цветочек, ни ходиков с кукушкой – ни в двух комнатах, ни на кухне и террасе. Не обнаружилось и пластикового садового стула с веревками.

Новый коттедж лишь обставлялся мебелью. Мосины обустроили для жилья только кухню, ванную с газовой колонкой да спальню на втором этаже. Смежная со спальней комната пустовала. В спальне кашинские полицейские обнаружили смятую разобранную кровать, однако, судя по домашней одежде потерпевших, Маргарита Мосина и ее муж или еще не легли спать, или внезапно пробудились, когда к ним явился убийца. В спальне и наверху, а также на лестнице не оказалось следов крови. Не было их и на кухне. И луж санитайзера тоже. И порядок вещей в помещениях никто не нарушал. Никто не рылся в кухонных ящиках и на полках шкафа в спальне, так что следы грабежа в этих помещениях на первый взгляд отсутствовали. Однако не факт, что из дома не пропало нечто ценное. Пока этого никто точно сказать не мог.

Полицейские тщательно обследовали участок. У Мосиных не водилось грядок, вся территория заросла травой, кучей лежали кирпич, доски, трубы, стояло корыто с застывшим цементом – везде доминировали следы строительного беспорядка.

Гектор сам осмотрел входную дверь коттеджа и крыльцо. И Катя осмотрела двери дома и магазина. Ступени крыльца потемнели от влаги. Дождевой ли – бог весть. Гектор спросил у полицейских, кому принадлежат два соседних необитаемых кирпичных дома. Кашинские полицейские ответили: бывшему замглавы администрации Кашина и его брату. Обоих арестовали и посадили за злоупотребления, делом занимался лично полковник Варданян, но случилось это два года назад. Заколоченный продуктовый магазин тоже принадлежал брату замглавы администрации – его никто не купил в Кашине. Семьи осужденных уехали из города, коттеджи выставили на продажу.

Несмотря на августовскую жару, температура в морозильной камере магазина росла очень медленно.

– Они здесь надолго, – шепнул Гектор Кате. – Что нам с ними баклуши бить? Давайте, пока Веригин и его команда заняты осмотром, навестим УВД. Порасспросим сослуживцев Мосиной – о ней самой и ее муже-мяснике.

– Бывшем пожарном, – заметила Катя.

– Заодно и отмоемся, в порядок обувь приведем. – Гектор указал на свои летние щегольские мокасины, испачканные бурым.

Катя глянула на свои ноги – ужас кромешный. На ступнях и босоножках засохла багровая корка.

– Ножки надо помыть, пальчики маленькие, – изрек Гектор непередаваемым тоном. Он явно пытался отвлечь Катю от жуткой картины убийства.

В Кашинском УВД никто не работал, когда Гектор и Катя перекочевали туда из Умнова. Сотрудники полиции собрались в коридоре первого этажа, толпились возле дежурной части, тихо разговаривали. И все же, несмотря на странный всеобщий профессиональный паралич, жизнь в УВД продолжалась – пахло гречневой кашей. Арестантам в ИВС привезли обед. Те не скорбели.

Катя сразу направилась в служебный туалет, скинула босоножки, задрала сначала одну ногу в раковину, вымыла ее с мылом под краном, потом другую, оттерла под струей воды босоножки и поднесла их к сушке для рук. Поток горячего воздуха исправил ситуацию. Но Кате было противно снова надевать босоножки, просовывать ногу в тонкие ремешки – все вспоминалось, как она шагнула в кровавую лужу в страшном доме.

Гектор у дежурной части оттирал свои мокасины влажной салфеткой – воду в бутылке ему передал дежурный. Они тихо обсуждали что-то. Катя обратила внимание – напротив служебного туалета на первом этаже кабинет и табличка «Отдел учета и регистрации». Катя дернула дверь – заперто.

– Здесь, здесь она… наша Маргарита Симеоновна сидела, – произнес за спиной Кати женский голос.

На пороге соседнего кабинета стояли две молодые девицы в штатском. За их спиной старые компьютеры на рабочих столах. И табличка точно такая же – «Отдел учета и регистрации».

– Вы с Мосиной работали? – спросила Катя девиц.

– Она наша начальница. А вы из главка, из пресс-службы? Криминальная журналистка? – Девицы разглядывали Катю. – Говорят, вы какого-то ненормального ночью на дороге подобрали, в которого молния ударила.

– Мы, мы, спасли, пригрели страдальца, – в тон девицам ответил подошедший к Кате Гектор. – Девушки, а строгая начальница была у вас?

Несмотря на испуганное и скорбное выражение лиц, учетчицы преступлений моментально уставились на этого симпатичного высокого атлетически сложенного мужчину – шатена с серыми глазами, похожего на актера Джерарда Батлера. И уже не отрывали от него взоров.

– Маргариту Симеоновну все уважали, – заявила одна учетчица.

– Мы отчеты ежеквартальные составляли по регистрации, а она все сводила и перепроверяла по сто раз, – подхватила вторая подчиненная Мосиной. – Она была очень аккуратной, работала в управлении много лет. В общественной жизни активно участвовала. Взносы с сотрудников собирала.

В коридор из соседнего кабинета с табличкой «Отдел кадров» вышел его хозяин – полный мужчина в летах, в полицейской форме с погонами майора.

– Какие взносы? – поинтересовалась Катя.

– Мы всем управлением собирали сотрудникам – на дни рождения, юбилеи, свадьбы, рождение детей, новоселье, на лечение. – Учетчица отвечала Кате, а поглядывала на Гектора.

– У нас дружный, сплоченный коллектив, мы помогаем друг другу, – объявил начальник отдела кадров УВД и строго обратился к учетчицам: – Вы идите работайте. У вас что, дел никаких нет? Никто рабочий день не отменял.

Однако девицы за свои компьютеры не торопились.

– Ваши коллеги сказали, что самой Мосиной на новоселье собирали деньги, – вспомнил Гектор. – На телевизор.

– У нас так принято в УВД. А вы кто, собственно? Это из пресс-службы главка коллега, – начальник отдела кадров обернулся к Кате. – Вы на похороны нашего Карапета Арамыча вместе с начальством вчера приезжали, я вас видел. А вас нет. Вы тоже из главка?

– Из вышестоящего, – надменно бросил ему Гектор. – Полковник Борщов Гектор Игоревич.

– Маргарита Мосина присутствовала на поминках? – спросила Катя, сразу гася начинающийся конфликт в стиле «а ты кто такой?».

– Нет. Она приболела. – Начальник отдела кадров снял очки и потер переносицу.

– Болела чем? – не отступала Катя.

– То есть не она. У нее муж температурил. На ковид тест он не делал, но знаете, как сейчас… Марго позвонила мне, мол, я тоже что-то неважнецки себя чувствую, антивирусные глотаю. Я сказал, сиди дома. А за три дня до этого она подала мне заявление.

– Какое заявление?

– На пенсию она собралась. Ей лет ведь уж немало, да и Варданян погиб в ДТП…

Начальник отдела кадров осекся. И не стал продолжать.

Он направился в свой кабинет.

– Фотографию надо из личного дела забрать, отдать криминалистам, чтоб увеличили для траурного снимка. Как мы Варданяну фото делали в обрамлении.

Катя и Гектор вернулись к дежурной части. Гектор готовился расспрашивать местных дальше. Он еще не закончил проявлять любознательность.

– Муж вашей коллеги, мясник, – он ведь