а большая часть скрыта под землей. Марширующие и сражающиеся армии – только листья, а самое страшное здесь. Руины, поломанные судьбы, нищета. В принципе, каждый волен сам выбирать свою судьбу, но пример других не на всех действует. Ведь все прекрасно знают, что наказание за многие преступления одно – смерть, но все равно идут и творят мерзости. Утром привели одного. Не знаю, как его назвать, это даже не животное. Эта тварь убила семью, отца, мать и двух дочерей, младшей из которых не было даже одной зимы от роду. Он начал с младшей, овладел и убил, потом перешел к старшей дочери, так же обесчестил и убил. И все это проделывалось на глазах родителей. Отец был последним. Немного замешкался, решая, применить ли душитель или просто переломать воздушными кулаками, а метнувшаяся супруга уже всадила в эту тварь вейгур. Обычно жертва теней даже не успевает понять, что произошло, но в этот раз все было по-другому. Рана смертельна, но быстрой смерти не будет, он не истечет кровью, через один-два восхода загниет нутро, после этого промучается дней пять. Как потом объяснила Андариэль, дети их народа рождаются очень редко, бывает, что десятилетиями в Лесу не рождается ни одного ребенка. Поэтому дети для эльфов так же священны, как маллорны.

Лучше бы я топал сейчас в Онию, а не ковырялся в зерне, проверяя очередной амбар. Зерна тут примерно три четверти, а четверть – крысиное дерьмо, черви и мелкие камни. С мясом и рыбой хуже, хорошего мяса всего половина, остальное – замороженный тухляк, в брюхе некоторых рыбин черви. Радуюсь, что некоторые имперцы сбежали, с имеющимися запасами каждый рот на счету. Разрешил ставить силки и ловушки в окрестных лесах, так хоть дополнительное мясо будет. Местные потихоньку привыкают, преступлений становится меньше, некоторые даже изъявили желание участвовать в городской жизни. Посадил одного грамотного раненного на прием, он записывает всех желающих. Когда здесь будет нормальная власть, эти списки понадобятся. Бывают и приятные моменты. Теперь брачные обеты произносятся не у алтаря Единого, а перед градоправителем. Передо мной стоят только жених и невеста, я не спрашиваю согласия родителей. Несколько раз я прогонял пары, когда мне лгали в ответ на вопрос о том, добровольно ли решение. Но, бывает, что молодые сбегают от родителей и приходят ко мне ночью. Таких я всегда рад видеть. Приятно видеть их улыбки, нежность и счастье в их глазах. Иногда беседуем с Зарконом. После того, как архимагесса Кельвирея его завербовала, он обитает в нормальном доме. Неплохой мужик, хотя длительная служба в армии и дает о себе знать, что поделать, привык, что приказы положено исполнять. Война почти закончена, анталийцы взяли Юнгар без боя, Конол и Коан захвачены улирцами, имперские войска оставляют Онию. Конечно, накалийцы недовольны, после сражения на подходах к Рали им остается только захватывать беззащитные города и села, их армия буквально бежит за отступающими, уничтожая отстающих.

Король Лиарина взбрыкнул. Наставник Вас сообщил по мыслеречи, что все привилегии имперцев отменены, имущество подданных Единой империи изъято в пользу короны. Ночью королевские гвардейцы устроили обыск в столичном храме, были обнаружены бумаги, свидетельствующие, что готовился бунт. Имперцы настолько беспечны, что не уничтожают подобные бумаги после прочтения? Вряд ли. С утра на плахах рубят головы, льется кровь. У армии приказ не допускать бегущих из Юнгара на земли Лиарина. Гервид Лекарь возвращается в Дриакин, теперь он придворный маг. В помощь ему направлено несколько студиозусов из Цитадели. Политика и целесообразность. Лишившись Юнгара, имперцы потеряли границу с Лиарином, король не настолько глуп, чтобы поддерживать отношения с тем, кто исподтишка прибирал к своим рукам его государство, а теперь лишился возможности на него давить. Подозреваю, что столь резкая перемена во внешней политике произошла не без участия наших.

Мы далеко от полей сражений, хотя трудно назвать сражениями зачистку деревень и избиение отстающих беглецов. Лазарет пуст, все солдаты выздоровели и ушли догонять своих однополчан. Остались лишь могилы тех, кто не выжил. Целители и лекари тоже ушли. Я не особо огорчен, горожане не знают, что такое помощь мага-целителя, а с обычными болезнями справятся и простые лекари. Пленные сидят тихо, после неудачной попытки побега их стали меньше кормить. При повторной попытке пищи не будет вообще. Жестоко, но ничего не поделать, если взбунтуется весь лагерь, то придется звать на помощь. Храм Единого заколочен, дорожка к нему заметена снегом. И вместе с верой люди лишились чего-то важного. Кажется, я начинаю понимать наставников Васа и Гаса, они знают все, что творится в Академии, но не вмешиваются. Так же и мы с Андариэль знаем, в каких домах молятся Единому под покровом ночи, но не вмешиваемся. Люди должны сами пройти через это. Свиток с именами и домами я передам своему преемнику, но будет лучше, если все решится само собой и печать на нем никогда не будет сломана.

Война окончена. Вчера вечером последний имперский солдат покинул землю Юнгара. В Коноле, Коане, Рали и Онии имперцев нет. Конечно, кто-то из солдат Сарпия спрятался в лесах либо смешался с простым народом, но рано или поздно их переловят. Либо же они вкусят другой жизни и перестанут думать о сопротивлении. Сатрапии Рали больше нет, как нет и сатрапии Ония. Теперь это княжество Мерейн. Через шесть дней на престол вступит дочь короля Карланиуса Зарайлия. Это странно, обычно всей полнотой власти обладает мужчина, но, похоже, есть какие-то причины, по которым на престол возвели женщину. Может через какое-то время наведаться в пустыню, рассказать Нил’алагу, что женщина может править государством? Хотя, чего далеко ходить, Тиалия правит Накалией, не смотря на то, что у нее два взрослых сына. И ведь все строго по закону – нельзя получить корону Накалии не состоя в браке. А мать просто исподтишка мешает старшему сыну жениться. Через седмицу градоправитель должен присягнуть княгине. Потом из города выедут эмиссары, которые примут присягу жителей сел и деревень. Я – маг, маги не правят и не присягают правителям, а значит, в ближайшее время прибудет мой сменщик, и мы наконец-то отдохнем от городских проблем. Осталось только привести свои записи в порядок.

Если честно, не думал, что мы с Андариэль проделали такую большую работу. Стол завален бумагами. Записи на самые разные темы, начиная от количества повивальных бабок и заканчивая недоимками, которые народ не заплатил в имперскую казну. Конечно, информация не полная, местные не особо откровенничают