Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После разгрома немецкой штабной колонны сразу ушли в лес, благо, что рядом было ответвление на лесную дорогу и по карте показывало, что лес большой. А шёл я к нашему стационарному аэродрому, его как раз перед самой войной построили, с бетонными полосами. Немцы стопроцентно его использовать будут, а как гласит народная мудрость — самое лучшее в мире ПВО, это наши танки на вражеском аэродроме. Танков у меня нет, зато есть бронетранспортёры и батальон злых бойцов, так что ночь пламенной любви немцам гарантирована. Причём в самом прямом смысле слова, пламя точно будет до небес. Вечером, когда до аэродрома оставалось с десяток километров, сделал привал на ужин, так как потом просто будет не до него. Мы уже заканчивали есть, когда к нам вышла группа бойцов под командованием майора. Их перехватили на подходе, и разоружив, привели ко мне. Майор пехотинец и три десятка уставших и оголодавших бойца.
— В чём дело, лейтенант, ты вообще ох…л⁈
Начал свой наезд на меня майор, когда увидел, что командир отряда простой лейтенант.
— Кто такой⁈ Немедленно доложить о составе отряда! Я беру командование отрядом на себя!
— Товарищ майор, а вы кто собственно говоря такой?
— Чтооо!!!
— А ну документы, живо! Иначе сейчас прикажу расстрелять, как немецкого диверсанта!
Мои бойцы демонстративно взвели затворы своего оружия, и майор просто кипя от ярости, достав из кармана гимнастёрки свои документы, протянул их мне. Раскрыв их, прочитал — майор Решетников, Сергей Климович, командир батальона. Командирская книжка уже слегка потрёпанная, а на бумаге ржавые разводы от скрепок, значит настоящая книжка, да и фотография совпадает со стоящим передо мной оригиналом.
— Бойцы ваши, товарищ майор?
— Мои!
Бурчит он мне в ответ.
— Из вашего батальона или примкнувшие по дороге?
— Из моего, все, а это имеет какое значение?
— Да имеет, значит вы лично отвечаете за них всех, но сейчас разговор не об этом. Когда ваш батальон был разбит, и где?
— Около недели назад, под Рогатиным.
— Много уцелело бойцов?
— Чуть меньше сотни. К чему эти расспросы?
— К тому товарищ майор, что чуть раньше вас под Стрыем был разбит мой батальон, от него уцелело чуть больше трёх десятков бойцов и ни одного командира кроме меня. За прошедшие две недели я из своего взвода воссоздал батальон, и не только, из простого пехотного, он стал механизированным с усилением из лёгкой бронетехники, а также артиллерии и миномётов. А что сделали вы? Вместо того, что бы за счёт окруженцев и освобождённых пленных восстановить свой батальон, вы потеряли остатки своих бойцов и теперь думаете, что я доверю вам свой отряд? Да вы его мгновенно проср…те, как собственный! К тому же, вот знамя моего полка, и пока я не встречу вышестоящего по званию командира из своего полка, то временно являюсь исполняющим обязанности командира полка. И после всего этого вы думаете, что я буду подчиняться неизвестному комбату с горсткой бойцов? Товарищ майор, не смешите мои тапочки. Сейчас вас накормят, дадут боеприпасов и продовольствия и как говорится, скатертью дорожка.
Майор Решетников только и мог, что стиснув от злости зубы, стоять. Чёртов лейтенант формально был кругом прав, но так его унизить, да ещё и перед всеми, и перед его бойцами тоже, но ничего, земля круглая, даст бог, ещё свидимся, и тогда посмотрим, кто будет смеятся последним. Правда одно не отнять, лейтенант действительно смог за пару недель восстановить даже не свою роту, а целый батальон, да и другие командиры, повыше его званием похоже находятся под его командованием. Хорошо хоть, что его вместе с его бойцами накормили от пуза и не пожалели продуктов с собой. Хлеба не дали, но вместо него всучили наши и трофейные галеты, а также банки с тушёнкой и пакеты концентратов и даже трофейные котелки с фляжками, так как у его бойцов не у каждого была фляжка с котелком. Да и на вид, бойцы лейтенанта выглядели, ни как окруженцы, а как подразделение регулярной армии, правда с нарушением формы одежды и снаряжения. Вот только выглядели они не смотря на это сытыми и довольными, да и трофейного вооружения и техники в отряде хватало. Задерживаться майор Решетников не стал и как только ему с бойцами выдали продукты и патроны, тут же ушел.
Когда пришлый майор ушел, я вздохнул с облегченьем, а то понимаешь, все хотят на чужом горбу в рай въехать. С одной стороны мне его было жалко, потому и приказал дать с собой достаточно продуктов и патронов, да ещё трофейные фляжки с котелками, его бойцы почти всё потеряли. Вот только сам майор кадровый военный, не мальчик, так что ж он себя как дегенерат ведёт, голова ему для чего дана. Думать, или носить форменный головной убор, а еще в неё есть. Вон сколько за это время ко мне народу прибилось, и в лесах достаточно ещё бродит, и немцы не одними батальонами, да ротами в округе шастают, есть и небольшие группы, просто надо головой думать и будет тебе счастье. А дай ему к примеру мой батальон, и что, мгновенно и его пролюбит и снова выйдет к своим с горсткой бойцов и без тяжёлого вооружения. А мне оно надо, такое блин счастье⁈ Это хорошо, что смог от него отбиться, и флаг полка помог, хотя и без него бы послал майора куда подальше.
Подъём я назначил на три часа ночи, правда и спать легли рано, так что в принципе народ выспался, а потом после быстрого завтрака и оправки, мы двинулись вперёд и часам к 6 утра вышли к аэродрому. Уже достаточно рассвело, и было нормально видно, а потому мгновенно развернув орудия, открыли огонь по зениткам, которые охраняли аэродром. Поскольку аэродром был стационарным, с бетонными полосами, то был важен для немцев и его достаточно хорошо охраняли. Кроме малокалиберных зениток, там были и шесть знаменитых ахт-ахт, которые могли подбить даже тяжёлый КВ, не говоря уже про наши лёгкие бронетранспортёры и бронеавтомобили. Вот их в первую очередь мы и выбили огнём УСВ, а после того, как добили и оставшиеся зенитки, на поле рванули бронетранспортёры. В первую очередь мы двинулись к казармам, так как воюет не техника, воюют люди на ней. Новый самолёт построят максимум за неделю, а вот летчика или механика для него надо учить минимум год. А на аэродроме было прилично самолётов, в основном бомбардировщики и штурмовики. Почти час нам потребовалось, что бы полностью его вычистить. Не желая понапрасну рисковать своими бойцами, хотя немецкие летуны и техники, не пехотинцы, но в условиях казарм и они могли принести нам потери, а потому окружив их, закидывали вовнутрь бутылки с горючей смесью. Жаль, что у нас не было огнемётов, с их помощью мы гораздо быстрей выжгли бы эту заразу, но и так получилось неплохо. Когда спасаясь от огня, немцы выпрыгивали из окон, мы их просто расстреливали. Пленные мне были не нужны, зачем, куда мне их девать, я ведь в тылу противника, вот и уничтожал их. Когда с немцами было покончено, принялись за самолёты и склады. Все бомбы, что были на складах, вытащили и разложили их под самолётами и на взлётной полосе, а кроме них и бензин в бочках, так как всё нам было с собой не увести, после чего всё подорвали. Вот с продовольственного склада вынесли всё, мы за пару дней хорошо подъели свои запасы, вот и пополнили их за счёт немцев. Заодно залив под пробку баки всей техники, а она вся была на бензине, да ещё на самом аэродроме забрали две автоцистерны, причём наши собственные, которые достались немцам в качестве трофеев. Когда мы уходили, аэродром пылал со всех сторон, а на взлётной полосе то и дело раздавались взрывы, превращая бетонную взлётную полосу в лунный пейзаж. Теперь немцам точно восстановительных работ тут минимум на месяц, если вообще они будут восстанавливать аэродром. Вот это мы хорошо тут развлеклись, немцам такого ежа в задницу засунули, причём морского, у него иголки острей и длинней, что они долго нас помнить будут.
Через четыре часа в небе появился немецкий самолёт, он неспешно кружил в небе, а мы в этот момент двигались по лесной дороге и нас хорошо укрывали растущие вдоль дороги деревья. Видимо наш налёт хорошо
