— А волосы? — напомнила Неля. — Их нужно непременно высушить!

Грач успел поднять голову к небу, как тут же громыхнул гром. Раскатистый, оглушительный, вселяющий первобытный страх и трепет.

— Волосы твои сейчас всё равно намокнут — смотри, гроза идёт! — и он схватил Нелли за руку и потянул на себя. — Пошли уже! Некогда мне с тобой тут — обедать пора!

И Неле стало очень приятно, что, несмотря на риск опоздать на обед, Грач хотел остаться рядом и проводить домой. Она вновь глянула на тучу — та совсем загородила солнце, и стало как-то темно и неуютно на улице. Девочка даже порадовалась, что рядом с ней Грач — гроз она побаивалась, хоть при этом и любила их, поскольку они возвещали о том, что идёт лето: жаркое, весёлое, настоящее. А ещё перед грозами всегда вода тёплая — это ли не повод любить их, хоть они и пугают?

Неля поднялась и быстро пошла к дороге в сопровождении Грача. Он чувствовал себя большим и важным, ощущал, что должен позаботиться об этой мелкой, но смелой Рыбе. Прежде он купался один вплоть до тёплых деньков, когда родители, проверив термометром температуру воды, позволяли своим тепличным чадам зайти в озеро. Теперь же Грач чувствовал, что настали новые времена! Пусть и мелкая, но такая подружка была очень кстати. Тем более, она и правда плавала и ныряла отлично, как Рыбка.

Он провожал её молча, хоть настроение было и прекрасным. Но гроза вселяла странную смесь чувств в сердца детей, и потому было не до болтовни. Они оба смотрели на тучу, которая поглотила всё небо, и по которой уже бегали вспышки молний — страшные, почти потусторонние, но всё равно беспредельно прекрасные.

Дождь собирался, но всё не мог начаться. Было ясно, что он вот-вот хлынет, даже ветер стих в ожидании ливня, которого всё не было.

Неля шла, показывая дорогу, но идти от озера до калитки было всего ничего, и потому постепенно девочка замедляла шаг. Надо промокнуть! Чтобы точно было оправдание мокрым волосам!

— Только ты домой не заходи ко мне. — Попросила Неля, когда они подошли к калитке.

— Почему это? — прищурился Грач.

Вообще-то, с ним всегда с удовольствием знакомили и родителей детей, и бабушек с дедушками. Он был достаточно сообразительным, чтобы вести себя соответствующе: он мог стать заводилой в компании, порой бывал драчуном, но при необходимости всегда легко играл роль милого и примерно мальчика, на которого умиляются взрослые. Так что просьба Рыбы его озадачила.

— Мне нельзя с незнакомыми разговаривать. — Пояснила она.

Грач рассмеялся:

— Глупая ты, Рыба! Это про взрослых говорят, а я ж не взрослый, со мной можно разговаривать!

Неле он не взрослым не казался. Купался один, вёл себя по-умному, рассудительно…

— Если ты не взрослый, то почему один ходишь? — спросила она у него.

Грач задумался: сам он себя считал вполне взрослым. Во всяком случае, точно взрослее этой малявки, но как объяснить ей, что он не тот взрослый, которых следует остерегаться, не знал. Более того, чем больше думал, тем яснее понимал, что, наверно, ей и правда стоило бояться его.

— Вот видишь! — победно произнесла Неля, приравняв его молчание к своей правоте. — Так что до калитки проводил — и всё!

— Ладно, — легко согласился он, и как раз в этот миг хлынул ливень, словно в туче резко что-то прорвало, и вода ринулась на землю.

Неля сразу съёжилась, вжала голову в плечи и кинулась открывать калитку.

— Ты завтра придёшь? — крикнул ей Грач.

— Приду! — заскакивая на участок, ответила Рыба. — И это… Спасибо, что проводил! — и она побежала к дому, а он прикрыл распахнутую калитку и зашагал к своему дому, бросив взгляд на типовой зелёный домик, возле которого раскинулась огромная берёза. Ветер трепал её ветви, и Грач тоже поёжился: стало совсем холодно и неуютно от этой картины.

Но берёзу он запомнил навсегда. Дома в посёлке все одинаковые, но около Рыбкиного высилась эта величавая берёза — вроде и не такая уж большая, но вокруг вообще не было деревьев, так что казалось, что это дерево древнее и могучее.

Я достала из дровенника берёзовое полешко и вздохнула: берёзы, которую Грач считал ориентиром, больше не было. Впрочем, я не верила, что он не помнит дорогу к моему дому или не помнит моего имени. Думаю, ему просто нравилось принижать мою роль в его жизни. Хоть Грач всегда был парнишкой рассудительным, а порой что-то у него в голове происходило, и он пытался сделать вид, что это я к нему привязалась, а не ему со мной весело, как ни с кем другим.

Я отнесла полешко и подпёрла им дверь на веранду, чтобы она не закрывалась, и дом проветрился. Придумали же делать окна во все стены, но глухие — как проветривать, не понятно!

Утро обещало жаркий день, так что я оделась легко — тонкое платье с цветочным принтом и босоножки. Красота! Пожалуй, столь тёплое лето на моей памяти было лишь в тот год, когда мы познакомились с Грачём. Или просто нам было так здорово вместе, что мы не замечали холода и купались целыми днями напролёт, отвлекаясь лишь на завтрак, обед и ужин?

Мысли о завтраке приведи меня к тому, что нужно сходить к бабе Вере за молоком. Не долго думая, я взяла из кухни пустую чистую банку и деньги.

Вышла на тропинку, ответвление которой вело к избушке, и посмотрела по сторонам, ища Ивлева. Его нигде не было видно. «Наверно, спит», — подумала я. А что ему ещё делать? Снял домик, чтобы отдыхать, вот и отдыхает.

На рыбака не похож — не видела, чтоб снасти привозил с собой. Значит, он дома. Это было и хорошо, поскольку можно не закрывать дом, раз он его как бы охраняет, но и плохо, поскольку Ивлеву я не настолько доверяла, чтобы оставить его охранять любимую дачу.

Поглядев на веранду, освещённую солнцем, решила ничего не закрывать, а то в ней будет потом, как в парнике.

Рассудив так, я отправилась за молоком — нужно было пройти по всей улице и свернуть в проулок. Совсем недалеко. Навстречу мне кто-то бежал, и я не очень удивилась, поскольку время не было ранним, многие уже давно бодрствовали. Человек неспешно приближался, и, стоило мне задержать на нём взгляд, как буквально сразу я узнала в этом человеке Глеба.

Надо же, не спит! И надо же ему бежать к дому именно по этой тропе и попасться мне на глаза!

Он был далеко, но я уже ощущала на себе его цепкий хитрый взгляд. Уже знала, что он не пройдёт мимо молча и обязательно завяжет глупый разговор, во время которого станет упражняться в остроумии.

Он бежал, явно совершая утреннюю пробежку — неторопливо, глядя по сторонам и как-то… грациозно, что ли. Но я знала, что он заметил меня и следит за мной.

Решив, что сделаю вид, будто не замечаю его, я уставилась на овраг, что тянулся вдоль дороги и по бокам которого росли всяческие полевые цветы. Надо будет букетик собрать и поставить на веранде для красоты — бабушка всегда так делала, и эта привычка передалась и мне. Рвать цветы немного жаль, но немножко можно. Для настроения и уюта.