— Я всегда завидовала Агнесс, — выпустив изо рта тонкую струйку дыма, произнесла Лидия. — Она умеет вытворять с мужчинами такие вещи, о которых я, опытная женщина, могу только мечтать… Она превращает их в рабов, сражает наповал одним взглядом… И они ползают у ее ног, как червяки, прекрасно зная, что ей наплевать на всех и на каждого из них в отдельности… При этом у нее есть удивительная способность оставаться наивной девочкой. Иногда я смотрю на нее, тридцатилетнюю женщину, — (ого, а по ней не скажешь, что ей уже тридцать!), — и мне кажется, что она — подросток. Ей богу, Фокси… Она часто ведет себя, как какая-нибудь девчонка… Надеюсь, вы не напишете об этом в газете?.. Агнесс может запросто разреветься, увидев дохлого хомяка. Может бегать под дождем в одной сорочке. Может смотреть на тост — ее любимый тост с ежевичным вареньем — глазами голодного ребенка, а потом так же посмотреть на мужчину — и все… Он у ее ног… Вы ведь тоже влюблены в нее, а, Фокси?

Неужели это так очевидно? Фокси посмотрел на Лидию Барко, сообщив своему взгляду все благоразумие, на которое был способен, и отрицательно покачал головой.

— Нет, Лидия. Конечно, Агнесс не может не нравиться, но это, скорее, поверхностный интерес. Если хотите, профессиональный. О ней ходит так много слухов… И в то же время никто ничего о ней не знает. Естественно, я захотел познакомиться… Понимаете?

— Нет, — покачала головой Лидия, скрываясь за очередным клубом дыма, — не понимаю. Точнее, я вам не верю. Вы втрескались в нее, Фокси Данкан, даже не спорьте. Меня не обманешь — я знаю мужиков как облупленных.

Было около одиннадцати, когда гости собрались расходиться. Земляничное вино все еще бродило у Фокси в крови, и ему мучительно хотелось остаться с Агнесс наедине. Но Фокси не любил навязываться, а потому отправился в холл вместе с Лидией Барко и ван Хольманом.

— Спасибо, что уделили мне время, — поблагодарил он хозяйку.

— Зачем же так официально? С меня вполне хватило бы «а у тебя ничего».

— Но мы не переходили на «ты».

— Вы против, Фокси Данкан, журналист?

— Нет, просто удивлен.

— И это значит…

— Что мы можем говорить друг другу «ты».

— Вот и славно… — По ее лицу блуждала рассеянная улыбка, которой Фокси раньше не замечал. Кажется, эту улыбку вызвал не ван Хольман своими рассказами о фильмах ужасов…

— У тебя действительно ничего, — улыбнулся он в ответ. — Нет, у тебя больше чем «ничего». У тебя — что-то…

За Капнером ван Хольманом приехал водитель. Режиссер усадил в свою машину Лидию. Как видно, эти двое знали друг друга давно и хорошо.

— Может, поедете с нами? — предложила Лидия.

— Спасибо, я поймаю машину, — поблагодарил Фокси, которому совершенно не грела душу мысль о поездке в машине ван Хольмана. — Был счастлив познакомиться. Всего вам!

— И вам, Фокси Данкан! — крикнула Лидия, высунувшись в окно отъезжающей машины.

Фокси решил дойти до города пешком и уже сделал несколько шагов по направлению к воротам, но потом остановился, охваченный странным чувством.

Зачем ему уходить? Гости разъехались, Агнесс проводит время, в одиночестве допивая земляничное вино. Готический замок с красноглазыми драконами уже не кажется таким страшным. Так может, ему остаться?

Сейчас Фокси казалось, что за него думают и решают две головы. Одна убеждала его убираться отсюда подобру-поздорову, а вторая настойчиво требовала, чтобы он вел себя как мужчина: то есть вернулся в дом и допил вино с хозяйкой, даже если та и не горит желанием увидеть его снова.

Прошло меньше минуты, и первая голова сдалась, уступив право на решение второй, одурманенной румынским вином. Фокси снова поднялся по высоким ступенькам, но на этот раз дверь ему никто не открыл: Терри, видно, послушался хозяйку и перестал «пугать» гостей своим странным поведением и не менее странным обликом. Фокси взялся за кольцо и потянул на себя тяжелую дверь. Она поддалась.

— Агнесс! — позвал он из холла.

Эхо проснулось и донесло до него «несс! несс!».

— Это ты, Фокси Данкан, журналист? — донесся из гостиной насмешливый голос. — Проходи…

Гадская плесень, он, похоже, не зря вернулся… Фокси прошел в гостиную. Агнесс сидела в кресле с бокалом земляничного вина.

— Сегодня обойдусь без виски. — Она плавно провела по воздуху рукой с бокалом. — Прекрасное вино, тебе не кажется, Фокси?

— Выше всяких похвал. Правда, на кровь похоже…

— Садись, суеверный журналист, — предложила Агнесс. — Составишь мне компанию. — Фокси взял бутылку и собрался разлить вино, но Агнесс его остановила. — Я сама. Не люблю эту глупую традицию назначать виночерпием мужчину. Мне нравится разливать вино, но мужчины всякий раз отнимают у меня эту возможность.

— Да ради бога, — пожал плечами Фокси и отдал Агнесс бутылку. — Женщины за мной еще ни разу не ухаживали.

— Тебе попадались не те женщины…

— А может быть, тебе — не те мужчины? — Агнесс кинула на него внимательный взгляд, и Фокси понял, что сказал лишнее. — Ты не удивилась, что я вернулся? — спросил он, чтобы сгладить неловкое молчание, повисшее в воздухе.

— Нет, — спокойно ответила Агнесс. — Я знала, что ты вернешься.

— Откуда?

— Ты никогда не слышал об интуиции?

— Почему же? Слышал. Это такая болезнь, которая бывает, в основном, у женщин…

— Неизлечимая, забыл добавить. — Агнесс протянула ему бокал. — Ты недооцениваешь интуицию, Фокси Данкан, журналист… А она иногда спасает жизнь…

О чем это она? — проснулась первая голова Фокси. А что, если эта Агнесс поступит с тобой, как со своими мужьями? Отравит тебя или еще что-нибудь…

Молчи, глупая, — вмешалась вторая. Что ты несешь? Ты умница, Фокси. Теперь ты сможешь узнать об Агнесс все, что тебе нужно. Разве ты не этого хотел?

Фокси встряхнул головой, чтобы развеять наваждение. Он никогда не чувствовал такой неуверенности в своих поступках. Не желание раскопать правду об Агнесс движет им — им движет какая-то сила, о существовании которой Фокси раньше не знал. Огромная и могучая, как ураганный ветер, и в то же время ласковая и манящая, как мерцающий огонек перед глазами усталого путника.

Казалось, лицо Агнесс совсем близко, так близко, что можно прикоснуться к нему рукой, провести пальцами по этой нежной бархатной коже, погладить полные губы, окрашенные земляничным вином…

Она снова посмотрела на него сквозь хрусталь бокала, и в этом взгляде Фокси почудился призыв.

Он никогда не заставлял себя упрашивать. И сейчас, поддавшись ее взгляду, загипнотизированный им, Фокси потянулся к этой колдунье в алом платье и, взяв из ее рук бокал, поставил его на стол. Агнесс не сопротивлялась. Она внимательно смотрела на него, выжидая, что он скажет или сделает дальше.