«Думаю, это миссис Розенфельд», — Ванесса потащила родителей к жестикулировавшей даме.

Mya! Myа!

«Мы так рады, что вы пришли!» — закричала Пилар Розенфельд, чмокая каждого из Абрамсов в обе щеки. «Разве не чудесно, Рой?» — спросила она мужа, прикасаясь к его руке в накрахмаленном смокинге. — «Вот мы и опять все собрались после стольких лет».

«Замечательно!» — сказал Рой Розенфельд своим глубоким, изысканным голосом. Когда-то Розенфелды учились в одной школе искусств с Абрамсами, носили только выстиранные футболки, рваные джинсы и ходили без обуви, несмотря на то, что оба происходили из состоятельных староанглийских семей. Очевидно, их босоногие дни миновали.

Стоявший возле мистера Розенфельда высокий темноволосый мальчик в очках с широкой оправой от Армани уткнул свой выдающийся нос в Ванессу, будто ставя ее на место.

«Джорди, ты помнишь Габриэлу и Арно, и Руби, и Ванессу?» — спросила его мать.

Высокомерная поза мальчика не изменилась. «Кажется, последний раз, когда я тебя видел, ты была еще ребенком, но я уверен, волос у тебя было больше».

Ванесса только что заметила Серену ван дер Вудсен и Блер Уолдорф, купающихся в лучах собственной неповторимости за соседним столиком, и это заставило ее еще больше заволноваться по поводу школьной формы. «Последний раз, когда мы виделись, на тебе были разрисованные подгузники».

Джорди подтолкнул свои очки к переносице. «Ну, сейчас я в Колумбийском».

Руби уселась за столик и налила себе полный бокал шампанского. «Мам? Пап? С вами все в порядке?»

Их родители чопорно стояли вместе, прислонившись друг к другу, как одна из их статуй. Ванесса задумалась, не считали ли они, что здесь будут танцы вокруг костра в честь начала весны, а не официальный прием.

«Пожалуйста», — мистер Розенфельд указал на стул рядом с собой, предлагая Ванессиной маме сесть.

«Я просто в восторге от твоей юбки», — миссис Розенфельд кивнула, указывая на нечаянное фешн-демонстрацию Арло. — «Это Гальяно?»

Арло тупо на нее уставился. Официант в белом пиджаке подал первое блюдо, утиное патэ. Арло начал тыкать его десертной ложкой, проверяя на наличие признаков жизни. Мать Ванессы взяла со стола льняную салфетку и высморкалась в нее. Руби фыркнула и захохотала, уткнувшись в шампанское.

«Вы все еще создаете искусство во имя мира во всем мире или забросили?» — спросила Габриэла у Пилар.

Пилар улыбнулась. «Мы с Роем — юристы по вопросам недвижимости. Джорди тоже хочет заниматься юриспруденцией. Забудь об этом, у нас нет времени даже на переработку отходов!»

У обоих родителей Ванессы отняло дар речи. Переработка отходов — весь смысл их искусства. Без переработки они и их искусство прекратят существовать. «Что ж, очень жаль», — сказала Габриэла, хмуро уставившись в тарелку своего патэ. «Как ты думаешь, я могла бы попросить их сделать для меня салат?»

Ванесса углубилась в свое патэ, наслаждаясь неожиданным поворотом событий.

«Каким видом права ты хотел бы заниматься?» — спросила она у Джорди.

Он помахал рукой перед своим удивительно длин¬ным носом, отгоняя табачный дым. За ним Блер Уолдорф и Серена ван дер Вудсен дымили, как паровозы, пока беременная мамаша Блер расправлялась с едой на их тарелках. «Наверное, вопросами недвижимости».

Ванесса кивнула. Было тяжело понять, как мож¬но хотеть походить на родителей, особенно когда ее собственные были такими фриками. Но отсутствие у Джорди воображения странным образом привлекало. И к тому же он совсем неплохо выглядел, с прият¬ными черными волосами, смотревшимися так, будто он тратит массу времени на укладку, и этот его нос. Ванесса была бы не против запечатлеть нос Джорди в фильме. «Мне нравятся твои очки», — сказала она ему.

То, что она бреет голову, вовсе не значит, что она ничего не смыслит во флирте.

«Спасибо». — Он снял их и затем надел опять. «Ты выпускница, да? Знаешь уже, где будешь учиться дальше?»

Ванесса глянула на Руби, мысленно умоляя ее проболтаться о раннем приеме Ванессы в университет Нью-Йорка. Но Руби оставалась преданно молчаливой, что было огромным испытанием для болтушки вроде нее.

«Да какая разница?» — брюзгливо спросил Арло. — «Подойдет любой колледж, способный помочь ей определить, что ее интересует».

Габриэла дернула свою длинную седую косу и бездумно скользнула по лицу Ванессы. «Именно так, ты идешь в университет в следующем году». Она повернулась к Пилар. «Арло всегда надеялся, что Ванесса поступит в Оберлин. Понятия не имею, откуда он это взял. В конце концов, там Изучают искусство».

«Я думаю, какая-нибудь школа будет достаточно тупой и примет меня», — тихо произнесла Ванесса.

«Вот это дух, дорогая!» — прощебетала Пилар. — «И все это время вы, девочки, жили сами по себе в Уильямсберге», — добавила она, меняя тему. — «Господи, ну вы и самостоятельные!»

«Руби нужно заниматься своей музыкой», — похвасталась Габриэла. — «Ее группа, возможно, скоро подпишет контракт с лейблом».

Ванесса скупо улыбнулась. «А я пока просто сижу дома целыми днями, жру Принглс со вкусом бекона и смотрю жестокое телевидение».

Сидящий рядом Джорди хрюкнул, единственный понявший шутку.

Группа начала играть, немного громче на этот раз. Дюка Эллингтона или что-то в том же роде. К столику Серены и Блер, с руками на бедрах для пущей гееподобности, продефилировал Чак Басс. «Эта вечеринка была бы менее скучной, если бы вы, девочки, потанцевали со мной». Он наклонился над их стульями сзади и подул на их голые шеи.

Серена и Блер покосились друг на друга. Их единственным выходом было убежать в дамскую комнату и выкурить еще несколько сигарет. Схватив свои напитки, они оттолкнули стулья и вскочили на ноги.

Брррррррр!

Вжжж!

Ой!

Заимствованное слишком узкое платье Блер непристойно разлезлось по обоим швам, открывая, что на ней была только пара черных чулок и никакого белья. Но что еще хуже, платье без бретелек Серены зацепилось за спинку стула и слетело с груди, демонстрируя ее абсолютно обнаженный бюст 34В.

«Ничего, тут все свои», — прохихикал Чак. «Закрой глаза, дорогой», — кинула, Тити Коатес своему мужу Артуру.

«О боже!»— воскликнула миссис ван дер Вудсен и рефлекторно потянулась к бокалу.

«Оу», — выдохнул Нейт, неожиданно обрадовавшись, что не под кайфом.

Девочки истерически рассмеялись, прикрывая себя и друг друга, и быстро двинулись мимо Чака по направлению к гардеробной, чтобы схватить свои пальто и убраться из Фрика так быстро, как только позволят их девятисантиметровые шпильки.

За столиком Ванессы никто ничего не заметил. Старшие Розенфельды и Абрамсы были слишком заняты, оскорбляя друг друга, пока музыканты играли песню Ирвинга Берлина «Puttin' on the Ritz».