Закончив речь, американец вышел.

– Надо же, – прорычал Пьер ле Галль, – и подобные мерзавцы, больше похожие на кайманов, чем на людей, управляют кораблем. И это моряк… более того – капитан!.. Даже малайцам, этим профессиональным пиратам, и то стало бы стыдно. Да, матрос, наши дела совсем плохи.

– Напротив, я нахожу, что ситуация скорее улучшается.

– Что за бред! Ты сбился с курса?

– Не бойся, теперь совершенно ясно, как будут развиваться события.

– Что верно, то верно: рано или поздно мы умрем с голоду. Отныне – это вопрос времени.

– Пьер, старина, ты один из лучших наводчиков «Людовика XIV», но ты, как новичок-растяпа, пропустил бакен, расположенный менее чем в пяти кабельтовых.[22]

– Скажи мне, сынок, что я упустил?

– Неужели ты не видишь, что этому проклятому кашалоту позарез нужны наши кули. Но просто так забрать их себе он не может. Речь идет исключительно о продаже. Контракт составлен на наше имя испанскими и португальскими властями, и составлен в трех экземплярах. Один остался у правительства Макао, второй – попал в лапы пирата, третий – принадлежит нам. Итак, капитан может действовать лишь согласно закону, иначе при встрече с английскими чиновниками ему грозят серьезные неприятности и даже виселица. Служащие Великобритании сильно не любят шуток подобного рода. Они обязательно потребуют документ, свидетельствующий о продаже кули, подлинный документ, на котором будут стоять наши подписи. Если они усомнятся в бумагах, на судно пирата будет наложено эмбарго, а сам он отправится в «рай» для каторжников чесать паклю или будет скакать на месте, на лопастном колесе, которое англичане называют «treadmill».[23]

– Ба! Вот как!

– Ты действительно думаешь, что если бы он мог поступить иначе, он давно бы не отправил нас за борт, не спрашивая нашего позволения? Уморить ли нас голодом или убить иным способом – от нашей смерти капитан не получит никакой выгоды. Он не сможет причалить к берегам Австралии, потому что пункт назначения судна – Суматра.

– Знаешь, сынок, ты рассуждаешь о делах, как чиновник с пятью нашивками… Странно! Ты слышишь?

– Что?

– Шум винта. Мы идем под парами.

– Какого дьявола может означать эта перемена?

– Есть не так уж много объяснений. Ветер стих или изменился на встречный, и янки не желает терять время.

Это событие, кажущееся, на первый взгляд, столь незначительным, повлекло за собой серьезнейшие последствия, изменившие дальнейшую судьбу двух французов.

Вот что произошло с момента их заточения.

«Лао-Цзы», с избытком снабженный парусами, – а подобная чрезмерность всегда была свойственна американцам, которые никак не желали понять, что одно из качеств, необходимое морякам, – это осторожность, – взял обычный курс, каким следуют все суда, отправляющиеся из Макао в Сидней.

Этот курс предполагает, что сначала корабль плывет на юго-восток, прямо на Лусон, самый большой остров Филиппинского архипелага, минует порт Болинао, расположенный на западной оконечности острова, преодолевает канал, отделяющий Лусон от Миндоро, проходит мимо острова Панай и движется с севера на юг по Мидорскому морю. Затем судну следует пройти западную оконечность острова Минданао и пересечь архипелаг Сулу, двигаясь мимо острова Басилан. Затем корабль должен держать курс строго на юго-восток, миновать остров Жилоло, преодолеть 130 меридиан восточной долготы в месте его пересечения с 3° северной параллели и форсировать экватор, не теряя из вида группу Анахоретских островов. После этого необходимо обойти группу островов Новой Ирландии и Соломоновы острова, которые напоминают о славной эпохе морских экспедиций д’Антркасто, Бугенвиля и Лаперуза – достойных конкурентов Кука и Байрона, и двигаться вдоль острова Сан-Кристобаль, находящегося на 167° восточной долготы и 10° южной широты, затем надо взять прямо на юго-запад, чтобы добраться до Сиднея, расположенного на 148° 30́ западной долготы и 35° 56́ южной широты.

Таким образом, путь в Австралию напоминает огромную букву «S», верхняя точка которой находится в Макао, далее линия змеится через часть Малайзии и Меланезии, для того чтобы в конечном итоге упереться в Сидней. Конечно, это наиболее долгий путь. Корабль преодолевает приблизительно 9 000 километров, столько же надо проплыть, чтобы добраться из Сен-Назера[24]в Панаму, но это – самый надежный путь.

Примерно половину пути кораблю сопутствовала удача, достойная лучшего применения. «Лао-Цзы», подгоняемый муссоном, мчался со скоростью семь-восемь миль в час и достиг архипелага Микронезии, а точнее Анахоретских островов, и уже пересекал линию экватора, когда наступил внезапный штиль.

Капитан, опасаясь, что надолго застрянет в этих местах, приказал спешно разводить пары. Стремясь сэкономить драгоценное топливо и еду, предназначавшуюся пассажирам, американец решил идти кратчайшим путем, то есть следовать на юг по прямой. Его план был следующим: оставить в стороне острова Адмиралтейства, преодолеть пролив Дампир, миновать подводные рифы близ островов Лузансей, оставить в стороне остров Уэл, обогнуть архипелаг Луизиаду и оттуда прокладывать курс на Сидней. Пират не желал «выписывать» огромную дугу, которая являлась частью безопасного пути.

Необычайно рискованный план, и любой даже самый опытный навигатор приступил бы к его исполнению с величайшей предосторожностью. Но наш американец так спешил, что, не раздумывая, выкрикнул привычное «Go ahead» и разогнал судно, как будто бы речь шла о путешествии по Атлантике. Нисколько не заботясь о том, что мадрепоровые рифы громоздятся на пути корабля, ни минуты не колеблясь, несмотря на то что на карте не обозначен ни один из подводных камней, капитан приказал бросить свинцовый лот и помчался, словно намеревался обогнать конкурента на одной из широчайших рек Северной Америки.

Подобные опасные маневры не могли длиться бесконечно. Благополучно проскочив пролив Дампир, янки, не задумываясь, взял курс на архипелаг Лузансей, и тут судно со страшной силой ударилось о скалу, вершина которой возвышалась над водой. Обшивка корабля жалобно застонала, вторя ей, с нижней палубы, до отказа забитой несчастными людьми, раздался громкий вопль ужаса. То ли корабль задел скалу лишь вскользь, то ли достаточно толстый слой воды послужил своеобразной «подушкой» между подводным камнем и килем судна, но последнее почти не пострадало. Корабль качнулся, два или три раза совсем легко задел дно кормовой частью киля и потерял ход, потому что паровая машина остановилась.

Капитан тотчас отрядил двух ныряльщиков, которые через некоторое время доложили, что часть фальшкиля вырвана, но обшивка выглядит целой. Так как пробоины не оказалось, янки нашел, что все «perfectly well»,[25]и приказал разводить пары.