Однако его ироничный тон, за которым он прятал неуверенность, смутил Анну еще больше. Она с ужасом подумала, что сейчас этот мужчина уйдет. И они больше никогда-никогда не встретятся. Он больше не прикоснется к ней. И, будто бросившись в омут с головой, Анна выпалила:

— Да, но я, наверное, еще нуждаюсь в медицинской помощи. Так что я к вам приду. Сегодня. Вечером. Нет! Завтра. Утром! На том же месте… — Анна дерзко улыбнулась и, не взглянув на Дэниела больше, схватила Питера под руку и стремительно, с поразительной скоростью для человека, у которого травмированы ноги, удалилась.

Дэниел с улыбкой покачал головой, глядя вслед уходящей комичной парочке. Но тут же поймал себя на том, что нахмурился, буравя взглядом тощую спину Питера. Что-то темное и неясное шевельнулось в нем. Понял ли он почему?

Я обычная, самая обычная пациентка. Я просто пришла на обследование, внушала себе Анна, с трудом подбирая слова. Ноги казались ватными, и она оперлась одной рукой на дверь кабинета.

Перед глазами стояла белая пелена, виски пульсировали с такой силой, что, казалось, вот-вот лопнут тонкие сосуды. В ее душе происходила сложная борьба. Вся смелость куда-то исчезла в тот момент, когда Анна оказалась перед закрытой дверью. Рядом с ней, в двух шагах, находился человек, который… к которому… она и сама не знала, какое место отведено ему в ее жизни, но почему-то гордая и проницательная мисс Торнфилд дрожала как мышка от одной только мысли о Дэниеле Глэдисоне.

Я просто…

Неожиданно дверь распахнулась, и Анна, едва стоящая на ногах, буквально рухнула в объятия Дэниела. Спор сердца и разума прекратился сам собой.

— Вы не перестаете меня удивлять. — Он вовремя подхватил Анну под локти. — И своей пунктуальностью в том числе. — Мимолетный взгляд на стрелки часов на левой руке.

Анна, обретя равновесие и стоя на пороге, отрешенно смотрела, как Дэниел подошел к столу и сел, мимоходом поправляя воротник рубашки.

— Что же вы? Проходите.

Будь что будет, решила Анна и мужественно шагнула в кабинет.

— Присаживайтесь. Нога не беспокоит?

— Н-нет, — чуть слышно отозвалась Анна.

— Замечательно! — Дэниел подошел к ней и осторожно начал разматывать бинты. — Пошевелите ногой, поверните стопу вправо, влево… — Анна послушно выполняла просьбы. — Теперь пальцами… Что ж, дело явно идет на поправку. — Дэниел наложил новую повязку. — Еще пару дней походите в бинтах. Можете попросить своего молодого человека все это время носить вас на руках.

Анна автоматически кивнула. Она любовалась острожными, легкими, плавными движениями рук Дэниела и снова ощутила уже знакомую надежность, уверенность. Впрочем, к этим качествам примешивалась и доля непредсказуемости.

Девушка на миг закрыла глаза, и перед ней предстала картина: он и она, рядом, спина к спине. Он — в средневековых рыцарских латах, руки крепко сжимают широкий двуручный меч. Она — в легкой кожаной броне со шнуровкой по бокам, в высоких сапогах для конной езды, в кожаных перчатках. Вокруг — плотное кольцо врагов. Конные всадники, алебардисты, лучники, вампиры, упыри — Анна еще не решила. В конце концов она подумала, что неплохо смотрелись бы мечники.

Она ловко парировала шпагой все выпады нападающих, а Дэниел… Он был просто неподражаем! В латах отражаются лучи садящегося солнца — а закат пылал на все небо, пугая своей яркостью старух, видевших в этом дурное предзнаменование. Волосы, разбросанные по его лицу и послушные порывам ветра (и фантазии Анны), сплетались самым причудливым образом. Рука его тверда, движения точны и легки. Вот упал один, другой… И уже около дюжины поверженных врагов распростерлись у его ног. Но тут подлой уловкой — подставили подножку? накинули сеть? отвлекли внимание провокацией? — Дэниела сбивают с ног.

И вот они, опять спиной к спине, привязанные к столбу, стоят посреди площади, маленькой, выложенной брусочками, облепленной убогими серыми домишками и полинявшими торговыми лотками. Кругом толпятся зеваки. Стражники с подлыми ухмылками таскают к их ногам хворост для костра. Появляется главный злодей — обожатель Анны, выражающий свои чувства путем сжигания предмета страсти на костре. Одно слово Анны — и она спасена, но она предпочитает смерть позору!

Счастливую семейную жизнь Анна смутно представляла, ей больше улыбалась геройская смерть, пусть на костре. Вот к хворосту подносят пылающий факел. Костер затрещал, загудел, начал постепенно набирать силу. Они вот-вот должны умереть. Дэниел крепко сжимает ее руку и говорит: «До встречи».

Сцену чудесного избавления от гибели на костре — ну не погибать же так глупо, когда рядом мужчина, который может все! — Анна придумать не успела: ей вновь пришлось отвечать на формальные докторские вопросы. А в это время в ее душе вновь возникла сильнейшая борьба. Логика — чувства, боязнь ошибки — надежда, разум — сердце.

Неудивительно, что опасную реплику Анна просто пропустила мимо ушей. Дело в том, что с некоторых пор — немногим более суток — с Анной, ранее твердо стоявшей обеими ногами на земле, начало происходить что-то странное. Она часто улыбалась сама себе, своим мыслям, смотрела сквозь Питера, когда он пытался рассказать ей что-то. Однажды ему пришлось даже пощелкать пальцами около ее носа, чтобы вернуть к реальности. Анна даже и не вспоминала о безнадежно испорченных любимых джинсах и только рассмеялась, когда Питер предложил возместить ущерб за свой счет.

Здравый смысл и скептицизм — зачастую на грани с сарказмом, присущие практически любому взрослому успешному американцу, уступили место мечтательности и вере в чудо? Да, пожалуй, Анна считала внезапно захвативший ее водоворот чувств и событий почти чудом.

Подумать только, почти двое суток назад она садилась в самолет, не подозревая о том, что такое может случиться с ней, здесь и сейчас. По прибытии в эту страну все встало с ног на голову. Настораживало это? Конечно. Пугало? Немного. Захватывало? Целиком!

— Анна, как ваш ожог?

— Спасибо, все нормально. — Анна немного приподняла край юбки — от ожога не осталось и следа. — Сегодня нет необходимости повторять вчерашний трюк с ножницами, не правда ли?

— Пожалуй, — согласился Дэниел.

С осмотром и с формальностями было покончено. Причин задерживаться не было. Анна стояла у двери и задумчиво теребила левой рукой рыжий локон, как всегда выбившийся из элегантной прически. Молчание затянулось.

— Ну я… пойду, — неуверенно произнесла Анна.

— Да-да, — отозвался Дэниел, подняв голову от бумаг на столе.

— До свидания.

— Куда вы сейчас? — неожиданно для себя поинтересовался Дэниел.

— А это так важно? — Приподнятые брови Анны выражали недоумение, но глаза сияли.

— Я бы мог вас проводить… Возможно, нам по пути. Если не возражаете?

— Пожалуй… — Анна прижала палец ко лбу, демонстрируя глубокую задумчивость.