Дверь в кабинет открывается, и на пороге показывается Алиска. Помощница Дениса.

— Юль, тебя наш упырь вызывает, — произносит она.

Я откладываю в сторону зеркальце, блеск и непонимающе моргаю ресницами.

— Ты сейчас о ком?

— Босс наш — настоящий упырь! — возмущается Алиска. — Ох, сколько кровушки за это утро он у меня выпил!

Весь коллектив нашего отдела заходится в хохоте, кто-то подхватывает это прозвище и начинает перекручивать его на разный манер. Я чувствую, как загораются щёки. Хочется вступиться за Дениса и сказать, что на самом деле он не такой. Что умеет быть добрым и адекватным. Но я отчего-то этого не делаю. Только глупо улыбаюсь, позволяя стебаться над бывшем мужем.

— Чё-ё-ёрт! Это твой родственник, да? — спохватывается Алиска, прикрывая ладонью рот. — Мне Жорин говорил об этом, а я, дурында, забыла!

Все присутствующие резко замолкают, и взгляды обращаются в мою сторону. Я краснею от макушки до пяток! Это же надо так встрять!

— Ну да, родственник, — отвечаю негромко. — Дальний. Мы с ним не общались долгие годы. Всё-таки троюродный дядя по папиной линии. Почти никто! Так что вы не волнуйтесь, я не стукачка! Упырь так упырь… Пойду я, раз он вызывает.

Валюша с трудом сдерживает рвущийся наружу смех и внимательно наблюдает, как я поднимаюсь с места, одёргиваю пиджак, поправляю причёску и с ровной осанкой удаляюсь из кабинета.

На ковёр к «дальнему родственнику».

В приёмной я сталкиваюсь с Жориным.

— Фух! С ума сойти можно…

Он выходит из кабинета руководителя, вытираясь платочком. По вискам стекают капли пота, лицо в красных, точнее, почти бордовых пятнах. Кажется, у нашего зама скакнуло давление. Такое уже было примерно год назад. Тогда Антона Владиславовича увезли в больницу, чтобы стабилизировать состояние. Он на больничном почти месяц провёл, и вот опять ему плохо. Неужели Денис довёл Жорина? Совсем совести у него нет. Нельзя так с людьми! Просто нельзя.

Он сочувствующе провожает меня взглядом, кивнув в знак приветствия.

Я натянуто ему улыбаюсь, подхожу к двери и тихо стучу. Услышав разрешение войти, толкаю дверь от себя и оказываюсь в просторном светлом кабинете. Тут же жмурюсь от слепящего солнца, которого здесь с избытком. Весна ворвалась в город в полную силу. Не за горами отпуск. Если бы не шаткое финансовое положение, то уже в июне я бы полетела вместе с Валюшей на отдых в Турцию.

Денис стоит у окна и разговаривает с кем-то по телефону. Видимо, разговор серьёзный, потому что он хмурится и крепко сжимает челюсти.

Я прикрываю за собой дверь, и на её отчётливый щелчок бывший муж поворачивает голову в мою сторону.

— Привет, — шепчу ему приветствие.

Он ничего не отвечает. Только кивком указывает, чтобы села на диван. Недоуменно пожав плечами, прохожу по кабинету. Денис провождает меня взглядом, рассматривая с головы и ног и заставляя кожу покрыться сотнями мелких мурашек. К счастью, сегодня я выгляжу очень даже неплохо, можно не переживать на этот счёт. Пусть смотрит. Мне не жалко.

Опустившись на кожаный диван, одёргиваю чересчур короткую юбку и складываю руки на коленях. Мне неуютно. И немножечко страшно. Ладони мгновенно становятся влажными, а сердце, кажется, вот-вот разорвётся от волнения. Скорее бы у Макса получилось забрать меня отсюда. Долго я так не вытяну.

— Блядь, Игорь, ты сам не можешь с этим разобраться? — рявкает Денис так громко, что я тут же подпрыгиваю на месте. — Денег ему предложи. Похер. Просто езжай к налоговику и подкупай его деньгами. Не знаешь, как действовать? Мне учить тебя?

Я чувствую себя неловко. Сижу на диване, потупив взгляд, и понимаю, что лишняя здесь. Денис срывается на какого-то Игоря, градус напряжения в кабинете возрастает. Мне становится душно. Возможно, стоит зайти чуточку позже?

Поднявшись на ноги, я тихо ступаю к выходу. Пусть грозный босс остынет, придёт в себя, и уже потом мы с ним поговорим.

— Сядь! — прилетает мне в спину строгий голос.

Вот сволочь! Я оборачиваюсь и натыкаюсь на жёсткий взгляд бывшего мужа. Стоит напомнить себе, что это мой руководитель. Мы не на улице — в офисе. Я его подчинённая и обязана слушаться, как бы сильно мне ни хотелось обратного. Вдруг у Дениса и правда серьёзный разговор ко мне?

Жаль, что эмоции, которые я испытываю, автоматически вытесняют этот факт. Я почти задыхаюсь от негодования. Чувство такта ему не знакомо? Уважение? Субординация? В крови закипает адреналин! Я продолжаю уверенно двигаться в сторону выхода.

Берусь за ручку, открываю дверь. Один шаг, и выйду за пределы этой камеры пыток. Вот только я не успеваю этого сделать: Денис с лёгкостью оказывается за моей спиной и с силой захлопывает дверь прямо перед носом!

Его тяжёлое дыхание касается затылка, а от грохочущего стука собственного сердца закладывает уши и давит на барабанные перепонки. Когда кажется, что так близко мы за последнее время ещё ни разу не находились, Денис вжимает меня в стену своим телом, заставляя задохнуться от негодования и возмущения. И ещё чего-то постыдного, в чём я не могу себе признаться.

Его запаха много. Денис горячий, злой и дикий. Становится слишком жарко.

Новая блузка пропитывается липким потом и ароматом мужского парфюма. Это совершенно дезориентирует, выбивает почву из-под ног.

Дениса ничего не смущает. Он задевает колючей щетиной мои волосы, ведёт ладонью по бедру. Вцепляюсь в его руку и пытаюсь оттолкнуть, но он физически сильнее. Я понимаю, что не могу.

Подумать только, когда-то давно у нас с Денисом были общие планы, мечты и идеи. Мы обнимались, целовались, занимались любовью, ссорились и мирились. Такие моменты были чем-то привычным и обыденным. Вместе и навсегда. До самой смерти.

Мы планировали детей. Двоих, мальчика и девочку. Договаривались, что Денис придумает имя для дочери, а я — для сына, чтобы никому не было обидно. Правда, чуть позже оказалось, что забеременеть так просто не получится. Мне поставили первичное бесплодие.

— Наберёшь меня, Игорь, — произносит Денис хриплым голосом. — Я сейчас занят.

Он наконец отключает телефон и опускает его в карман пиджака.

Не отходит, не отступает ни на шаг, продолжая лишать кислорода и пропитывать своим запахом. Как хорошо, что в этот момент он не видит моего лица и не умеет читать мысли! Потому что они мне самой не нравятся. Слишком пошлые и неправильные. Мы же бывшие!

— Так тяжело подождать, пока я договорю? — Денис толкается в меня бёдрами, заставляя почувствовать эрекцию. — А, Юль?

Во рту становится сухо, а тело будто парализует. В тот момент, когда кажется, что я вот-вот грохнусь в обморок, Денис наконец отступает и осторожно разворачивает меня к себе. Скользит взглядом по моему лицу и шее, а затем впивается в глаза. Мы смотрим друг на друга долго, пытливо, молча. Медленно облизав пересохшие губы, я отвожу взгляд в сторону.