Сердце Авроры болезненно сжалось. Эта лошадь была ей очень дорога. И то, что теперь ею владел такой человек, как Дон, больно ее ранило.

— Да, была, — сказала Аврора сдержанно. Она не собиралась говорить Дону спасибо за то, что он предлагал ей покататься на ее же собственной лошади. — Скажи, а зачем ты вообще купил отцовских лошадей?

— Многие гости отеля любят верховые прогулки.

Дон откинулся в кресле и внимательно посмотрел на девушку темными проницательными глазами.

Это был не тот ответ, которого она ждала. На самом деле ей хотелось узнать причину, по которой отец продал лошадей, но, разумеется, вопрос был неправильно сформулирован. Надо будет тщательнее подбирать слова, подумала раздосадованная своей промашкой Аврора.

— Так, значит, бедная Леди Годива опустилась до уровня лошади, даваемой напрокат, и возит людей, которые, может быть, не имеют никакого понятия о верховой езде.

— Так, во всяком случае, на ней хоть кто-то ездит, — возразил Дон. — Могу заверить тебя, что за ней хорошо ухаживают. Кроме того, конюхи, как могут, стараются подобрать для каждого желающего покататься соответствующую лошадь.

Авроре нечего было ответить. Как верно заметил Дон: теперь на ней хоть кто-то ездит.

— Я просто удивляюсь, что отец продал их, — сказала она, сокрушенно покачав головой. — Его лошади считались одними из лучших на острове, это было его страстью…

— И твоей тоже, — ровным тоном ответил Дон. — Когда ты говоришь о чем-либо, касающемся дома, в твоем голосе и глазах отражаются сильные эмоции. Принимая во внимание твою очевидную любовь к Годар-хаусу, удивительно, что ты уехала отсюда. — Он пристально глянул ей в лицо. — Могу только предположить, что причина твоего отъезда была чрезвычайно веской.

Обеспокоенная его взглядом, проникающим, казалось, в ее душу, Аврора отвернулась.

— По-моему, я уже говорила тебе — мне предложили прекрасную работу. Слишком хорошую, чтобы от нее отказываться.

— Ах, да, банк.

В его тоне Авроре послышалась очередная насмешка.

— Ты не слишком уважаешь банковскую систему, так, Дон? — раздраженно спросила она.

— Ничего против нее не имею. — Он картинно развел руками. — Банки никогда не делали мне ничего плохого, но и не оказывали услуг. По моему скромному разумению, они начинают замечать ваше существование только тогда, когда вы в них уже не нуждаетесь.

— Это не совсем так, — быстро возразила она.

— Неужели? — Его глаза искрились смехом. — Но тогда скажи мне честно, ладно? Неужели тебе никогда не хотелось вырваться из жестких рамок, накладываемых на твои действия банком? Не хотелось поступать сообразно со своим умом и инициативой, а не следовать набору непреложных правил?

— Нет ничего плохого в том, чтобы следовать правилам, — холодно ответила она. — Ограничения установлены в целях защиты интересов клиентов.

— Ну, конечно. — Он согласно покивал головой, но в глазах по-прежнему таилась издевка.

— Тебе ведь нравится рисковать, правда, Дон? — неожиданно спросила она.

— Если риск тщательно продуман и я взвесил все возможные последствия, то да.

Не так ли он поступил с ее отцом? Взвесил опасность оказаться обнаруженным, риск быть пойманным за руку и объявленным жуликом?

— Ты хочешь сказать, что и сейчас все просчитываешь наперед? — поинтересовалась она.

Слова Авроры развеселили его.

— Ты знаешь, на Карибах есть такая поговорка: «Не говори, что у аллигатора большая пасть, пока не окажешься внутри нее».

Она покачала головой, но не могла не посмеяться над этой чушью.

— Ты только что ее выдумал.

— Честное слово, нет, — сказал он с ухмылкой. — А тебе надо почаще смеяться, — неожиданно добавил он. — При этом ты становишься особенно красива — все лицо как будто озаряется…

— Не льсти мне, Дон, — резко прервала она его, смеяться ей уже расхотелось. — Я этого не люблю.

— Я вовсе не льщу тебе. — Ее резкость совершенно не смутила его. — Не будь такой недоверчивой. Я просто по-дружески высказал свое мнение.

Может, она действительно излишне подозрительна? Аврора заглянула в его глаза. Они напомнили ей Карибское море тихой лунной ночью. Разве человек с такими глазами может быть таким уж плохим? — спросила она саму себя. С другой стороны, разве в глубинах ласковых вод не водятся кровожадные акулы?

Ясно только одно: Дон относится к тому типу людей, которые берут от жизни все, что могут, которые играют азартно и по самым высоким ставкам. Но был ли он абсолютно беспринципен? Этот вопрос оставался открытым.

Его лицо было наполовину в тени, и колеблющееся пламя свечей делало рваный шрам на щеке похожим на зигзаг молнии. Аврора вспомнила слухи, которые ходили, когда Дон вернулся на Ямайку после смерти своего отца. Тогда люди говорили, что он удивительно похож на Мрачного Билла, у которого тоже был шрам на левой щеке.

Как утверждали, Мрачный Билл получил свою отметину в сабельной схватке… Но об этом человеке ходило столько противоречивых легенд, что достоверно выяснить, какие из них правдивы, вряд ли представлялось уже возможным.

— Могу я задать тебе один личный вопрос, Дон? — пробормотала она, повинуясь внезапному порыву.

Одна из бровей Дона удивленно приподнялась.

— Спрашивай?

— Правда ли, что ты очень похож на своего предка, Мрачного Билла? — Ее взгляд вновь пробежал по его лицу. — Говорят, что ты прямо его копия… и что шрам…

Она не договорила, прерванная появлением все той же молодой служанки. По выражению лица Мадж было ясно, что она слышала слова девушки, потому что взглянула на Аврору так, будто посчитала ее либо очень смелой, либо очень глупой, а возможно, и то и другое вместе.

Но Дон только улыбнулся, улыбнулся загадочной улыбкой, с оттенком язвительной насмешки. Прежде чем ответить, он подождал, пока служанка поставит перед ними новые блюда и удалится.

— Там, на галерее, есть его портрет. Если хочешь, я покажу тебе его. Будешь судить сама.

Может быть, он просто собирается заманить ее наверх, с беспокойством подумала она, и лежащие на коленях руки Авроры нервно сжались.

— Не равносильно ли это пресловутому приглашению посмотреть гравюры, которые, как правило, висят в спальне?

Его бровь полезла вверх, в глазах появился веселый блеск.

— Когда я захочу заняться с тобой любовью, Аврора, я так и скажу. Не люблю уверток.

От столь прямолинейного заявления щеки Авроры вспыхнули.

— Ты слишком самоуверен, Дон Лаудри.

— А ты чересчур цинична. Скажи, своим недоверием к мужчинам ты обязана Бирну?

Она вскинула на него глаза и, несмотря на все усилия, покраснела еще больше.