясь не обращать внимания на бархатистый смех за спиной.

Была бы мама рядом, ничего этого не случилось бы.