— Отвечай, черт возьми!

Тристан с силой впечатал огромный кулак в стол, заставив девушку подпрыгнуть от неожиданности.

— У меня нет ни малейшего желания умереть под плетью! — взорвалась она. Тристан улыбнулся.

— Значит, я могу спокойно жить в своей каюте?

— Зато я не желаю здесь оставаться. Думаю, ты и сам захочешь избавиться от меня после всего, что я сделала.

— Напротив, малышка, мне очень нравится твоя компания!

— В таком случае за свою жизнь можете не бояться, месье, но за последствия я не отвечаю! — яростно прошипела Беттина.

— Думаю, все не так уж плохо. Видишь это? Тристан поднял лежавшую на столе свернутую плеть.

— Я вполне способен испробовать ее на тебе!

— Не посмеешь!

— Сомневаешься? Может, показать?

— Я не ваша рабыня, месье, и не обязана повиноваться! — вскинулась Беттина.

— Разве? Подойди сюда, — приказал он, явно наслаждаясь игрой.

— Нет, нет, нет!

Беттина строптиво топнула.

— И близко не…

Но в этот момент в воздухе мелькнула плеть и впилась в складки ее бархатной юбки. Беттина, подпрыгнув, бессмысленно уставилась на длинный разрыв, из которого выглядывала белая ткань сорочки. Потом медленно перевела на Тристана полные ужаса глаза. Он случайно промахнулся и не задел ее? Или намеренно? Нельзя, ни за что нельзя вызывать его гнев, иначе в следующий раз он будет целиться лучше.

Собрав все свое мужество, Беттина встала перед пиратом.

— Что угодно, месье? — высокомерно осведомилась она.

Тристан разразился смехом.

— То, чего я хочу, может подождать. Ты голодна? Беттина нерешительно кивнула, только сейчас заметив тарелку с едой на другом конце стола. Она не помнила, когда ела в последний раз.

Усевшись, Беттина подвинула тарелку, запустила туда ложку и лишь через несколько минут, подняв голову, заметила, что Тристан наблюдает за ней с веселой улыбкой на бородатом лице.

— Мне позволено есть, месье, или вы намереваетесь уморить меня голодом? — язвительно спросила она.

— Ешь сколько хочешь, — нахмурился Тристан, — потом узнаешь, что нужно мне.

Беттина намеренно медленно ела, раздражая Тристана все сильнее. Но она решила сделать все, что в ее силах, лишь бы вывести пирата из себя.

В каюте стемнело; капитан зажег свечи. Что ж, если придется подвергнуться насилию, стоит по крайней мере настаивать, чтобы все происходило в темноте — Беттина не могла переносить такого унижения и позволить смотреть на ее обнаженное тело.

Кстати, где она будет спать? Без сомнения, это животное и не подумает уступить ей свою постель, когда все будет кончено. Но о чем она думает?! Нельзя позволять ему делать с ней все, что пожелает.

— Доедай, Беттина, или оставайся голодной. Я устал ждать.

— Чего ждать, месье? — притворилась дурочкой Беттина. — Вы изнасиловали меня. Неужели собираетесь повторить все сначала?

Ответом послужила дьявольская улыбка. Девушка вскочила и метнулась к двери, но щелканье плети отрезвило ее.

— Сюда, Беттина.

Чувствуя, как страх сжимает горло, она повиновалась и, повернувшись, медленно направилась к пирату.

Тристан взял ее за руки, притянул ближе, пока Беттина не оказалась между его ног, и, молниеносно схватив за плечи, сдернул платье до талии.

Девушка, охнув, занесла кулак для удара, но, поймав ее запястья, Тристан выкрутил ей руки за спину так, что обнаженные груди оказались прямо перед его лицом.

— Мне больно! — вскрикнула она, пытаясь вырваться.

— Разве ты не хотела причинить боль мне? — спросил он, но тут же освободил ее. — Знаю, что ты собираешься сопротивляться, Беттина, но я этого не допущу — за каждый нанесенный мне удар получишь десять плетей, за малейшее неповиновение — пять. Понятно?

Будь он проклят! Лишить ее возможности хоть как-то противостоять ему. Если ее насилуют, почему она не может по крайней мере бороться за свою честь, как другие женщины?! Но ей и этого не позволено. Как невыносимо знать, что она должна покориться этому человеку будто по собственной воле!

— Так как же, Беттина? — тихо спросил он; светло-голубые глаза впились в изумрудные.

— Должно быть, вы опасаетесь не справиться со мной, раз угрожаете, желая чувствовать себя в безопасности. Боитесь меня, капитан, потому что я смогла сегодня взять над вами верх? — язвительно спросила она, с удовольствием видя, как сузились его глаза. — Что подумают ваши люди, узнай они, что вы не сумели укротить слабую девушку?

— Считай, что твой план не сработал, Беттина, хотя он не так уж плох. Просто я стараюсь избегать ссор и споров как могу и не люблю причинять излишних страданий и боли, особенно в тех случаях, где должно царить лишь наслаждение.

— А как насчет душевных мук? Лучше уж мне быть в синяках и царапинах, чем позволить без сопротивления взять себя силой! Ведь это ты боишься, что я могу ранить тебя, и поэтому угрожаешь!

— Молодец, малышка, неплохо сработано, но то, что я решил, остается в силе. Слушай, ты уже потратила достаточно времени, пытаясь вывести меня из себя. Раздевайся, да побыстрее.

— Ни за что! Не позволю запугать меня! — негодующе воскликнула Беттина.

— Предпочитаешь, чтобы твое единственное платье было разорвано в клочья? — медовым голосом осведомился Тристан.

— Ненавижу тебя! — охнула девушка, но пришлось подчиниться.

Краснея от стыда, она стоически выдержала жадный взгляд пирата.

— Если я должна терпеть такие унижения, Тристан, пусть по крайней мере это произойдет в темноте.

— Тебе нечего скрывать, малышка!

— Пожалуйста!

— Нет! — резко ответил он.

— Вы беспричинно жестоки, месье.

— Можешь думать, что хочешь, но останься ты со мной навсегда, поверь, изменила бы мнение обо мне. И ждала бы только одного — моих ласк и объятий. А кроме того, хотя в первый раз ты не испытала наслаждения, все же не можешь отрицать — я тебе не противен.

— Ты… Ты сошел с ума! От твоих прикосновений меня тошнит!

— Ты хотела убить меня за обман, Беттина, но сейчас сама говоришь не правду. Хочешь докажу?

И, не ожидая ответа, Тристан схватил ее за талию и притянул к себе, пока кончик округлой груди не коснулся его полураскрытых губ. Охнув от ужаса, Беттина уперлась руками в его плечи, пытаясь отстраниться. Но стальные руки все сильнее сжимали ее талию, пока девушка не замерла. Губы Тристана накрыли кончик другой груди, зажигая бушующий, пожиравший душу Беттины огонь. Но Тристан не отпускал девушку, лаская, целуя, чуть покусывая упругую плоть, пока Беттина не почувствовала, что вот-вот умрет от наслаждения.