В Сумеречном мире ветер присутствовал только в море, и потому эльфам не составило труда быстро направить судно в нужном направлении. В мире Илата эльфы были мастерами судоходства, и сейчас им представлялся шанс показать себя в этом деле, достигнув дальних берегов в кратчайший срок. Ветер обдувал мачту корабля, небольшой бриз веял со стороны пылающего заката теплым дуновением, и у Альмавиры появилось дурное предчувствие, что они встретят там что-то уже знакомое, чего видеть ей не хотелось бы. Пока паруса, гонимые ветром, раздувались на фоне морских волн, эльфы готовили свое боевое снаряжение: одевали магические плащи, предназначенные для активных боевых заклинаний, точили свои мечи, исписанные загадочными рунами, и всячески старались как можно крепче закрепить на своем теле под плащами съемный легкий доспех.

Пять дней в пути были тихими, никто не тревожил плывущих своими визитами: ни утопленники, ни нимфы. Казалось, будто весь мир замер в ожидании грядущего. На пятый день корабль пришвартовали в небольшой бухте, расположенной в тенистом месте, закрытом от посторонних глаз возвышающимися скалами. Сойдя на берег, все почувствовали что-то неладное: самочувствие странным образом изменилось, сердца натужно бились внутри грудной клетки и чувствовался голод. Было решено немного передохнуть, собраться с силами и подкрепиться. Достав провизию из заплечных мешков, эльфы принялись её жевать, но не тут-то было: трупный запах исходил от пищи, приготовленной из непортящихся продуктов. Это место, казалось, старалось превратить в гниль все, что здесь появлялось. Гонимые голодом, эльфы не могли продолжать путь в усиленном темпе, пришлось обыскивать ближайшие поселения, чтобы найти сколько-нибудь годной к употреблению пищи: корешков или ягод. Пошли от обратного: если нормальная пища не была пригодна для еды, значит следовало искать непригодную для еды пищу, в надежде, что ее можно будет использовать по назначению без вреда для здоровья. Отряды медленным шагом шли в направлении горящего заката и в отдалении увидели небольшое село, где во множестве располагались бесхозные амбары, закрытые деревянными засовами. Понадеявшись на то, что в амбарах есть провиант, эльфы открыли ворота одного из них. Глазам предстало страшное зрелище: в амбаре спина-к-спине висели повешенные, ступни ног были вытянуты носками к земле, руки беспомощно опущены вдоль тела. Под висящими трупами валялись корзины с просыпанным зерном, с виду съедобным, в углу стояла кадка с плодами. Изголодавшиеся воины с Альмавирой решили попытать надежду и добыть хоть немного пищи. Заходить в амбар было опасно, поэтому решили закинуть туда веревку с крюком на конце, чтобы достать корзину, и все что не вывалится из нее использовать в пищу. Бросок сделали удачный и корзина, зацепившись за крюк, медленно поволоклась к выходу из амбара. Так было сделано три удачных броска, после чего эльф, раскручивавший крюк, заметил, что один из повешенных за ними наблюдает. Крюк выпал из рук, и эльф попятился, схватившись за оружие. Висящий труп пошевелился, как в постели и, подтянувшись на своих заплесневелых руках, снял себя с зацепа и спрыгнул. Остальные висевшие последовали его примеру и направились к выходу из амбара, скручивая свои висельные веревки как оружие. Мертвенный оскал не предвещал ничего хорошего и эльфы, руководимые Альмавирой, выпустили по доброй дюжине стрел в ходячих мертвяков. Результата не заметили, только сильнее разозлили восставших, которые с остервенением бросились на отступающих. В беге эльфам не было равных, оттого догнать покойнику эльфа – это было сродни фантастики, но и оставлять разъяренные тела вне своих захоронений, точнее сказать домов, не следовало. Остальные амбары тоже выказали явные признаки жизни, и ворота амбаров стали постепенно одни за другими открываться, являя миру орды повешенной нежити. Эльфы понимали, что нужно отступать в заросли камыша, что у глухого болота, расположенного рядом с амбарами. Дойдя до болота, повешенные опустились на колени, и их поиск эльфов пошел шустрее. Альмавира зажгла камыш, а эльфы пошли против ветра, покидая опасную зону пожара. Быстрыми перебежками эльфы добрались до отдаленной деревни, укрываясь в заброшенном доме, с виду выглядевшем на удивление добротно. Пожар распространялся с большой скоростью и, раздуваемый ветром, сжигал всё на своем пути. На удивление всему виденному, повешенные ярко горели и некоторые даже падали, не в состоянии поднять свое тело с выжженными связками, но остальные, у кого телесные связки не прогорели, продолжали свое шествие. Первородные затихли, и даже не слышно было как они дышат, а магический символ, воткнутый ими в землю, давал обманчивое представление о наличии мертвой плоти в радиусе укрытия.

Внимание одного из повешенных что-то привлекло в том доме, где прятались эльфы, и он пополз вдоль дома, выбирая место лазейки. Взобравшись на крышу этого жилища, окруженного многочисленными пристройками, повешенный начал отрывать доски крыши и, оторвав очередную доску, заметил прячущегося эльфа. Приготовившись к прыжку, растопырив ноги, прижав туловище к крыше и открыв свой страшный рот, повешенный прыгнул, но, рассеченный длинной косой, упал к ногам эльфа. Раздался душераздирающий крик седовласого мужика в балахоне, стоящего с огромной косой: «что это вы тут без дела прячетесь?! А ну быстро берите в руки косы и на поле! Сенокос нынче на носу! Или проваливайте отсюда, мне тунеядцы не нужны! Я эту сорную траву в амбаре три месяца собирал по могильным оврагам!» С этими словами мужик взмахнул косой и кинулся на вылезавших из сгоревших камышей, обугленных, но все еще движущихся трупов. Свое дело мужик знал: умелым движением рук он подсекал рвавшиеся к нему мертвые пальцы и, разрубая тела на части, с добрыми криками продвигался все дальше и дальше. Все смотрели на его сенокос не отрывая глаз, пока он не скрылся из виду. Как смертный оказался в Сумеречном мире и при чем тут коса с сенокосом, осталось тайной.

Эльфы, стащив с амбара припасы, приготовили себе еды, которая на удивление оказалась весьма вкусной, и пошли дальше. Дойдя до границ жутких поселений, в которые решено было больше не заглядывать, отряды увидели огромный извергающийся вулкан, огненные раскаты которого покрывали все небо. Медальон тянуло в недра вулкана, но уничтожать реликвию было глупо, так же, как и хранить ее бесполезной. Путь к основанию вулкана был не из легких: жаркий, пропитанный гарью воздух, не давал возможности нормально дышать, глаза приходилось периодически прикрывать полами плащей и прищуривать, защищая их от летящей выжигающей пыли. У основания вулкана был обнаружен вход в пещеру, ведущую к жерлу. Войдя внутрь, перед эльфами открылись необозримые ужасные красоты внутреннего пространства: лава стекала по обеим сторонам дороги, ведущей в главную залу. То, что пещера представляла собой древнее ритуальное капище, было известно из надписей, выгравированных в камне над входом. Клазомен начал дрожать в кожаном подсумке Армиталы, как будто рвался к той энергии, которая была ему мила. В открывшейся огромной зале располагался древний горн, который светился темным пламенем. Рядом с ним располагалась на ужас всем ведьма с трупом мужа на спине, прикованного длинным ножом. Нельзя было сказать, что с прошлой встречи она ничуть не изменилась: тело ее окрепло, труп уже не так вяло свисал на спине, а можно сказать даже приободрился, если можно так говорить про усопших. Сила чувствовалась в этом существе неодолимая. Все понимали, что цель – это каменный рог, и воспользоваться им можно будет только в одном случае, если позволит ведьма. Первый урок эльфы получили, второго ждать было поздно. Любой расклад выльется в жестокую расправу над посягнувшей бессмертной расой. Ведьма возилась возле древнего капища, не обращая своего внимания на огромный рог, находящийся рядом.