кто-то рядом, с кем можно было поразмышлять. Одним из них была игра в магию с Мэттом Нассом, другим - математический лагерь. После первого курса средней школы он отправился в летний лагерь для математически одаренных детей, расположенный на территории колледжа Колби. (Джо отвез его туда и заблудился, а потом увидел неловко выглядящего ребенка, который сидел под деревом и возился с кубиком Рубика. "Тогда я понял, что мы нашли это место", - говорит Джо). Для Сэма математический лагерь стал откровением: здесь были дети, с которыми у него было что-то общее. В математическом лагере людей, казалось, не волновало отсутствие у него мимики. В математическом лагере у него возникали разговоры с другими людьми, похожие на те, что он вел сам с собой. Когда другие дети говорили о политике, это было не для того, чтобы высказать какое-то глупое мнение. А для того, чтобы выяснить, как лучше смоделировать выборы и предсказать их результаты. Когда они обсуждали свои жизни и то, как они могли бы их прожить, это действительно имело для него смысл. Дети из математического лагеря умели думать, чтобы прийти к убеждению. "А если вы не можете додуматься до убеждения, как вы можете додуматься до действия?" - спросил Сэм.

В математическом лагере Сэм обнаружил людей, тяготеющих к той разновидности утилитаризма, которая ему импонировала. "Впервые я не был одним из самых умных", - говорит Сэм. "Каждый из участников лагеря был интереснее, чем самый интересный человек в школе. Они были умнее во всех отношениях. Они также были более количественными. Но они были более удалены от стандартной культуры и испытывали меньшее давление или меньшую способность соответствовать".

В центре общественной жизни математического лагеря была не математика, а головоломки и игры. Сэм знал, что любит игры; после математического лагеря он полюбил и головоломки. Вернувшись домой, он решил создавать свои собственные головоломки, чтобы их решали другие. В математическом лагере он узнал о существовании людей, которые не совсем отличаются от него самого. Он использовал эти головоломки для их поиска. Он объявлял розыск на всех ботанических сайтах в Интернете. Иногда по выходным сотня социально неловких людей всех возрастов со всего района залива появлялась в кампусе Стэнфорда и заставала там Сэма с головоломкой. Решение первой головоломки приводило их в другое место в кампусе, где, если они добирались до него, они находили другую головоломку, также созданную Сэмом. Решение этой головоломки привело бы их в еще одно место в кампусе, и еще одну головоломку, и так далее. Так продолжалось часами, пока какой-нибудь гений не находил, по сути, крестраж Сэма. Охота за головоломками Сэма была очень сложной. Но он также создал несколько более простых головоломок и выложил их в сеть. Например, вот эту:

Самой большой загадкой для Сэма оставался он сам. До математического лагеря он говорил себе, что умнее других людей. Математический лагерь опроверг эту теорию. "Мне кажется, что это место подходит мне больше, чем все, где я когда-либо был", - сказал он. "Но я ниже среднего. Я не думал, что во мне есть что-то такое, что делает меня особенным, и это меня беспокоило. Ничто из того, что я делал, никакие знания, которыми я обладал, не выделяли меня в математическом лагере". По стандартам математического лагеря он был лишь посредственностью в головоломках и играх. Но он также подозревал, что игры, в которые они играли в математическом лагере, были слишком обычными для его ума. "Самое сильное место для меня - это место, где приходится делать то, что другие люди сочли бы шокирующим", - сказал он. Он до сих пор не знал, где в мире, если вообще где-нибудь, можно найти такое место. Да и существует ли оно вообще.

 

Глава 3. Мета игры

После того как в жизни Сэма Бэнкмана-Фрида долгое время не происходило ничего особенного, осенью 2012 года произошли два важных события, причем в одно и то же время, так что вскоре трудно будет вспомнить, что они не имели друг к другу никакого отношения. Сэм поступил на первый курс Массачусетского технологического института как очередной студент-физик, потерявший интерес к физике. Примерно ноль студентов-физиков Массачусетского технологического института стали физиками. Большинство из них пошли работать в Google или в фирмы, занимающиеся высокочастотной торговлей. Jump Trading, Tower Research Capital, Hudson River Trading, Susquehanna International Group, Wolverine Trading, Jane Street Capital: все эти компании с Уолл-стрит, о которых Сэм никогда не слышал, пришли в тот год на ярмарку вакансий в спортзале MIT. И ему стало немного любопытно узнать о них.

Даже несколькими месяцами раньше его любопытство удивило бы его самого. Он никогда не испытывал ни малейшего интереса к деньгам. Он не знал и не заботился о финансах. Кроме твердого убеждения, что он должен оценивать свои действия по их утилитарному эффекту, у него не было ни малейшего представления о том, что делать со своей жизнью. Он всегда думал, что станет каким-нибудь профессором, как его родители. "Я как бы неявно предполагал, что академическая наука - это центр морали", - говорит он. "Именно там люди, по крайней мере, думали о том, как оказать наибольшее влияние на мир". Два года занятий в колледже и стажировка предыдущим летом, во время которой он помогал исследователям Массачусетского технологического института в их проектах, разрушили это предположение. На лекциях в колледже он испытывал скуку, которая по интенсивности напоминала физическую боль. Он не мог слушать заученную речь. Он понимал, к чему клонит профессор, и, бац, уходил. Чем больше Сэм видел академической жизни, тем больше она казалась ему одним длинным консервированным разговором, созданным в основном для узких карьерных целей. "Я начал смотреть на это с другой стороны и немного разочаровался", - говорит он. "Было очень мало доказательств того, что они делают что-то значительное, чтобы изменить мир. Или даже думают о том, как оказать на мир наибольшее влияние".

Осознав, что у него нет никаких планов на будущее, он отправился на ярмарку вакансий, где обнаружил все эти стенды фирм с Уолл-стрит. Он никогда не слышал ни об одной из них, но сразу же понял, что, чем бы они ни занимались, все они делали не одно и то же, потому что искали разных людей. Одни давали объявления о поиске "основных разработчиков" или "программистов", другие искали "трейдеров". У Сэма не было таланта к программированию - двое его ближайших друзей в