Илларионов и Торковский друзья. Узнает один, поделится с другим и все пропало. Марат найдет меня.

Мимо больницы проходит мужчина. Смотрю на его фигуру и мое сердце начинает биться чаще. По позвоночнику выступает холодный пот.

Он пришел за нами! Только не это!

Мужчина останавливается, озирается по сторонам. А я всматриваюсь в его лицо и хватаюсь рукой за подоконник. Закрываю глаза, качаю головой. Кажется, я становлюсь параноиком. Это был обыкновенный прохожий. Не Матвей.

Заставляю себя отбросить дурные мысли. Сейчас нет времени страдать и переживать о прошлом. Я придумать должна как дальше быть.

Денег практически кончились. Жить негде. Работы нет.

Нам с детьми срочно нужно скрыться.

Разберемся! Сейчас главное воссоединиться с Вадимом и Викой. А там я уж точно придумаю, как дальше быть.

— Ярослава, возьмите выписку, — лечащий врач протягивает несколько скреплённых листов. Беру их. — Здесь, — показывает в самом конце длинного списка. — Я прописал дальнейшие рекомендации по восстановлению. Прошу их не игнорировать. Это нужно в первую очередь вашему сыну.

— Спасибо, — благодарю мужчину. Рекомендации выполню чего бы это мне не стоило. С моим сыном все будет в порядке!

— Об инциденте мы были вынуждены сообщить в полицию, — выбивает почву из-под ног. — Вам позвонят, договорятся о визите домой, — не сводит с меня пристального взгляда. — Настоятельно советую не игнорировать звонок и взять трубку. В противном случае вам же будет хуже.

— Вы мне угрожаете? — вспыхиваю. Смотрю на него во все глаза.

— Трактуйте, как желаете, — все так же строго смотрит. — Я предупредил, дальше решайте уже сами, — пауза. — Но на вашем месте я бы в срочном порядке искал работу и отца детям.

— Почему? — хмурюсь. Не понимаю.

— Потому что у матерей-одиночек без постоянной и стабильной работы, без собственного жилья и без перспективы наладить в ближайшее время комфортное проживание детей, этих самых детей изымают, — врач уже не скрывает угрожающего тона, обращённого ко мне. — Если к моменту звонка вы не трудоустроитесь, то ваши сыновья отправятся в детский дом.

_____

Хорошие мои, вчера вернулись очень поздно. Поэтому сегодня будет еще прода)

Если вам нравится история и вы хотите узнать, что там дальше, то обязательно добавляйте книгу в библиотеку на полку читаю! Иначе вы книгу можете потерять…

А если хотите сделать автору и Музу приятное, а еще искупаться в сердечках, то жмите на "нравится";)))

Глава 14

Ярослава

После ухода врача меня ещё долго колотит мандраж. Разумом понимаю, что с какой-то стороны он прав, но сердцем… Мне очень плохо.

Разве можно забирать детей у матери лишь из-за того, что она воспитывает их одна? Без отца. Словно женщина виновата в этом!

Мои мальчики самые замечательные детки на свете. Я их до невозможности люблю и сделаю все возможное и невозможное тоже, чтобы у моих сыновей в жизни все было в порядке.

Неужели в детском доме им может быть лучше, чем со мной?

Нет! Ответ очевиден.

Но, видимо, он очевиден лишь для меня одной. И если я немедленно не найду стабильную и хорошо оплачиваемую работу, а также соответствующее всем нормам жилье, то останусь без своих мальчишек.

Этого не могу допустить!

— Юль, привет, — звоню подруге. Я очень надеюсь, что она мне сможет помочь.

У нее свое дело, Рафаэль владелец огромной компании. Неужели друзья не смогут найти для меня хоть какую-то должность? Я согласна на все! Не до выбора уже.

— Привет, дорогая, — отвечает мне. Ее голос, как всегда, нежный и ласковый. Пообщаешься с ней и тут же оказываешься укутанной в мягкое покрывало. На душе тут же становится хорошо. — Вас сегодня выписывают? Могу заехать, — предлагает. Она всегда готова прийти на помощь, что бы ни произошло.

— Я уже Свету попросила, — признаюсь честно. Хотя, наверное, стоило обратиться к Юле. Она в городе, ей было бы проще.

— Поняла, — по фоновому шуму понимаю, что подруга за рулём.

— Ты одна? Говорить можешь? — уточняю. Мало ли, что на дороге. Общаться по телефону за рулём не самое лучшее дело, даже при наличии громкой связи в машине.

— Одна. Могу. Что случилось? — тут же переходит к делу.

— Мне работа нужна, Юль, — вздыхаю. — Срочно.

— Так Тор же берет тебя к себе, — отвечает. — Он уже взял твои документы для оформления.

— Когда? — кровь отливает от лица. У меня полнейший шок.

— Ему Вика все передала ещё на прошлой неделе, — сажусь на стул. Ноги ослабли.

— Как она смогла? Они ведь даже не знакомы, — шепчу. Голова идёт кругом.

— Марат взял ее номер телефона сразу после того, как тебя к Лёше в больницу положили. Он приезжал к ней и Вадиму на дачу, продукты привозил. Я не могла приехать, а Тору по пути было, — продолжает добивать меня своими "чудесными" новостями подруга. — Тогда Викуся документы ему и передала.

Закрываю глаза. Пытаюсь держать себя в руках, но не выходит. Дрожь оказывается гораздо сильней, чем та, с которой можно справиться.

— Он, кстати, тебя должен был оформить задним числом, — окончательно добивает. — Так что, подруга, ты трудоустроена! Проверь свой банковский счёт, он должен быть пополнен. Больничный уже должны были насчитать.

Меня всю трясет.

— Юль, нет… — шепчу.

— Да, — смеётся. — Ясь, все в порядке! Смотри, как удачно складывается твоя жизнь!

Кошмар… Полный!

— Скажи, что он не общался с Вадимом, — произношу глухим голосом. Зуб на зуб не попадает. Еле говорю.

— Да ты что, ничего не знаешь? — Юля удивляется. — Марат как посмотрел на условия жизни Вики и Вадима, так тут же забрал их к себе! Сказал, что они не должны жить в этих ужасных условиях.

— Ты шутишь, — выдыхаю. Не могу поверить собственным ушам.

— Нет, Ясь, — говорит совершенно серьезно. — Я не шучу.

Нет! Нет!! Нет!!! Не хочу в это верить. Пытаюсь отрицать, но понимаю, что уже я сама не права.

Страх стальными прутьями сковывает мое сердце, заставляя пропускать удар за ударом. Мысли разбегаются в разные стороны. Воедино мне их не собрать.

— Есть что-то ещё, чего я не знаю? — через силу выдавливаю из себя.

— Торковский мужик дела. Раз уж он решил взяться за вас, то одних уже не оставит. Поверь мне, — заверяет меня.

Да, блин! Это я и сама знаю. Как и то, что мне ни в коем случае нельзя показываться рядом с ним.

Марат общается с людьми, против которых я давала показания в суде. С теми, чью вину смогли доказать лишь благодаря мне. И Вике.