Я встала и, не глядя на парня, произнесла:

— Я пойду пока к себе в комнату. Когда придет Игорь Алексеевич, позовите меня, пожалуйста.

И не дожидаясь ответа, я тут же бросилась прочь из гостиной. Я не стану плакать, потому что точно не успокоюсь за оставшееся время. Но мне нужно было побыть наедине, чтобы привести свои эмоции в порядок и подумать над своим поведением. Да, это было очень унизительно.

Я закрыла дверь в свою комнату и прислонилась к ней. На душе было гадко. Я же дала себе слово, что не буду такой навязчивой. Такой занудой. И опять наступила на одни и те же грабли. Ну, сколько можно?

Я посмотрела на свое отражение в зеркале, прикрепленном к встроенному шкафу.

— Как же я устала от тебя, — прошептала я, и вдруг изображение размылось. Ну, вот. Все же слезы появились. А я так не хотела плакать. — Как же я тебя ненавижу! Почему нельзя быть нормальной?! Ну, почему?!

Я медленно сползла на пол и обхватила руками колени. Мое сердце просто разрывалось от жалости к себе. И за это я еще больше ненавидела себя. Я просто… Я просто не могла терпеть, когда жалеют сами себя. И жалость в отношении меня — тоже. Ни мне, ни другим не позволено. Но сейчас мне было очень трудно остановиться…

Я просидела в комнате полчала. Игорь Алексеевич задерживался, и я была очень благодарна ему за это. Я успела успокоиться и привести свои чувства в порядок. Я даже сменила одежду. Мне больше не хотелось видеть открытые участки своей кожи. Я надела черные спортивные штаны свободного покроя, темную футболку с длинными рукавами. Сегодня я впервые ненавидела даже свои волнистые волосы, которые иногда было невозможно распутать. Я чуть намочила их и собрала в кукишку на затылке. Я не хотела привлекать к себе внимание. В глубине души, разумеется, я понимала, что это какой-то детский сад. Но сейчас был именно такой порыв. Слиться с тенью. Стать еще незаметнее. Но я всем своим поведением будто бы старалась, наоборот, только привлечь к себе внимание. Но я искренне этого не хотела. Но получилось то, что получилось.

Я замерла перед зеркалом и внимательно осмотрела себя. Нет, не получится у меня стать невидимкой. Я уже давно всем плешь проела.

— Идиотка… — прошептала я и зажмурилась. Что за слезный водопад? Последние дни я отлично потренировала свои слезные железы. Наверное, уже пора остановиться? Или я так долго не плакала, что решила выреветь весь слезный годовой запас, чтобы оставшееся время быть как Сева? No tears, no emotions, no mind[No tears, no emotions, no mind — Ни слез, ни эмоций, ни разума.].

В дверь постучали. Я не слышала шаги, значит, это точно не Сева. Конечно, куда ж он, его высочество, соизволит поднять наверх и постучать в дверь простой челяди? Вдруг я вызову только одним своим видом головную боль? А нам этого и не надо.

— Ксюш, ты пойдешь? — тихо прозвучал голос матери из-за двери.

— Сейчас, дай минутку, — громко ответила я и вновь взглянула на свое отражение. Слава богу, что не осталось следов моей тихой истерики.

— Поторопись, — сказала мама и, по всей видимости, ушла. Хм, ну конечно. Зачем меня дожидаться?

Я не стала задерживаться в комнате. Я не хотела, чтобы разговор начался без меня. Я хотела все узнать из первых уст. Сомневаюсь, что мать что-то поймет, а Сева добровольно что-то расскажет. Тот факт, что он вообще согласился остаться, о многом говорит.

Я спустилась вниз и увидела Игоря Алексеевича, который сидел на диване и раскладывал какие-то документы на кофейном столике. Мама сидела рядом с ним. А вот незнакомец… Он опять пришел к нам в дом. И чувствовал себя комфортно, он удобно расположился в кресле, раскинув ноги. Нахал. Как мне захотелось зарядить ему между ног, чтобы не сидел, будто он хозяин тут. А он не хозяин. Но мужик действительно чувствовал себя Богом. Об этом кричал весь его образ. Дорогой костюм, туфли (почему он не разулся?! Гаденыш), черные волосы, едва тронутые сединой и дорогой аромат его парфюма витал в воздухе.

Он точно чувствовал себя хозяином положения. И то, как он осматривал дом, мне совсем не понравилось. Будто бы присматривался, будто бы владел этим домом. И тут меня пронзил страх: а что, если действительно так? Что, если этот человек хотел завладеть нашим домом? Чует моя пятая точка тут что-то нечисто… Но что?

Сева стоял в стороне от всех и задумчиво осматривал всех присутствующих. А потом он посмотрел на меня и вдруг качнул в бок головой, намекая, чтобы я встала рядом с ним. Что я сделала? Несмотря на обиду, я все же подошла к нему. Почему-то только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Парадокс. Как только я подошла к нему, то Сева наклонился ко мне и тихо спросил:

— Это он? — он кивнул на мужика, который потоптал наш ковер. Но ответить я не успела, потому что все взоры тут же обратились к нам. Да-а-а, видимо, Сева говорил не очень тихо. Но его это совсем не смутило. Наоборот, он даже как-то стал еще выше и крупнее, если это возможно. Он расправил плечи и чуть двинулся вперед, загораживая меня от пристального взгляда мужчины. Он мне действительно не нравился. От глаз незнакомца тянуло холодом. И даже сейчас я была благодарна Севе за этот жест защиты. Я даже временно забыла о своей обиде.

— Елена, — обратился вдруг мужчина к моей маме, которая тут же выпрямилась и во все глаза посмотрела на него, — эта замечательная и пугливая барышня твоя дочь?

Моя кожа тут же покрылась мурашками. Мне совершенно не нравилось, куда повернул разговор. Его ухмылка и прищуренный взгляд, брошенный на меня, по-настоящему пугали. Меня затрясло. Боже, кто этот ужасный человек? С каждой секундой я понимала, что этот день перевернет весь наш мир.

— Д-да, — тихо ответила мама.

— Замечательно, — протянул мужчина, — просто замечательно.

Сева вдруг шагнул к нему, и я не знаю, что было бы дальше, если бы не Игорь Алексеевич.

Он звонко хлопнул в ладоши, протер лицо платком и, заикаясь, произнес:

— Давайте перейдем к наследству…

Напряженная спина Севы немного расслабилась, а потом парень прислонился к стене. Он пристально смотрел на незнакомца.

— Кто он? — вдруг спросил Сева, кивнув на мужчину, сидящего в кресле.

— Кто я? — переспросил тот в ответ, хохотнув, — Ты, сопляк…

— Закрой рот, — твердо произнес Сева, его голос вообще не дрогнул. — Я тебя еще не спрашивал.

В гостиной повисла тишина.

Мужчина сидел с чуть приоткрывшим ртом, а потом он поднялся и шагнул к Севе.

Я тут же вцепилась в кофту Севы, будто бы пытаясь удержать его. Но парень повернулся ко мне. Он так взглянул на меня, что мне стало не по себе. Я отпустила его. И Сева тут же шагнул к мужчине. Он, казалось, совсем его не боялся. А меня чуть ли не трясло от страха.

— Да ты знаешь, кто я? — мужчина чувствовал себя лучше всех нас вместе взятых. Мне это не нравилось. Но что я могла сделать? Он остановился перед Севой. И я вдруг поняла, что Сева прилично выше его и крупнее. Да, была бы я такой огромной, то тоже никого не боялась. И к тому же Сева сидел в тюрьме… Его явно было сложно напугать.