обратилась она к Жишену, — я не заглядывала в шкатулку! Я должна была открыть ее в назначенное время… Сегодня. Перед полуднем. Человеку со спрятанным лицом. Он назовет пароль. Он заберет содержимое и уйдет со своими людьми к военному лагерю. Я — вернусь со своими назад. Это все! Сегодня… Вот недавно… Я просто услышала голос. Ну, голос того человека, молодого господина главы ревизионного отдела Службы хранения печатей. Мне показалось, понимаете — ПОКАЗАЛОСЬ, — что я слышала, как он разговаривал с дедушкой. Один раз, и не в нашем лагере, а просто в трактире. Я была снаружи. Его не видела. Разговор не слушала. Вот и все! Правда, все! Ну, скажите же ему!

— У барышни хорошая память не на визуальные образы, а на акустические. Я уже имел возможность это отметить. Она узнала меня по голосу, маскарад, способный обмануть даже вас, мне не помог!

Маскарад? Замаскированные…Мысль мелькнула молнией — и попыталась исчезнуть. Ликин выкрикнула поспешно:

— Скажите мне, Жишен — а ему, ему-то можно верить? А?

Она невежливо показала пальцами в сторону следователя. И поспешно подтянула рукав — черные, будто обгорелые, уродливо вздутые, узловатые обломки веток, вот на что похожи ее руки сейчас.

— Ну, как вам сказать… Я вот ему верю. Я же здесь.

— Он думал, это что-то вроде провокации. — Пояснил следователь. — Жишен решил сгоряча, будто мы выбрали княжеского сына на роль «стрелочника» из-за его слишком вольных высказываний. И все для того, чтобы прикрыть настоящего предателя, сотрудничавшего с фанатиками.

Следователь обвиняюще поднял руку:

— … а заодно поймать их теплую команду в западню! Да, Жишен?

Рука следователя опустилась, опустились и плечи.

— И все же, он не приказал начинать штурм, а пришел ко мне разбираться. Ко мне…

Жишен мягко улыбнулся. И в голосе его звучало смущение, показалось Ликин, когда неожиданно он обратился к ней:

— Ну… действительно, престранный был бы план, верно? Переусложненный. Так что хотела бы предложить нам барышня Шу?

Ликин заговорила медленно, но уверенно. Да, сейчас, в компании шпиона и этого… контрразведчика-следователя, она чувствовала небывалую уверенность…

— Там, в комнате, был военный. А в лагере ожидают штурм со дня на день. Если атака начнется, люди должны будут занять боевые позиции. Выйти на переднюю линию обороны, чтобы иметь возможность, если что, потом отступить на вторую линию. Правда ведь? А… ведь есть такие укрепления … но они секретные… Чтобы контролировать дороги…

— Великий Будда! — ахнул следователь. Конечно! В лесу! Донесение Чан Ши!

— Ну, секретные или нет, а замаскированные точки там были, помнится. — Задумчиво произнес Жишен. — Но людей — людей нет. Наши проверяли. На нас работал опытный человек. То есть, по-видимому, работала…

— Ну да же! — Горячо воскликнула Ликин, гоня вновь всплывший в памяти образ убитой девушки. — Пока нет сигнала, все сидят за стенами. Только когда выступать… Они выйдут на позиции, завалят дороги и уже не пропустят никого. Младший брат вашего главы отдела не сможет добраться до повозки! Дорога будет отрезана! Он должен будет повернуть! Но сейчас армия, наверное, не будет начинать атаку, да?

— Не надо начинать настоящую атаку. — Объяснил следователь. — Они ведь перехватывают наши сигналы. Достаточно всего лишь подать такой сигнал. Попробую поговорить с генералом…

— А что будет, если эти ваши сектанты пристрелят молодого господина главу отдела на подходе к баррикадам? Вот и еще один серьезный вопрос… — нахмурившись, бросил Жишен.

— Но он же не будет перебираться через завал на дороге? — Возразила Ликин. — Людям приказали не выдавать себя до поры. Не начнут же они стрельбу по одинокому всаднику?

— Вообще-то я надеюсь, что он тоже услышит сигналы. — Дополнил следователь, немного подумав. — О сторожевых постах я писал в донесениях, а он… молодой начальник… молод, но вовсе не столь уж никчемен, как об этом принято говорить. Если бы не старшинство…

— Если бы он меньше времени и сил тратил на развлечения, и больше — на дело, недолго бы он оставался в роли живой ширмой главы отдела. Ладно, даже пристреленный наследник славной семьи — это лучше, чем опозоренный предательством. — Поставил точку Жишен. — Прощайте, барышня.

— Постойте! Стойте, ответьте мне… Мой дедушка, что будет с ним? Вы… Или вы, почему вы оба так смотрите?

Но Жишен, коротко поклонившись, повернулся к выходу.

А следователь опустил глаза.

Ликин все понимала, она, казалось ей теперь, знала об этом с самого начала, но не могла поверить, пока… Пусть они скажут это, наконец!

— Барышня…

Жишен остановился и, не оборачиваясь, тихо закончил:

— С ним все хорошо. Он уже удалился, должно быть, сразу, как только вы покинули лагерь. Поэтому я не буду больше спрашивать вас, что в бумагах. Он, конечно, прихватил их с собой. А в вашей шкатулке — лишь еще одна западня. Двойная петля, ловушка в ловушке. Вот ведь какая незадача, барышня.

* * *

Вечер.

— Скорее! Ну, пожалуйста, еще скорее!

Колесница неслась по узкой лесной колее.

Генерал не спорил ни минуты. Не надувался спесью, как представляла себе Ликин — она знала, что разведка не всегда в ладах с армейским начальством. Он даже не задавал вопросов следователю — только Жишену.

А тот быстро и спокойно объяснил — случилась накладка. Молодой глава отдела контрразведки, желая заманить в ловушку самого старого лиса Шу Демин, через подставное лицо продал старику будто бы компрометирующие его, главу отдела, документы. После чего заключил соглашение — он воспользуется своим влиянием и позволит старику сбежать из окружения и вывезти ценности, а тот отдаст ему бумаги. На самом деле он надеялся поймать Шу при побеге вместе с ценностями, но, видимо опоздал. Надо срочно вернуть молодого начальника, — старик сбежал, а он окажется в гуще сражения. Да, воины будут сражаться с мятежниками и умирать, а тот, кто по-настоящему виновен, будет жить, свободный и богатый, и планировать новые каверзы. Притом, в лагере остался человек, много помогавший Жишену — хотелось бы его… вернее, ее спасти… Не поможет ли генерал — в случае поимки Шу Демина, возможно, удастся вообще избежать сражения.

— Хотите вытащить своего шпиона — и совершенно обелить сынка хозяина? — Спросил генерал.

Жишен кивнул.

— А он — кивнув в сторону следователя, продолжил генерал, — хочет прикрыть молодого начальничка, вздумавшего проявить самостоятельность, да не вовремя?

Следователь нахмурился, но вмешалась Ликин.

— Нет. Он хочет спасти чью-то жизнь. — Холодно и спокойно отчеканила она, сама удивляясь, как жестко прозвучали ее слова. — Мой дед, Шу Демин, приказал мне передать взрывное устройство господину начальнику отдела… взорвать господина начальника отдела и всех заинтересованных лиц. Теперь