Она кивнула ему и добавила:

— Если вы не передумаете лететь с нами.

Это было уже посерьезнее. Но почему он должен передумать? Ответ, точнее, подсказку, он получил уже в длинном открытом автобусе, который делал круг по полю, чтобы доставить пассажиров в здание аэровокзала. Рядом разговаривали двое молодых людей, из тех, которые обычно все знают наперед.

— И часто у них такое? — негромко спросил худой в очках.

— Так сам посуди, сколько часов налета?.. Ну, меняют они движки… — высоким голосом ответила длинноволосая рыжая девушка, стоящая спиной к Турецкому. Она повернула голову в профиль, и стала видна жидкая бороденка, как у начинающего священника. Вот тебе и девушка!

— Конечно, старина, все устает… — философски заключил «очкастый». — Хорошо, что не на взлете… Они ж гоняют машины на износ, сами рискуют без конца.

— А мы — фаталисты… Но нет худа без добра…

«Повезло? — отстраненно подумал Александр Борисович. — Так кто у меня сегодня мой талисман? Эва или эта, в пилоточке?.. А что, если пришлют новый самолет из Москвы, то сколько ж ждать? Не лучше ли сдать билет и уехать любым проходящим поездом?.. И потом, Турецкий, чего это ты так торопишься в Москву? Горит там у тебя? Наверное, как раз наоборот, горит именно здесь, и ты сам прекрасно догадываешься, почему…»

Стюардесса — это, конечно, шутка, а вот встретиться с Эвой было бы чрезвычайно приятно. Но где она? Вопрос прозвучал для Турецкого странно. Как где? В одной из гостиниц, разумеется. Надо просто прозвонить пяток центральных, в дешевых «номерах» уважающая себя «девушка» останавливаться не будет, если только… Ну да, если не у своих знакомых. Но она же намекнула, что прилетела сюда специально, в расчете встретиться именно с ним — в первую очередь. А уж свои дела — это попутно. И если она действительно рассчитывала его встретить здесь, то наверняка подумала и о месте встречи — Эва всегда отличалась трезвой практической жилкой, свойственной, вероятно, даже самым страстным и невоздержанным в сексуальном отношении прибалтийским женщинам. Другими словами, последнее для нее не было вопросом, не имеющим конкретного практического решения.

И еще раз мимолетное сожаление тронуло его своим крылом в виде напоминания об очаровательной стюардессе, имени которой он так и не удосужился узнать. Увы… А Эву он нашел через полчаса, после десятого или одиннадцатого телефонного звонка в справочные службы воронежских гостиниц. Гражданка Латвии госпожа Ладзиня Эва Теодоровна остановилась в фирменной гостинице «Воронеж», где сняла полулюкс, как она радостно объявила ему, услышав, что самолет не улетел из-за каких-то серьезных поломок, а новый прилетит неизвестно когда, и Турецкий сдал билет, чтобы ехать поздно ночью или под утро проходящим поездом, и поэтому у него теперь масса свободного времени. Больше ничего объяснять не требовалось и спустя полчаса Александр Борисович поднялся на третий этаж центральной гостиницы.

Гражданка Латвийской Республики, кажется, и не собиралась распаковывать свой довольно-таки объемный кофр на колесиках. Но полупрозрачный, невероятно, кстати говоря, сексапильный халатик, конечно, достала, и встретила Александра Борисовича уже облаченная по-домашнему. И он также не заставил себя долго ожидать.

Ну, халатом он пользоваться не собирался, поскольку у него с собой его и не было, но полотенце предусмотрительно достал. И эта его маленькая тактичная предусмотрительность, продиктованная многосторонним жизненным опытом, так умилила пухленькую страстную женщину, высоко ценившую не только первоосновы любовной науки, но также и сугубое преимущество обильных излишеств, что последовавшая затем почти полуторачасовая лавина упоительных взаимных эскапад сопровождалась только нарастающим потоком взволнованных междометий. Звучавшие с явным латышским акцентом, они безумно возбуждали Турецкого, начинавшего уже всерьез опасаться за свое драгоценное здоровье. Но недаром же и Эва считала себя знатоком любовных утех, она умудрялась чисто интуитивно просекать ситуацию, заставляя себя соблюдать меру даже тогда, когда мозги срывались с тормозов.

Турецкий и в лучшие-то времена высоко ценил это ее великое женское умение, а что было думать теперь? Да просто гениальный мастер!..

Короче, тяжело груженный корабль его желаний, стремительно ворвавшись в укромную и уютную бухту, устало навалился сильно побитым и ободранным в бесчисленных океанских штормах корпусом на спасительную причальную стенку, и долго еще содрогался потом, встреченный громом праздничного салюта, восторженными всхлипами бесчисленных оркестров и прочими массовыми проявлениями безмерного народного ликования…

А народ действительно ликовал. Вероятно, это был тот самый редчайший в нормальной жизни случай, когда идеально притертые друг к другу детали в своем бесконечном движении и создавали реальные предпосылки для изобретателей вовсе и не такого уж фантастического, как представлялось, «вечного» двигателя. Пусть один случай на миллион, но зато какой!

И еще одно, почти идеальное умение Эвы заключалось в том, что она могла в вынужденных паузах легко переключаться с одной темы на другую, не создавая при этом в мозгах любимого партнера ненужной путаницы и сумятицы из несвязных, подозрительных по смыслу фраз и нелогичных вопросов. Зато, легко ухватившись за кончик какой-нибудь почти неразличимой мысли, она могла долго и ненавязчиво, а главное, совершенно беззаботно вытягивать и раскручивать ее, доставляя при этом немалое удовольствие самодовольному мужчине, для которого его собственное дело, разумеется, всегда оставалось наиважнейшим в жизни. Вот и этот быстро приближающийся вечер не стал непривычным исключением.

— И чем же занимался в этом скучном городе мой любимый мужчина? — спросила Эва, аккуратно раскладывая у Александра на груди свои роскошные белокурые волосы, издающие тонкий аромат явно нездешних духов, — она прекрасно знала, как обожал он в такие вот интимные минуты гладить и расчесывать пальцами ее крупные локоны.

— А разве Ирина тебе не сказала? — в свою очередь лениво поинтересовался он, имея в подтексте незаданный вопрос: а о чем вы вообще трепались с Иркой.

— Нет, — словно зазвонил тонкий «колокольчик» голоса Эвы, — мы обе были… дипломаты, да? — «Колокольчик» продолжал звонить.

«Ну что ж, во всяком случае, Ирка — не дура… У нее хватает такта…»

— Неприятное дело, дорогая моя… Есть такие нехорошие парни, их зовут скинхедами, может, слышала…

— Даже видела. Они не оставляют приятного впечатления, да?

— Уж это точно подмечено… В общем, здесь недавно убили одного иностранца. Важного. Решили возбудить политическое дело. Надо было разобраться и дать верную оценку.

— И ты это сделал, мой любимый, так? — с готовностью подхватила Эва.

— Именно так, — довольно ухмыльнулся он. — Не я один, конечно, товарищи вместе со мной работали.

— Я знаю, ты тактичный, — поощрительно улыбнулась она. — Делаешь сам, а других хвалишь. В тебя стреляют, а ты, мой герой, говоришь: пустяки. О, мадонна, как это похоже!..