– Надо резать, выпускать гной, смотреть, что натворила пуля и не задета ли кость. Тянуть нельзя: все надо было сделать раньше, после ранения. Если во время операции увижу, что начала гнить кость, попробую часть кости убрать, а если и это не поможет, не исключено, что придется ампутировать ногу, иначе твой сын может умереть. Мужик ты сильный, поэтому рассказываю все как есть. Какой исход будет, не знаю, я ведь не Господь Бог. Согласен ли ты? Решай, но недолго, надо оперировать срочно!

Я замолчал. Купец походил по комнате, бросал на сына короткие взгляды, повернулся ко мне.

– А если я больше заплачу, сохранишь ли ты ему ногу?

– Мил человек, да сейчас пока речь идет не о деньгах, а о том, будет твой сын жив или нет! Отрежу ли я ему ногу или нет, будет видно во время операции. А может, придется делать и не одну операцию!

Купец сокрушенно покачал головой.

– Ладно, про тебя говорили – чудеса творишь, ты больше меня в своем ремесле понимаешь, полагаюсь на тебя‚ жизнь и здоровье сына вручаю твоим заботам.

– Хорошо, готовьте горячую воду, высокий стол – вроде того, за которым обедаешь, и помощник мне нужен.

Купец окликнул домашних:

– Готовьте стол, кладите туда его, и чтобы была горячая вода.

В комнату холопы живо притащили тяжелый дубовый стол, застелили его простыней и перенесли на него постанывающего Никиту. Я дал ему выпить настойку опия, а сам стал раскладывать и готовить инструменты, мыть руки.

– А кто будет помогать?

– Да я и буду, – ответил купец.

– А плохо тебе не будет, сын ведь?

– Хуже видали, – коротко ответил он.

Серьезный, крепкий мужик.

Я обработал ногу спиртом, протер спиртом руки. Никита уже лежал в отключке, да и много ли ему в его состоянии надо было? Сделал широкий разрез, длиной почти во всю икру, оттуда хлынул желто-зеленый гной, подставил тазик и сделал еще несколько параллельных глубоких разрезов. Крови почти не было, только обильно тек гной. Один диагноз подтвердился – флегмона. Промыв раны разведенным спиртом, добрался до пулевого ранения. Пулю еще до меня ухитрились вытащить местные лекари. Кость была задета, на нижней трети малоберцовой кости еле держался отколотый пулей фрагмент, из-под которого тоже вытекал гной. Костный обломок я удалил, все хорошенько промыл и засыпал все операционные раны сушеным мхом: за неимением антибиотиков и это средство хорошо. Раны зашивать не стал – гной должен выйти наружу. Вымыли руки, перенесли парня на кровать, убрали стол и тазик с гноем. Я вымыл инструменты, протер их спиртом. Купец с нетерпением смотрел на меня.

– Ну, что скажешь?

– Пока ничего, будем смотреть, наблюдать. Поставь еще одну кровать в его комнате, я буду жить здесь, рядом с ним, хотя бы первые дни.

Алтуфий молча кивнул, отдал распоряжения холопам, а меня пригласил в трапезную.

Дело было сделано, можно было и поесть. Стол уже был накрыт, горячие блюда аппетитно дымились. Я вытащил свою последнюю бутылку водки, купец, как хозяин, разлил. Молча чокнулись и выпили. Ели почти в полной тишине: видно, купец переживал за здоровье сына, однако на его аппетите это никак не сказалось. Немного передохнув, пошли в баню, после дороги и работы это в самый раз. Конечно, хорошо бы сделать наоборот – сначала в баню, потом поесть, затем работать, но в данном случае больной не мог ждать.

После бани посидели, разморенные, в предбаннике, попили квасу. Когда вернулись в дом, ко мне подошла жена купца, и я сразу обратил внимание, что она тоже нездорова: глаза навыкате, на шее – увеличенная щитовидная железа, сама худовата.

– Как мой Никитушка?

– Постараюсь сделать все, что могу, но пока ничего определенного не скажу.

Мне не хотелось зря обнадеживать этих, по-видимому, хороших и работящих людей. Я поднялся в комнату Никиты: он уже отошел от действия опия. Дыхание было шумное, лицо потное и бледное. Проверив пульс, я осмотрел рану. Эх, сюда бы антибиотиков да антисептиков!

Пока пациент не требовал моего вмешательства, решил лечь отдохнуть. Скорее всего, ночь будет беспокойная. И в самом деле, к ночи температура поднялась, но отек на ноге уже исчез, гноя было мало.

Я делал уксусные обтирания и менял повязки. В коридоре у дверей постоянно дежурил холоп, подносивший по моей просьбе то уксус, то горячую воду и убиравший грязные перевязочные материалы. В трудах прошло три дня, рана стала очищаться, появились грануляции – первый признак того, что пошло выздоровление. Температура спала, и вскоре парень впервые попросил поесть. Кормила его по моему разрешению молодая жена, красивая, полнотелая девица, про таких на Руси говорят – «кровь с молоком».

Мы немного поговорили, в основном я и Ефросинья – так звали жену Никиты. Сам Никита был еще слаб.

Дня через два температура вечером вдруг подскочила, и мне пришлось сделать один глубокий разрез, чтобы выпустить гной из мышечного кармана. После этого пациент уже твердо пошел на поправку, и я несколько успокоился. Никите становилось все легче, ел он уже сам, сидя в кровати, жена не сводила с него глаз. Я подошел к Алтуфию.

– Раз уж я здесь, давай посмотрю твою жену, у нее болезнь, которую я постараюсь вылечить.

Купец покачал головой:

– Я уж ее к разным лекарям возил – никто помочь не мог. Как замуж брал – такая красавица была, все в руках горело! Рукодельница, одним словом. А сейчас ослабла, сердце болит. Если поможешь – век не забуду! С сыном-то вроде налаживается?

– Да, с сыном все будет хорошо, я думаю, через неделю я буду не нужен.

– А с женой – правда‚ можешь помочь?

– Давай для начала я ее посмотрю.

Мы с купцом прошли в комнату Марии, жены купца. Она лежала на кровати, голова – на куче подушек. Поздоровавшись, я присел рядом.

– Вот, лекарь тебя осмотреть хочет, вроде берется вылечить, – сказал купец.

– Спасибо тебе, лекарь, за сына, в церкви за тебя молиться буду, а если еще и меня на ноги поставишь – вся семья до конца века в долгу у тебя будет.

Я начал осматривать Марию, расспрашивал ее о симптомах. Да, похоже на зоб, я даже прощупал узел в правой доле.

– Резать надо, матушка!

– А без этого никак нельзя? Травки, может, какие попить?

Вмешался купец, до этого молча наблюдавший за осмотром.

– Мария, ты уже и травки пила, и порошки, что лекари давали. Юрий дело предлагает, ты видишь, что он сына спас, может, и тебе поможет, не отказывайся. Мы за помощью сколько уже ездили, да только толку нет. Человек сам твою болячку увидел, неужто счастливый случай упускать будем?

Мария лишь кивнула в ответ:

– Все правда, да боязно только.

Мы уговорились, что завтра и будем делать операцию. Использовали тот же стол, женщину уложили, но помогала одна из холопок, купец был занят. Я успешно нашел и удалил два узла – большой и поменьше – и зашил рану. Пациентку переложили на кровать.