Постараемся представить наших «всадников» за шахматной доской. В игре заложены миллиарды мегабит информации и постоянно поступает новая информация. А люди должны принимать решение. Как им это сделать?

У водителей снегоходов уже сложилась эмоциональная схема, связанная с заездом на крутой склон. Они не раз так делали, и риск полностью окупался состоянием кайфа. Полностью физиологическое чувство — оно понравилось телу, которое, если можно так сказать, поставило на нем свою «метку»: «Надо бы это попробовать снова». Понятие «помет», которые создает наш мозг, ввел в научный обиход Антонио Дамазио, назвав их соматическими маркерами. Они возникают не случайно — ведь так трудно в нашем огромном, уже порядком потрепанном и совершенно чокнутом мире полагаться исключительно на громоздкую логику и неповоротливый здравый смысл. Жизнь потеряет и вкус, и запах.

А теперь представим, во что превратится наша жизнь, если мы начнем применять только дедуктивный метод, скажем, к процессу питания. Допустим, наш мозг превратился в компьютер и теперь работает лишь на основе логических схем. В предвкушении я уже рисую замечательную картинку. Воскресенье, вторая половина дня; вы сидите дома у компьютера и вдруг начинаете испытывать чувство голода. Сначала вы пытаетесь съесть телефон, но он оказывается таким невкусным. Переходите к карандашам — тоже не очень. Пытаетесь пожевать клавиатуру — какая-то безвкусная. Потом набрасываетесь на все, что рядом: край стола, стул — в итоге вы уже лижете пол… Надеюсь — если останетесь живы, — через неделю вы таким образом доберетесь до кухни и холодильника. Пожевав его ручку, вы откроете, наконец, дверцу и найдете пиццу. Ура!

Нелепо, да? Вы, конечно, возразите: «Не стану я есть телефон! Я знаю, где в моем доме еда». Тем не менее именно таким образом находят еду шимпанзе, у которых удалены части мозга, отвечающие за эмоции. Если здравый смысл и логику оставить без функции «быстрого поиска» эмоций, человек превращается в калеку. Ученые наблюдали этот процесс на пациентах, перенесших мозговую травму. Они могут выполнять логические действия, и у них нормальная память, однако они не в силах, например, назначить встречу — поскольку невозможно принимать решения, основываясь только на логической схеме. Их мозг не создает пометы. У них полностью отсутствует интуиция. В каком-то смысле эти несчастные словно отрезаны от собственного тела. Одно из самых важных открытий современной нейробиологии в том, что тело контролирует мозг, а мозг контролирует тело.

Бóльшую часть решений мы принимаем, не используя логических умозаключений. Леду пишет: «На протяжении эволюции животного мира бессознательная работа мозга… была скорее правилом, чем исключением». Чтобы найти еду, у нас уже есть определенная помета: открыть дверцу холодильника. Нам не надо об этом ни думать, ни даже вспоминать. Еда хранится в холодильнике — и всё. Логика может подключаться на каком-то другом этапе. Например, наши мысли заняты работой, когда мы автоматически заходим на кухню и открываем дверцу холодильника, и только в этот момент, оглядывая полки, мы задумываемся, что выбрать: пиццу или яблоко. Мы находим еду, не прибегая ни к логической схеме, ни к дедуктивному методу, ни к силе своего интеллекта. Голод и собственное тело прокладывают нам путь к холодильнику.

Когда необходимо принять мгновенное решение, человек использует систему эмоциональных помет. Мы находим определенную помету на набор схожих обстоятельств и вспоминаем, как тогда себя ощущали — хорошо или плохо. Дальше внутреннее чувство мгновенно подсказывает, как следует себя вести. Человек не торопится повторять печальный опыт. Если предыдущий опыт был приятным, то он, по выражению Дамасио, становится «маяком побуждения». Например, запах роз переносит меня в Сан-Антонио 1958 года, в сад моей бабушки Розы. Причем мне не обязательно вдыхать запах реальных роз. С тем же эффектом можно подумать об этом запахе или вспомнить его.

Мгновенная реакция тела посредством чувства, которое возникает в виде пометы, может легко принять решение за человека, если разум его не остановит. Поэтому тот военный летчик, летевший слишком низко и на малой скорости, не исправил своих ошибок, а врезался в палубу авианосца. Он не понимал, что делает, несмотря на то что ему об этом недвусмысленно говорили.

Дамасио писал: «Когда ум соединяет плохой результат с определенной реакцией… человек — пусть на очень короткое время — испытывает неприятное чувство, понимая, что его поступки не приведут к хорошим последствиям». Подобная система помогает быстро принять решение, которое потом вам бывает даже сложно объяснить. Именно таким образом, на основании внутреннего чувства, делаются и самые лучшие, и самые худшие выводы.

Кайф, однажды испытанный нашими «наездниками» во время быстрой езды на снегоходе, стал нужной пометой — и их эмоциональная система ее безошибочно обнаружила. Несмотря на то что гонка по снегу не имеет прямого отношения к борьбе за жизнь, чувство удовольствия от нее стало тем опытом, который превратился в первичную эмоцию. Ведь поддельных эмоций не бывает.

Данная система работает без помощи логики и рассуждений. Весь смысл ее в том, что думать не надо. Вот вам и ответ на вопрос: «О чем они только думали?» — они совсем не думали.

Швейцарский психолог Эдуард Клапаред провел в 1911 году эксперимент, который стал классическим. Однажды ученый, пойдя к своей постоянной пациентке, когда-то утратившей кратковременную память, поздоровался с ней за руку, как у них было заведено. Но в тот день у него в руке была иголка, которой он ее уколол. Уже через несколько минут сорокасемилетняя женщина забыла об этом, однако после того дня уже никогда не здоровалась за руку. Она не знала почему. Болезненный опыт, связанный с образом доктора, протягивающего ей руку, напоминал ей, что здороваться за руку не стоит. У нее сразу возникало плохое предчувствие. Здоровый человек вряд ли смог объяснить свои чувства, но все бы вспомнил через долю секунды.

Логическое мышление было не в состоянии помочь пациентке решить: жать или не жать руку доктору. Но где-то в глубине ее мозга неприятные опыт и чувства отложились в виде нужной пометы. Почувствовав боль, она, возможно, отдернула ладонь. Чувства, возникшие после эмоциональной реакции отдергивания руки, были неприятными и сильными — потрясение, удивление и страх. У нее участились сердцебиение и дыхание. Может быть, она даже покраснела или вскрикнула. И хотя она не помнила этого события и своих чувств, помета все равно появилась, и благодаря ей пациентка уже никогда не здоровалась за руку. Клапаред сделал важное открытие: человек в состоянии обучаться, не подключая ни разум, ни память. Поскольку пациентка, казалось, училась на уровне тела, это свидетельствовало, что в человеке существует еще какая-то невидимая и непознанная система. Именно она, эта система, приняла вместо водителей снегоходов решение помчаться вверх по склону вопреки голосу разума.

Заученная реакция пациентки была правильной, но отсутствие памяти не предоставляло ей возможности изменять эту реакцию в зависимости от обстоятельств. Даже когда опасности больше не было, женщина не подавала руки. Нормальный человек спросил бы: «Доктор, скажите, ведь сейчас у вас нет иголки?» Но пациентка потеряла когнитивную гибкость, которая отличает человека разумного от остального животного мира.