Когда Алексей утвердился в Трапезунде, первым его старанием было воспользоваться всеми правами и привилегиями, на которые он мог претендовать как член царствовавшей в Константинополе династии, не угасшей со смертью Андроника. С точки зрения обычаев и господствовавшего права не было ничего необычного в принятии им титула василевса ромеев; затруднения были в событиях, имевших место в Никее, где утвердился и объявил себя царем Ласкарь, но здесь предстояло вступить в состязание за власть, которое могло обещать победу, а не поражение. Ближайшие к Трапезунду города и области, в особенности Пафлагония, где были наследственные земли Комнинов, скоро примкнули к его владениям. И совершенно обычным явлением нужно считать то, что вся фема Халдия не имела иного выбора, как признать свою зависимость от государя, власть которого обеспечивала восстановление нарушенного порядка в потрясенной сельджукскими набегами стране[37].

Главным соперником вновь образовавшейся империи был, рядом с Никейской империей Феодора Ласкаря, румский или иконийский султанат, также принявший на себя задачу поддержать на востоке идею Греческой империи. Вследствие этого власть Великих Комнинов в Трапезунде значительно сократилась, в конце концов ограничена была прежней фемой Халдия (с одной стороны Фермодон, с другой Фасис, на юг цепь гор). И политика империи великих Комнинов перестала претендовать на мировое значение, будучи ограничена мелкими интересами самозащиты от султаната и установления прочных отношений с Грузией. Прежде всего обращает на себя внимание географическое и этнографическое положение фемы Халдия, в которую входит Трапезунд. Самая военная и административная организация фемы способствовала тому, чтобы центральные притязания, идущие из Трапезунда, могли быть выполнены без особенного труда. Горная, труднодоступная область сдерживалась военными гарнизонами, сидевшими в крепостях, к которым, как к естественной защите против врага, тянуло местное население. Нужно присоединить, что власть в поселках и деревнях принадлежала крупным или мелким владетелям по местному феодальному праву, которые стояли в вассальных отношениях к начальникам крепостей и гарнизонов и административным чинам Трапезундской империи, как об этом будет подробнее изложено в одной из нижеследующих глав. Таковыми крепостями, подчиненными Трапезунду, оказывались Триполь, Керасунт, Ясоний, Месохалдия и др.

Объединительное движение имело два центра или двух вождей. В то время как Алексей выполнял поставленные ему задачи в Халдии, брат его Давид также с помощью грузин и лазов и константинопольских приверженцев начал расширять трапезундские владения в сторону Малой Азии. Здесь угрожала Комнинам особенная опасность в провозглашении никейским императором Феодора Ласкаря и особенно в венчании его рукой патриарха. Нужно было спешить войти в непосредственное соприкосновение с этой новой империей, не дав ей времени для организации. Нет никакого основания сомневаться в том, что Давид Комнин имел определенную идею на этот счет — завладеть Никеей и свергнуть Ласкаря, но задача оказалась выше его средств. Никейский император, — чтобы не входить здесь в подробности, уместные при изложении никейских событий, — в трудных обстоятельствах не останавливавшийся над выбором средств, лишь бы они вели к цели, вошел в соглашение с султаном Икония против своих соперников, трапезундских Комнинов. Последний также имел полное основание войти в виды Ласкаря, так как усиление трапезундских Комнинов было далеко не в его интересах. Столкновение между соперниками, имевшее трагические последствия для Комнинов, имело место при Амисе, где стоял Алексей и откуда турки воспрепятствовали ему движение вперед на помощь своему брату. Между тем в это же время отряд, предводимый Синадином, полководцем Давида, был разбит греками Ласкаря наголову, причем был взят в плен и его предводитель. Так скоро должны были рассеяться планы Комнинов на широкую власть и притязания. Это должно было оказать значительное влияние на перемену их политики. В высшей степени неблагоприятной и непоправимой была неудача при Амисе. Эта приморская крепость, в то же время и торговая пристань для Черноморья, зависела тогда от греческого администратора, управлявшего городом вполне самостоятельно и не признававшего ни Трапезундской, ни Никейской империи. Невдалеке от Амиса турки основали свою торговую колонию под именем Самсуна; таким образом местная греческая колония, опиравшаяся на симпатии греков Никеи, смотрела как на специально национальное дело на удержание власти в Амисе. Правитель города Савва отклонил все предложения Алексея Комнина и предпочел держаться мира с турками и с никейским императором. Здесь решилась таким образом дальнейшая судьба Трапезундской империи[38].

Именно совершенно неизбежной становилась катастрофа, постигшая операции Алексея Комнина. Сельджукские турки приостановили его движение, захватили Ираклию, Амастриду и соседние области, вошедшие уже в соглашение с трапезундскими Комнинами, поставив его в отчаянное положение и принудив к самому экстренному средству — к просьбе союза с завоевателями Константинополя, франками и венецианцами. Но на равнине между Ираклией и Никомидией полководец Ласкаря Андроник нанес франкским отрядам поражение, взял многих в плен. Давид пытался еще некоторое время держаться в Синопе, где и окончил жизнь. С тех пор этот город вполне отделился от Трапезундской империи.

История первого трапезундского царя Алексея, принявшего титул «Великий Комнин», проходит и постоянной войне с турками Икония, чей султан Айзеддин находился в дружбе с греками Никей ской империи. Ввиду стесненного положения, в котором была Трапезундская империя, можно по ставить в большую заслугу Алексею I, что он не настаивал на невозможном, не думал искать спасения в безнадежном соперничестве с никейски ми греками и турками, напротив, нашел возможность войти в соглашение с турками, правда, на условиях вассальных отношений с обязательством уплаты небольшой подати и посылки вспомогательного отряда султану Икония, чем утвердил положение империи, существование которой признали, наконец, никейские греки и турецкие эмиры Малой Азии. Он умер 1 февраля 1222 года, оставив после себя сына, именем Иоанна, который, однако, не был непосредственным его преемником. Скудные сведения об основателе империи в Трапезунде, находимые в письменных памятниках, нисколько не восполняются археологическими данными, представляющими в других отношениях богатый материал; тем не менее мы позволяем себе остановить внимание на одном факте археологического значения, в котором усматриваем забытый намек на место погребения основателя Трапезундской империи.