– Латте, если не сложно, – улыбнулась я. Хозяйкатак радушно хлопотала у кофеварки.

– О, я тоже обожаю латте. Странно, в России всегдаударение ставят на последнем слоге, а слово-то итальянское и по-хорошему надоговорить латте.

– Да, вы правы. Я хорошо знаю итальянский, но в Москвеговорят латте. Пробовала правильно говорить, но на меня смотрят как напридурочную, – засмеялась я.

– Ну, это все-таки лучше, чем каждый день по телевизоруслышать, как говорят включим, банты, шарфы, торты, и этот ужас – крема. Откудаэто, деточка?

– А вот оттуда, из телевизора в значительной степени.

– Знаете, я очень люблю детективные фильмы и каждыйдень смотрю сериал «След». Знаете?

– Я не смотрю.

– Там все время говорят «включим», «включишь». Неужтотам нет грамотного редактора?

– По-видимому, там нет никого грамотного. Если бырежиссер хоть раз сказал артистам, как надо говорить, было бы нормально.

– А артистов этому разве не учат?

– Боюсь, что те, кто их учит, и сами уже этого незнают. Когда я работала в журнале, наша шефиня сразу сказала всем сотрудникам, чтоза неверные ударения первый раз будет делать замечания, а потом штрафовать.Быстренько все научились.

– Но вы сказали, что работали, в прошедшем времени.

– Я на полгода уехала к отцу в Италию. Думала там выйтизамуж и остаться, но не смогла. И вот через три дня возвращаюсь в журнал.

– О, а у меня один сын тоже живет в Италии, на Сицилии.Он женат на итальянской графине. И преподает там в университете. Знаете, с нимбыла забавная история, я всем ее рассказываю…

В этот момент зазвонил телефон. Мария Ипполитовна взялатрубку.

– Да, Грета. Да, разумеется. О чем ты говоришь? Какоеалиби? И не кричи, я этого не выношу! Нет, я не стану тебя разубеждать! Все. Втаком тоне я разговаривать не желаю. – Она в сердцах швырнулатрубку. – Простите, Фаина! Это моя невестка…

– Итальянская графиня? – улыбнулась я.

– Нет. Другая. Один мой сын живет в Италии, другой вГермании, а третий в Канаде. Вот так их разбросало.

– И вам ни с одним из них не хотелось бы жить?

– Почему вы так удивляетесь? Я еще не разваливаюсь. Ине хочу мешать сыновьям. К тому же ни одна из невесток мне не нравитсянастолько, чтобы выносить ее больше двух недель в год. Я каждый год навещаюсыновей, живу две недели – и достаточно.

– Здорово! – восхитилась я. – А внуки у васесть?

– В Канаде двое. Два парня, десять и двенадцать.Младший уж там родился. Они плохо говорят по-русски, и вообще… какие-то чужие.Это воспитание матери, сыну некогда, а она… Противная баба. – Пожилая дамаскорчила такую гримаску, что я прыснула.

– Простите, Фаиночка, что при вас… Но, знаете, у менятакое ощущение, что мы давно знакомы. Мне с вами удивительно легко.

– Мне с вами тоже, – искренне проговорилая. – И кофе у вас потрясающий.

– Фаина, вы играете в карты?

– В карты? Ну так, слегка.

– А во что?

– В преферанс не играю. Немножко играла в бридж, но дляменя это сложно. В покер тоже…

– Замечательно! У меня есть карточная компания, но однадама выпала по причине чрезмерного увлечения ролью бабушки. Может, вы заменитеее?

– О, боюсь, что я испорчу все дело. Никогда всерьез неиграла.

– Вы думаете, три старые перечницы играют очень ужвсерьез? – улыбнулась Мария Ипполитовна.

– Не знаю. Но я ведь на днях выхожу на работу, а у настакая работа, что редко вечера свободны…

Я вдруг запаниковала. Мне показалось, что новая соседкакак-то вдруг забирает надо мной власть, вот уже хочет приспособить меня в картыиграть, потом заставит отбивать какого-нибудь сына у недостойной невестки…

– Простите, я…

– Не волнуйтесь, деточка, нет так нет, никаких обид.Просто ничего не значащее предложение. Забудьте о нем. Я против всякогопринуждения. А кофе еще хотите?

– Нет, спасибо, достаточно. А то дело уже к вечеру,боюсь, не засну.

– В вашем-то возрасте?

– Возраст уже достаточный.

– Ерунда. Сколько вам? Лет двадцать семь – двадцатьвосемь, самое большее?

– Тридцать шесть через три месяца стукнет.

– Да, совсем старуха, но хорошо сохранившаяся, –неожиданно звонко рассмеялась она.

– Спасибо вам огромное, Мария Ипполитовна. Я ужаснорада, что у меня такая соседка. Но мне пора.

– Я тоже в восторге от такого соседства. Что ж, поратак пора. Задерживать не стану. Но в любой момент милости прошу.

– Спасибо, огромное спасибо!

И только уже ложась спать, я вспомнила, что она так и нерассказала мне забавную историю, случившуюся с мужем итальянской графини.

Я подъехала к редакции за полчаса до начала рабочего дня,как мы и договорились с Анитой. Охранник был новый. Почему-то мне сталонеуютно…

– Вы к кому, дамочка?

– Я Фаина Крупенина.

– И чего?

– Меня ждет Анита Александровна.

– Так рано ж еще.

– Мы договорились именно на этот час.

– Ничего не знаю.

Я взбесилась. Набрала номер Аниты.

– Анита, я внизу, а новый охранник не пускает.

– Дай ему трубку.

– И не подумаю. Не хватало еще, чтобы он трогал мойтелефон своими сальными руками.

Анита фыркнула. И тут же у охранника раздался звонок.

– Слушаю, Анита Александровна. Будет сделано.Всенепременно, Анита Александровна. – Он положил трубку. Вытянул руки пошвам, отдал честь. – Прошу прощения, Фаина Витальевна, – по-военномуотчеканил он.

Я не удостоила его даже кивка. Просто молча прошла к лифту.Мне ужасно не понравился этот тип. Злобный подобострастный солдафон, готовыйхоть на посту охранника женского журнала проявить свою маленькую хамскуювласть. Все это я высказала Аните.

– Ты безусловно права, – признала она.

– А куда девались Леша и Виктор?

– Их уволила Лариса.

– Какая Лариса?

– Была тут одна… Мне ее так рекомендовали… Ретивовзялась.

– И она, как я понимаю, тоже не справилась?

– Конечно. Абсолютно. Во-первых, она безграмотная. А во-вторых,злая. Я ее уволила. Она так орала…

– Ладно, уволила и слава богу. Давай-ка займемсяконкретикой.