– Бойся черного и красного. Это – твоя погибель.

Дверь захлопнулась.

Джованни вздрогнул и резко развернулся. Дернул ручку.

Заперто.

Он несколько раз постучался, но никто ему не открыл.

Ну и ладно!

«Провидица» просто болтала ерунду! Все, что взбрело ей в голову… Обычная уловка шарлатанки. Главное – уверенно вещать любую чушь, и вот уже собеседник сам начинает додумывать то, чего на самом деле не было и быть не могло.

И как он мог купиться на ее сказки? Неужели сладковатый дым сигареты ударил в голову?..

– Джованни! Где ты пропадал?

Мать встретила его на крыльце. У ее ног стояла бадья с мокрым бельем.

– Я стою здесь битый час, ты обещал вернуться до темноты и помочь мне. Ты ведь помнишь, что я подрабатывала прачкой в том богатом доме? Святой Франциск не оставил нас в беде: их прачка уехала к сестре – и теперь это моя работа!

Юноша поцеловал мать в щеку, забрал белье и стал спускаться по ступенькам в подвал, где располагалась их небольшая квартирка. Он ненавидел возвращаться сюда вечерами, каждый день мечтал пробраться на корабль и, затерявшись среди команды, уплыть…

Неважно – куда! Лишь бы подальше отсюда.

Но как можно оставить одних мать и сестер? Конечно, он верил, что сможет заработать денег и вернуться к ним, чтобы забрать с собой. А если не получится? Что тогда? Что будет с ними?..

В доме было тихо.

Сестры Мими и Пина давно спали и видели свои розовые сны. Юноша поставил бадью с бельем на стоявшую у входа скамью, сел за стол и с наслаждением вытянул гудящие ноги.

– Джованни! – Мать подошла, пристально глядя на него. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? На тебе лица нет.

– День прошел неплохо, я заработал немного денег, а гадалка сказала, что я стану тюремным надзирателем.

Разговаривать не хотелось, он буквально валился с ног, но мать ведь не отстанет, если почувствует, что сын что-то от нее скрывает.

– А еще она сказала, что у меня будет куча денег и мы наконец-то переедем из этого подвала.

– Ты уверен, что это была гадалка, а не солнечный удар?

Мать принялась развешивать белье в их маленькой кухоньке: на улице его запросто могли украсть. Неожиданно прервав свое занятие, она с тревогой посмотрела на Джованни:

– Ты отдал ей заработанные деньги? Мало того что тратишься на краски и кисти, так теперь еще и это?

Джованни покачал головой, и мать облегченно выдохнула. Закончив с бельем, она выставила на стол миску с тушеной фасолью, кусок серого хлеба и уселась рядом с сыном, подперев щеку рукой, всем своим видом показывая, что готова слушать.

– Правда… Ничего интересного, – отправляя в рот полную фасоли ложку, пробурчал было Джованни, но, посмотрев на огорченную мать, принялся рассказывать: – Я возвращался из порта, хотел сразу пойти домой, но тут увидел женщину. Точнее, она меня увидела. Она стояла на улице и курила. Сказала, что ее зовут Кассандра и она может рассказать мое будущее. Конечно, я ответил, что прекрасно знаю свое будущее и ничего интересного в нем нет. Хотел было пройти мимо, но она схватила меня за рукав и буквально втащила внутрь.

– И сразу сказала, что ты станешь работать надзирателем? – В голосе матери сквозило недоверие. – Ты точно ничего от меня не скрываешь?

– Говорю все как было. Почему ты мне не веришь?

Женщина встала и потрепала Джованни по волосам.

– Ты все больше становишься похожим на отца. Он тоже хотел уехать из нашего городка, работал до седьмого пота, но так и не смог…

Она замолчала на полуслове и отвела взгляд в сторону, сдерживая слезы. Джованни обнял мать, прижавшись головой к ее плечу, как в детстве. Женщина гладила сына по волосам и приговаривала, что все обязательно наладится…

Джованни уже давно считал себя взрослым мужчиной и прекрасно понимал, что от одних слов ничего не изменится, но в такие моменты верил словам матери, в мечтах улетая далеко-далеко.

Туда, где стоял большой дом с белоснежными стенами, небольшой садик, где матушка занималась разведением своих любимых роз, а сестренки играли во дворе, плели венки и ели виноград, который обязательно должен расти возле дома. В этом доме никогда не бывало пусто: много гостей, звуки гитары и веселые голоса! Ветер приносил пряный воздух моря, а не скисших помоев и нечистот. А Джованни весь день мог заниматься любимым делом – рисовать…

И чем дальше он уходил в мир грез, тем страшнее и болезненнее было возвращаться в реальность. Джованни стало стыдно и горько, что он не может обеспечить нормальную жизнь семье, хотя и вкалывает от рассвета до заката. Он не хотел закончить так же, как его отец: умереть в нищете, оставив после себя несчастную жену и детей.

– Иди спать, уже поздно.

Мать поцеловала Джованни в макушку и отвернулась к окну.

Он улыбнулся, пожелал ей доброй ночи и отправился в свою комнату. Когда-то это была спальня родителей, но после смерти отца ее отдали Джованни. Сестры подрастали и стеснялись ночевать вместе со старшим братом.

Уже лежа в постели, юноша вспомнил о том, что несколько раз в месяц в портовом кабаке устраиваются карточные турниры. Отец учил его играть… а что, если попытать счастье? Авось повезет – удастся сорвать большой куш? Конечно, придется забрать из копилки все деньги, что он собирал на Рождество. Зато в случае выигрыша он не только вернет свое, но и получит солидную прибавку.

Разумеется, ему было страшно, ведь можно потерять последнее, но уж лучше день побыть петухом, чем всю жизнь оставаться курицей[1].

В этих размышлениях Джованни не заметил, как заснул.

Почти счастливым…

На следующий день он снова встретил Флору.

Он шел относить выстиранное и накрахмаленное матерью белье, вот только не знал – кому. Мать утром сообщила только адрес.

Дом в богатом районе.

Он был точно таким, как в мечтах Джованни. Дом, где они всей семьей были бы так счастливы! От белоснежных стен отражались солнечные лучи, отчего казалось, что каменная кладка светится изнутри. Лозы винограда цеплялись за деревянную обрешетку и тянулись к самой крыше: ярко-красной, точно залитой молодым вином. Над крупными, наполненными ароматом бутонами роз лениво жужжали пчелы, перенося сладкую пыльцу с цветка на цветок…

И – никаких заборов и ограждений.