— Я хотела тебя разбудить, но не решилась это сделать, — сказала девушка. — Ты такая забавная, когда спишь.

«Этого мне еще не хватало!» — гневно подумала Жанна и кивнула в сторону окна:

— Твои гитары?

Девушка молча кивнула и как-то странно улыбнулась.

Говорить вроде больше было не о чем, и обе, глупо улыбаясь, смотрели друг на друга и молчали. Жанна при этом улыбалась как-то глупо вымученно, а девушка — глупо доброжелательно.

Наконец, прикрываясь одеялом, Жанна неуверенно встала.

— Ты, наверное, одежду свою ищешь? — спросила девушка. — Блузка в ванной. Я ее застирала и погладила.

— А юбка? — предательски дрогнувшим голосом спросила Жанна.

— Юбка на спинке стула, — ответила та и, вставая с пола, спросила: — Сделать тебе кофе?

— Было бы неплохо! Где мой айфон?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — При тебе вроде бы ничего не было. Я вызывала такси по своему мобильнику.

— Он был в сумке, — с упавшим сердцем произнесла Жанна.

— Сумки тоже не было. Там было что-то ценное? Деньги? — поинтересовалась девушка.

— Не особо много! Сумка, конечно, дорогая… — Жанна вымученно растянула на губах глупую улыбку. — Видимо, оставила вчера вечером в офисе. Так наклюкалась вчера, что вообще ничего не помню.

Девушка понимающе улыбнулась в ответ.

Жанна втиснулась в юбку, застегнула молнию и поспешила в ванную, где сорвала с плечиков блузку и тут же напялила ее на себя, после чего только лишь взглянув в зеркало на свое отражение, принялась полоскать опухшее лицо холодной водой.

«В общем, больше никогда никакого алкоголя!» — решила она.

— Тебе с сахаром? — крикнула с кухни девушка.

— Лучше без, — отозвалась Жанна, промокнула лицо полотенцем, кое-как попыталась пригладить растрепанные волосы, после чего выскочила в коридор, втиснулась в туфли, накинула пальто и, царапая железо замка ногтями, стала судорожно и неумело вертеть пипку. Замок был допотопный и все никак не хотел открываться. Жанна пыталась и так, и этак открыть дверь, пока не почувствовала за спиной присутствие хозяйки квартиры.

— Извини, я спешу, — не оборачиваясь сообщила ей Жанна. — Кофе попьем как-нибудь в другой раз.

Даже не желая думать, вежливо это или невежливо — вот так вот второпях покидать чужое помещение, Жанна еще раз нервно дернула дверную ручку.

Не говоря ни слова, девушка с кружкой дымящегося кофе в руке подошла ближе, свободной рукой уверенным жестом повернула пипку замка в нужную сторону, открыла дверь и таким образом выпустила Жанну на лестничную площадку.

Будто вырвавшись на свободу, Жанна выскочила из квартиры.

Спускаясь по лестнице, Жанна в самый последний момент поймала взгляд девушки, которая безо всяких эмоций и с кружкой дымящегося кофе в руке смотрела вслед. Она понимала, что надо было бы сказать что-то на прощание или как-то по-другому себя повести, чуточку вежливее, что ли, но просто не догадалась, как это сделать и что вообще нужно сказать в такой ситуации. Самым правильным в этот момент ей показалось как можно скорее покинуть эту неприятную квартиру. Выбегая в запорошенный снегом двор, она даже из простого человеческого любопытства не оглянулась назад, чтобы запомнить дверь, подъезд или дом, и, не оборачиваясь, пошагала к дороге.

Впрочем, даже покинув эту чужую квартиру, Жанна поняла, что нехорошее свербение в голове не прошло, а наоборот, только усилилось, а память о вчерашнем вечере, напротив, так ни капли и не восстановилась.

* * *

В какой-то момент Гарик уже даже пожалел, что вообще решил вызвать на место происшествия полицию. Нет, сделать это, конечно же, было необходимо, и не он, так кто-нибудь другой всенепременно сообщил бы в полицию. Или просто надо было уйти и отзвониться откуда-нибудь с другого места, к примеру, с парковки около дома, а уж никак не отсюда, да еще и не ждать потом приезда опергруппы. Пока сотрудники полиции ехали, пока потом искали по всем этажам понятых, пока фиксировали все и осматривали, он стоял недалеко от трупа и всерьез уже жалел, что не собрал манатки и не смылся с крыши вслед за Кристиной. Сотрудники полиции все делали не в пример долго и нудно, может, оттого, что очень кропотливо и тщательно. Но все равно долго. И даже не спеша натягивавший на пальцы медицинские перчатки криминалист-эксперт, по мнению Гарика, мог бы делать это чуточку быстрее.

Гарик уже успел проголодаться, замерзнуть от ветра и от снега (куртка и кроссовки его промокли) и жутко устать к тому моменту, когда наконец-то дошла до него очередь давать письменные объяснения о том, как он сюда попал и с кем, а также во сколько и с какой целью, и как обнаружил труп, и по какому телефону звонил, и кому еще рассказывал об этом. Записывал все это оперативник тоже не очень-то спешно, ко всему прочему, протокол с объяснениями на ветру постоянно норовил оборваться с картонного планшета, а оставленные снежинками на листе мокрые пятна размазывали след шариковой ручки и превращали его в кляксы.

Впрочем, наверное, все в самом деле делалось очень тщательно, Гарик отметил для себя, что самозабвенно копошащийся вокруг трупа бородатый, интеллигентного вида эксперт, видимо, позабыв про то, какая от снега на крыше сделалась слякоть, не жалея даже брюк и не боясь простудиться, исследуя рану на шее погибшей, встал на колено в самую что ни на есть жижу и, не испытывая по этому поводу никакого дискомфорта, пребывал в таком положении весьма долгое время. Поверх сдвинутых на кончик носа очков он рассматривал объект и так, и этак, делая для себя какие-то выводы, что-то записывая в тетрадь и почти не замечая никого вокруг.

После того как письменные объяснения у Гарика, наконец-то, были, как выразился оперативник, «отобраны», Гарику пришлось еще объясняться с каким-то главным полицейским начальником в звании полковника, который ввиду важности происходящего соизволил прибыть на место преступления с другими какими-то тоже очень важными персонами, вроде как даже начальником уголовного розыска, и с женщиной — начальником следственного отдела, а также еще с кем-то — с кем именно, Гарик так и не понял.

Гарик, конечно, понадеялся, что с приездом начальства дело пойдет быстрее, но не тут-то было. Ничего ровным счетом не изменилось, даже наоборот, все стало делаться еще более кропотливо, и даже оперативники стали переговариваться с белобрысым, достаточно молодым следователем чуточку тише, вежливее и совершенно уже без каких-либо матюгов.

— Да ёпэрэсэтэ! Что ни дежурство, так обязательно гемор какой-нибудь! — обращаясь к находившемуся поблизости Гарику, негромко пробурчал следователь и, сделав паузу в составлении протокола осмотра места происшествия, украдкой посмотрел в сторону начальства — не услышали ли.

— Товарищ капитан, а что?! Были ранее подобные случаи? — сидя уже от усталости на корточках немного в стороне от него, спросил Гарик и многозначительно покосился на труп.