то, что мама была так счастлива узнать о моём повышении, что даже её анализы стали лучше. Да и вообще многое в моей жизни изменилось к лучшему, если не считать ссору с той, которую я всю жизнь по наивности считала лучшей подругой.

Когда я рассказала о повышении Ирке, та чуть ли не позеленела вся.

– Управляющей? – переспросила она на редкость неприятным тоном. – Да ладно! Ты врёшь.

В первый момент я просто опешила:

– Ир, почему?

– Да по кочану! Кто ж тебя пустит на руководящую должность? – продолжала она, нимало не смутившись. – Надо вообще не разбираться в людях, чтобы тебе такое предложить!

– Но ты же руководишь отделом в своём банке… – начала я, но Ирка резко меня перебила:

– Так то я, а то ты. Сравнила тоже! Ты ж всегда была неудачница по жизни.

Ещё несколько минут я сидела ошарашенная, просто не веря своим ушам. Очень хотелось думать, что всё это мне просто почудилось или что подруга пошутила, сейчас рассмеется и скажет: «Здорово я тебя разыграла, да?» Но выражение лица Ирки не оставляло никаких сомнений в том, что всё услышанное было правдой и говорилось всерьёз. Она действительно злилась, злилась так, будто эту руководящую должность я отобрала у неё.

И тогда я просто поднялась с места, взяла свою сумочку, сказала «пока!» и вышла из кафе, не дождавшись, пока официант примет наш заказ.

Домой я пришла в слезах, но когда рассказала обо всём маме, та только плечами пожала:

– Доченька, ну а чему ты удивляешься? Ирка твоя всего лишь показала своё истинное лицо. Она ведь всегда тебе завидовала.

– Мне? – изумилась я. – Но чему же у меня завидовать?

– Ну как «чему»? Ты с этой новой работой вон какая счастливая, аж вся светишься. Ирка-то никогда такой не была, она свою работу терпеть может. А тебя вот ценят, уважают, даже управляющей сделают.

– Но это ведь произошло только что, – продолжала недоумевать я. – А раньше?

– Раньше она с тобой дружила, потому что у тебя всё плохо, – поведала моя мудрая мама. – У неё ведь тоже, как ни посмотри, жизнь не сахар. Сорок лет, семьи нет, детей нет, любви нет, мужчины поматросят да и бросят. А на твоём фоне она себе не такой несчастной казалась.

Некоторое время я еще надеялась, что вышло какое-то недоразумение и Ирка позвонит и извинится за свои слова. Но она не появлялась, хотя я знала, что она следит за мной в соцсетях.

– Ну правильно, – усмехалась на это мама. – Узнай она, что у тебя всё плохо, снова была бы тут как тут.

– Пожалуй, я не доставлю ей такого удовольствия, – хмыкала я в ответ. И думала о том, насколько точна народная мудрость: взрослым становишься не тогда, когда начинаешь спорить с родителями, а тогда, когда понимаешь, что родители были правы.

Первое время мне недоставало Ирки… Но не так чтоб очень. А потом я и вовсе перестала думать о ней. У меня появился новый круг общения. С Елизаветой и ещё некоторыми людьми, с которыми я сошлась, мне было гораздо интереснее, чем с Иркой. И рядом с ними я больше не чувствовала себя «неудачницей по жизни», которой надо обеспечивать доступ к себе положительной энергии.

Вот такие изменения произошли в моей жизни. Но рассказывать всё это Олегу я, конечно, не стала, а только поблагодарила:

– Спасибо, у меня всё хорошо.

И тут же вежливо поинтересовалась в ответ:

– А вас каким ветром занесло в эти края?

– Случайно заехал по работе, – сообщил он. И вдруг добавил: – И так как неизвестно, когда я окажусь здесь в следующий раз, могу я попросить ваш номер телефона?

Только каким-то чудом после этих слов я не выпустила чашку из рук. А было бы очень жалко её уронить, ведь я так старалась, рисуя на его кофе пушистое белое пёрышко…

* * *

Зелёную тетрадь я нашла, когда мы с мамой делали генеральную уборку. Мы затеяли её после того, как мама вдруг спросила, не надумала ли я жить отдельно. Она старалась говорить как можно более равнодушно, но голос её дрожал, и я поняла, насколько важна для неё эта тема, как ждёт она моего ответа и одновременно как боится его. И я тотчас встала с дивана, отложила электронную читалку, подбежала к маме и обняла её.

– Мама, успокойся, даже не думай об этом! Никуда я от тебя не съеду и никогда тебя не брошу!

– Правда? Доченька… – Она вдруг всхлипнула, вытерла глаза точь-в-точь, как это делаю я, – тыльной стороной ладони, но тут же взяла себя в руки и сменила тон: – Но ты учти: я совсем не хочу, чтобы ты так всю жизнь и просидела в старых девках! Как только ты кого-то себе найдёшь…

– Мам, ну ты опять за своё! – рассмеялась я. – Знаешь, вот когда найду, тогда и поговорим.

И вот что странно – почему-то от таких её слов я больше не чувствовала раздражения. Может быть, потому, что подумала в этот момент об Олеге?

В тот вечер мы засиделись до полуночи, обсуждая, что и как можно переделать в нашей квартире. В первый же мой выходной затеяли генеральную уборку – тут-то мне и попалась на глаза зелёная тетрадь. Странно, за этот год я совершенно о ней забыла. А ведь всё началось именно с неё! Если бы не эссе «Пульт от жизни», не рассказ о женщине, решившейся в корне изменить свою жизнь, я бы так до сих пор и продолжала работать секретаршей под началом Змеюки и считать всех окружающих своими врагами. Сейчас даже подумать об этом было дико. Насколько же мне стало легче жить с тех пор, как я начала заниматься любимым делом!

У меня не было даже сомнений в том, как стоит поступить с зелёной тетрадью. Конечно же, надо отнести её на полку буккроссинга! Пусть кто-то другой прочтёт её и, может быть, как и я, тоже изменит свою жизнь и станет счастливее.

По интернету я нашла, что ближайшая к нам точка обмена книгами находится в Кузьминках. Что ж, я давно хотела там побывать и потому решила отправиться туда в первый же погожий день, чтобы совместить приятное с полезным. И всё же, расставаться с тетрадью было немного жаль – как с хорошим другом, чей мудрый совет вовремя наставил меня на путь истинный. Закончив уборку в квартире, я ещё раз перечитала все тексты, а потом, повинуясь какому-то непонятному мне самой порыву, взяла ручку и записала в тетрадь свою