Обладатели небогатого гардероба складывали одежду в лари, иногда превращая в шкаф отдельную комнату. В специфической кладовой вместе с платьем хранилась домашняя утварь, ковры, покрывала, книги. Настоящие шкафы были редкостью и встречались только в богатых виллах, подобных Боскореале под Неаполем. Владелица этого поистине драгоценного предмета хранила в нем посуду и туалетные принадлежности. Его створчатые дверцы с бронзовыми ручками в виде колец распахивались для гостей, демонстрируя семейные реликвии или просто красивые вещи.

С приближением ночи стены атриумов и перистилей озарялись неярким дрожащим светом. Немыслимо коптившие масляные светильники подвешивали на цепях к канделябрам (от лат. candela – «свеча»), достигавшим высоты полутора метров. Судя по названию, эти приборы изначально предназначались для свечей, ведь именно так их использовали этруски.

Италийцы ложились спать рано и вставали на рассвете, но освещением не пренебрегали, устанавливая в комнате множество ламп, нередко водруженных на высокие подставки. Несмотря на похожее устройство, древние светильники невозможно сравнивать с более поздними аналогами – керосиновыми лампами. Те и другие давали убогое освещение, но италийцы компенсировали недостаток, усиливая художественную сторону вещи. Римляне наливали оливковое масло в плоский сосуд с дырочкой наверху; через носик пропускали туго скрученный льняной шнур, но создание лампы на этом не завершалось. Античные мастера старались выделить свои произведения, изощряясь в форме и отделке. Самые ранние предметы украшали цветочным или звериным орнаментом. Ручки оформляли в виде веток пальмы, завитков и листьев аканфа, головы реального или мифического животного.

Более поздние светильники выполняли в форме маски, лодки, головы человека, животного или птицы со вставленным в рот фитилем. Встречались лампы в виде хобота слона, человеческой ноги, обутой в сандалию, утки, запрокинутая голова которой являлась ручкой, а два отверстия в хвосте – основанием для фитилей.

Картибул в доме Корнелия Руфа

Кубикула Тегета освещалась с помощью композиции из бронзы: бородатый мужчина восточного типа сидит на земле, держа в руках лампу. Рядом с ручкой на его спине имелось отверстие, куда заливалось масло. Оригинальная пластика дополняла обычные светильники, похожие на кувшины с одной ручкой. Крышки таких сосудов украшали фигурками в полный рост или бытовыми сценами. Помимо самого популярного персонажа – уродливого сатира, художники изображали бегущих моряков или амуров, сражавшихся со стаей гусей.

В атриуме дома Корнелия Руфа рядом с имплювием стоял картибул. Италийцы называли так массивный, выполненный целиком из мрамора стол. После извержения от него остались только резные подставки, которые некогда поддерживали столешницу. Непритязательные в быту самниты ставили сюда тяжелые котлы. Позже на картибуле красовалась парадная посуда: кубки, солонки, чаши для вина, серебряные и золоченые блюда.

Жаровня для нагревания комнаты

На обедах в доме Менандра еду подавали в серебряном сервизе, в котором насчитывалось 118 предметов. Стенки кубка —канфара – обвивали оливковые ветви, края были окантованы искусно исполненной чеканкой. Овальное серебряное зеркало, исполненное в строгом классическом стиле, выдавало руку греческого мастера. Его обратная сторона представляла собой медальон с рельефным изображением женщины, помещенным в ажурную металлическую рамку.

Кухонная утварь – черпаки, сковороды, ведра, как правило, выполнялась из бронзы. Из того же материала делали оборудование лавок, в том числе весы и гири. Несмотря на утилитарное назначение, все эти вещи украшались орнаментом и рельефами, но сами изображения принимали специфический облик. Так, гири малого веса были отлиты в виде девичьих головок, тяжелые – в виде толстой свиньи. Вешая на дверях не обычные кольца, а бронзовую горгону Медузу, хозяева верили, что зло оставалось за порогом жилища.

Италийский самовар

В зимнюю пору жилища обогревали переносными открытыми жаровнями или водяными отопительными приборами, похожими на те, что устанавливались в городских термах. Бронзовый цилиндр с изогнутыми ножками в виде волчьих лап и с куполообразной крышкой служил одновременно обогревателем и устройством для нагревания воды. Раскаленные угли помещали внутрь сосуда, а воду наливали в пустое пространство между трубой и наружными стенками. Боковые ручки имели вид ладоней человеческих рук, прикасавшихся к раскаленной поверхности. Крышку венчали фигурки эрота, дельфина и двух обнаженных борцов.

В нагревании питьевой воды нуждались владельцы частных домов и хозяева лавок, подобных нынешним кофейням. Зимой там подавали теплые напитки, устанавливая на отдельном столике устройство, похожее на самовар. Аналогичный по конструкции знаменитой русской утвари, он превосходил ее в красоте и удобстве пользования.

В усадьбе, расположенной рядом со зданием городской биржи, вода подогревалась в самоваре с литым бронзовым корпусом яйцевидной формы, который по традиции опирался на звериные лапки. Его выпуклую поверхность украшал красивый чеканный узор и мелкие рельефные изображения. Такие знакомые россиянам детали, как труба для углей, поддувало, решетка для падающей золы, кран, тяжелая двойная крышка, у помпеян дополнялись небольшой воронкой. Она имела большое значение для безопасности пользования: во время кипения можно было доливать воду, не снимая крышки, следовательно, не опасаясь обжечь руки.

Древнеримское общество в целом, как и помпейское в частности, включало в себя различные объединения и группы. Помимо самой крупной ячейки – родовой общины, античный человек не мог существовать вне религиозных или профессиональных коллегий, мелких кружков и дружеских компаний. Женщины также включались в различные коллективы, но их роль в этих структурах не была однозначной и постоянной. Жизнь любой помпеянки проходила в замкнутом домашнем мире и была целиком посвящена заботе о домочадцах. Юные девушки, наряду с почтенными матронами, пекли хлеб, убирали дом, ухаживали за садом, ходили на рынок, но самой важной обязанностью считалось обеспечение членов pater familias (рода, фамилии) одеждой.

Связь моральных качеств женщины с домашним ткачеством глубоко укоренилась в сознании италийцев.

Отправляясь в поход, воин умолял возлюбленную оставаться casta («чистой»), верной, что означало времяпровождение за прялкой в окружении старух. По словам историка Гая Транквилла Светония, сам Август прилагал немало усилий для возрождения фамилий в старинном их виде, для чего демонстративно носил плащ из полотна, вытканного женой и дочерью. Женщины царского рода умели ткать и с детства приучались ко всем домашним делам.