стояла напротив входной двери здания морга. Унылое серое кирпичное здание, которое нелепо выделялось на фоне всех остальных. Роза была здесь частой гостьей, так как ее сестрам постоянно что-то было нужно. То им приспичило получить кровь мертвеца, то пальцы ног, то черт знает, что еще. Иногда она чувствовала себя девочкой на побегушках.

Жители Грейвтауна всегда подозревали, что дамы с Бонс Стрит ведьмы. Кто-то ненавидел их и пытался выжить из города. Но были и те, кто относился к женщинам с уважением. Но Розу не любили абсолютно все, за исключением семейства Циммеров. Люди судачили о ней, называли чудовищем и убийцей. Около ста лет назад даже хотели сжечь заживо, но быстро передумали, когда она одним ударом проломила череп кузнецу, который занес над ней топор. Его семья проклинала ее, но той было все равно. Ей не было его жаль.

– Тук-тук? – Странно. Подумала она. Никто не открывает. Хорошим чувством юмора, она, пожалуй, не отличалась. Но ее это не волновало. Главное, что ей самой было смешно. – Ладно. Я сама открою. Ну что вы, не утруждайтесь, мне не трудно.

Она открыла дверь, осмотрелась по сторонам в поиске нежелательных свидетелей, и тенью вплыла в здание. В нос ударил запах свежего трупного гниения. Девушка дернула носом и прошла вглубь к кабинетам, где лежали мертвецы и все их имущество. Голые белые стены давили на нее, а стук ее ботинок о мраморную плитку дико раздражал.

Помещение морга сильно напоминало ей лечебницу, где держали Агату на протяжении двух лет. Роза хорошо помнила ту ночь, когда впервые увидела ее. Тогда девушка была в трансе, билась в конвульсиях на холодном каменном полу. Ее лицо было смертельно бледным, из носа и ушей шла кровь. От нее по стенам расползались красные тонкие прожилки чар. Стены громко трескались, с потолка сыпалась каменная пыль, пол ходил ходуном, будто Ад разверзнулся под ногами. Её колдовская сущность злилась, пыталась выбраться наружу и убить все живое вокруг себя.

После перерождения Агата успокоилась и нашла тонкий, даже хрупкий, баланс между ненавистью и любовью к людям. Роза помогла ей отомстить ее родителям. Агата провела с ними один на один несколько дней в подвале, а потом вышла, не сказав ни слова. После этого пришлось месяц проветривать помещение и отскребать части ее матери и отца от стен подвала.

В конце коридора она свернула налево и достигла своей цели. Помещение было заставлено койками, на которых, прикрытые белыми простынями, лежали люди. Их души уже покинули бренные тела и беззвучно висели над своими хозяевами. Завидев Розу, они стали привычно шипеть.

– Помоги, – хрипло тянули души.

– Я не на работе. Ничем не могу помочь, – отстраненно ответила ведьма и продолжила копаться на стеллажах в поисках монет.

– Помоги, пожалуйста, – опять завывали умершие.

– А кто поможет мне? – риторически спросила проводник, небрежно стукнув бумагами по столу. – Кто из вас может мне дать то, чего я хочу?

А хотела девушка только одного – понять, чего она хочет. Она и при жизни не знала, чем хочет заниматься и как устроить свою жизнь, чтобы комфортно и спокойно в ней прожить. Некромант задавалась этим вопросом уже ни одно десятилетие. Она никогда не жаловалась на жизнь, потому что ее все устраивало. Она безоговорочно и самозабвенно любила всех своих сестер. Но иногда у нее внутри скреблись кошки, требуя чего-то.

Молодая особа часто вспоминала время, которое она провела вместе с Томасом. Он был с ней учтив, его не смущали странности Розы, не пугали ее глаза и шрамы. Молодой человек был первым, кто за всю жизнь касался ее, дарил телесное тепло и заставлял стонать его имя. Тогда ей было абсолютно все равно, чем закончится их история. Девушка осознанно решилась быть с ним, хоть и совсем недолго. Но самым ужасным было то, что она хоронила его своими собственными руками.

Наверное, это оставило на ней сильный отпечаток. После того, как ведьма вернулась в Грейвтаун, она стала реже улыбаться, подолгу уходила из дома и просто гуляла, воображая, что он держит ее за руку, смеется над ее глупыми шутками и называет «кошмаром». Мужчине единственному разрешено было ее так звать. Это делало его еще более особенным, чем он был.

Наконец, ведьма нашла то, что искала. Она изъяла целых пять монет и легко стала подкидывать одну из них в воздух. Девушка победной походкой отправилась обратно домой, попутно насвистывая себе под нос старую песенку под названием «Приходите, ведьмы, на траурный танец, чтобы Дьявола развлечь», которую раньше часто пели колдуньи по праздникам.

Некромант стала размышлять о предстоящем дне смерти Флоренс. Праздник обещал быть довольно ярким. Шарлотта и Грейс накроют большой и роскошный стол, Селена и Луиза завтра начнут украшать дом цветами и ленточками, а Агата в своей манере оденет всех в праздничные платья, в которых даже дышится с трудом.

Роза вспомнила свое столетие смерти. Тогда все прошло довольно сумбурно, потому что было полнолуние. Один из монстров иного мира вырвался в смертный и напал на город. Ведьме пришлось спешно выходить на охоту, даже не успев приступить к горячему.

Грейвтаун, как и вся Английская Империя принадлежала ведьмам. Они были, своего рода, наместниками на этой земле. Все духи, демоны и нечисть перед тем, как ступить на их землю, должны были отчитаться перед ними, прислав письма или слуг. Нарушителей, которых было довольно много, они отлавливали и пускали в расход на всевозможные нужды, вроде амулетов, зелий или еды.

Люди были для ведьм подобны овцам, которые паслись весь день на лугах, а затем уходили спать в свои загоны. Пользы они приносили достаточно, поэтому сестрами было принято решение ограждать их от нападок нечисти по мере их возможностей.

Тяжело было следить за всеми землями Англии сразу, но когда Роза стала достаточно сильна и узнала достаточно о загробном мире, то наняла мелкую нечисть, чтобы та в случае нежелательных гостей, сразу сообщала о них и переносила ее в нужное место. Это значительно упростило ведьмину работу.

Не то, чтобы Розе было хоть какое-то дело до людей, но она исправно их защищала. Она считала людей слабыми, алчными, безнравственными и гнилыми изнутри. Почти двести лет она наблюдала за ними, видела, как сменялись эпохи, ощущала на себе изменчивость мира. Но лишь одна вещь оставалась, остается и будет оставаться прежней – люди. Проблема только в них. Они истребляли целые цивилизации, брат шел на брата, отцы продавали свои семьи, дети оставались сиротами, старики умирали