На польском троне Станислав Август не слишком тяготился политической зависимостью от бывшей любовницы. Без особого рвения, но всё-таки пытался отвоевать у шляхты побольше власти – разумеется, не огнём и мечом, но интригами и дипломатией. Оставался Дон Жуаном, покровительствовал искусствам. Он не был прирождённым политиком, не умел использовать энергию масс, не был выразителем коллективных стремлений. Ему даже не удалось консолидировать пророссийски настроенную часть польской элиты. Постепенно жуир привык к королевским почестям. В войне с конфедератами он безоглядно надеялся на Россию, хотя и не мог не понимать, что крепкие объятия с восточным соседом могут обернуться полной потерей власти. Когда ему говорили, что Польша становится всё слабее, что скоро русские, пруссаки и австрийцы отберут у него землю, Станислав Август отвечал с бравадой опытного ловеласа: «Мне нужно столько земли, сколько уместится под моей треуголкой!»

Суворову было суждено отправиться на войну с конфедератами. Александр Васильевич то и дело тяготился миссией в Польше, временами его с особой силой тянуло к войскам Румянцева, на Дунай. Время от времени наплывали приступы разочарования, характерные для суворовского темперамента. Но именно в польском походе проявилось искусство Суворова-командира, который воспитывал свои войска для быстрых побед с минимальными потерями.

Спервоначала в Польшу направили армию генерал-поручика Ивана Нуммерса. Основные русские войска сражались на Дунае, против турок, а ударной силой в корпусе Нуммерса стала бригада Суворова, объединившая несгибаемых суздальцев, а также Смоленский и Нижегородский пехотные полки. Во время важных операций бригаду Суворова усиливали небольшие кавалерийские и казачьи отряды. Бригада быстрым маршем прошла до Варшавы. Суворову удалось в этом походе сберечь личный состав и вникнуть в польскую специфику. В чине бригадира Суворов вступил в сражения на польской земле. Его успехи сразу привлекли внимание. Ужас на конфедератов наводили быстрые переходы. На территории Речи Посполитой Суворов особенно строго боролся с мародёрством, опасаясь выступлений польского крестьянства против русской армии.

Перед бригадиром Суворовым поставлена задача: обосноваться в Бресте и уничтожить крупное военное соединение конфедератов под командованием братьев Пулавских – сыновей Иосифа Пулавского, одного из лидеров Барской конфедерации. Король Станислав Август Понятовский писал о старшем Пулавском: «Среди негодяев, приложивших руку к несчастиям нашей родины, был некто Пулавский, староста Варки. Адвокат, находившийся на службе у Чарторыйских. Презираемый Чарторыйскими, Пулавский продолжал служить их противникам… После ареста четверых депутатов Сейма Пулавский возомнил себя особой, упрёки которой могут подействовать в этом деле на Репнина, и, оказавшись с князем наедине, заговорил с ним в таком тоне, что в ответ получил пинок ногой, заставивший Пулавского вылететь из комнаты». С этого неосмотрительного пинка и началась ненависть Пулавских к русским.

С небольшим отрядом Суворов настигает отряд пулавцев у деревни Орехово и даёт бой, в котором уничтожает до 300 поляков при минимальных потерях ранеными с русской стороны. Неприятной неожиданностью для Пулавских стало организованное Суворовым преследование. У Влодавы отряд Пулавских снова был наголову разбит. Франц-Ксаверий Пулавский погиб в бою, а его брату Казимиру удалось бежать. Он ещё повоюет в Польше, получит несколько суворовских уроков, а после окажется за океаном, в армии генерала Джорджа Вашингтона. Один из любопытных и достойных нашего уважения современников Суворова – Казимир Пулавский, полководец предприимчивый и энергичный.

Открытие Суворовского музея в Новой Ладоге 18 мая 1950 года

В окрестностях Бреста конфедератов больше не было: «По разбитии пулавцев под Ореховым вся провинция чиста», – рапортует Суворов. После победы над польскими конфедератами при деревне Орехово (конец 1769 года) принято решение о производстве Суворова в генерал-майоры. Будущему генералиссимусу шел сороковой год… Он энергично берется за дела в «горячем» Люблинском районе.

Тогда новый командующий, генерал-поручик Веймарн посылает Суворова в эпицентр кампании – в Люблин. Ганс фон Веймарн (1722–1792) – лифляндский аристократ, получивший на русской службе гордое имя-отчество «Иван Иванович». В Семилетнюю войну он руководил штабом фельдмаршала С. Ф. Апраксина, проявил себя убеждённым сторонником прусской военной системы. С 1768 года командовал русскими войсками в Польше. Тактикой

Веймарна в борьбе с конфедератами было постоянное преследование разрозненных польских отрядов небольшими русскими командами. Веймарн был придирчивым и дотошным командующим, требовал от подчинённых постоянных рапортов, не поощрял инициативу и стремился отслеживать каждый шаг действовавших в Речи Посполитой русских генералов и полковников. Суворов не мог сработаться с таким начальником. С первых месяцев своего пребывания в Польше он принялся обдумывать и записывать свои мысли о тактике войны с конфедератами, стремясь теоретически обосновать те или иные свои шаги. Но отстоять суворовскую правду перед Веймарном оказалось непросто.

В городах Люблинского воеводства Суворов устраивает небольшие посты по 30–40 солдат. Партизанская война здесь принимает особо жестокий оборот: с пленными русскими конфедераты обходятся жестоко, вплоть до показательных повешений. Они с фанатизмом сражаются за свою землю и веру. В нескольких небольших боях Суворов громит соединения конфедератов. В бою при Наводице суворовский отряд из 400 человек сражается с тысячной польской кавалерией Мащинского, который располагал и шестью орудиями. Артиллерийский огонь полякам не удался: Суворов избежал потерь, лично командуя передвижениями отряда. Дело решила штыковая атака (Суворов с дальним прицелом постоянно обучал войска штыковому бою), а в тыл полякам со свистом и криками ударила кавалерия. До половины отряда Мащинского было уничтожено, сам пан раненым покинул поле боя тайными тропами. Потери суворовцев ограничились двумя убитыми солдатами и десятью ранеными. И это после трёх отчаянных атак. Определение «отчаянный» было у Суворова одним из самых любимых, когда он рассказывал о сражениях, – видно, оно точно передаёт суворовское ощущение боя, сопротивления и прорыва. Несмотря на такой фантастически успешный исход боя, Суворов уважительно отозвался о храбрости поляков, которые пытались отстреливаться, удирая. Секрет победы русских заключался в уверенном владении штыком и быстроте маневра.

Несомненно, в войне против конфедератов Суворов стал одной из ярких звёзд русской армии. 1 января 1770 года ему был присвоен очередной чин генерал-майора. В последнем донесении, посланном из Седлеца в бригадирском звании, Суворов весомо, грубо, зримо передаёт колоритную атмосферу той польской кампании. Он пишет генералу Веймарну о победных польских приключениях капитана Набокова: