– Я всегда мечтала летать. Знала, что это не женское дело, но все равно умоляла Динеша взять меня на верхние ярусы. И он взял. На кухню для пилотов. Там я работала, пока вся эскадрилья не отравилась моим грибным рагу. Тогда меня перевели в уборщицы. Рокховы яйца, сколько полов я отдраила в Летной школе! – девушка хлюпнула носом. – Но теперь меня точно вытурят. И за дело.

Машура снова уткнулась носом в перила. Похоже, меня закинуло в мир, где и слыхом не слыхали об эмансипации и равноправии полов. Глядя на теплые кружки фонариков, делавших сумерки вокруг таинственней и темнее, я размышлял, стоит ли просвещать мою собеседницу. Потом вспомнил бабу Машу, дворничиху из нашего двора, зимой скалывавшую ломом лед с тротуаров, и решил, что не стоит. Вместо этого я спросил:

– А как же ты научилась летать?

Хрупкие плечи поднялись и опали.

– Смотрела за другими. Подслушивала под дверями классов.

– И вот так просто… сама выучилась? – выпучил я глаза, но девушка, погруженная в свое горе, этого не заметила.

– Выучилась. Ну а толку-то? Я никому не нужная неудачница. Мама говорит, мне парнем надо было родиться. Люди толкуют, что моя душа по ошибке возродилась в женском теле. Я даже к старейшинам ходила, к Всевидящему Лиуи, только он сказал, что это все чепуха и суеверие. Но даже если моя душа и вправду заблудилась, так что мне-то теперь делать? Вниз головой сигануть, а потом болтаться пятьсот лет в Нижнем мире и надеяться, что в следующий раз окажусь в правильном теле? – Машура сделала движение подняться, «корзинка» угрожающе качнулась в стропах, а я снова схватил ее за плечи.

– Погоди! Не надо никуда сигать! – лихорадочно забормотал я, пытаясь усадить девушку обратно. – По-моему, ты в очень даже правильном теле… – Я почувствовал, что краснею, и отдернул руки. – И вообще, никакая ты не неудачница! Видела бы ты свой бой с каннамом, как ты его лучом жахнула – это было покруче, чем в «Звездных войнах»! – я сообразил, что девушка никогда и слыхом не слыхала о Люке Скайуокере и джедаях, но меня уже понесло. – Это я во всем виноват. Я все испортил. Я никому не нужен, а не ты!

Машура смерила меня подозрительным взглядом:

– Ну, в Дарро, положим, ты не слишком удачно вышел. Но ведь ты же маг! Маги всегда и везде нужны!

Настала пора мне снова отвалить челюсть. Это я-то?! Маг?! Насколько помнится, единственное чудо, которое я сотворил, – тотальное уничтожение аквариума в кабинете биологии с превращением золотых рыбок в летучих – никогда бы не удалось без помощи карбида, стыренного у химички. С этим чудом было связано еще одно, более яркое воспоминание, – устроенная отчимом порка и недельная отлежка дома по причине «ОРЗ».

– Никакой я не… – начал я, но тут смысл Машуриных слов просочился-таки куда-то в глубь моих извилин. – Погоди-погоди! – Шестеренки у меня в башке закрутились так, что, похоже, скрип стало слышно даже снаружи. – Ты хочешь сказать, что тут… ну, у вас в Саттарде, есть маги? Или это просто что-то, во что ты веришь, вроде переселения душ? Ты буддистка? – Я замолчал, окончательно запутавшись.

Девушка смотрела на меня с жалостью, как на слабоумного:

– Бедняжка, ты, наверное, сильно головой ударился, вон у тебя царапины. Или на солнышке перегрелся? Если ты не маг, как же ты в Средний мир попал?

Шестеренки у меня в мозгах скрипнули и стали. Так, приехали. Сначала был Дарро, потом Саттард, теперь Средний мир. И магия.

– Я не сам, – пробормотал я, пытаясь лихорадочно сложить картинку новой вселенной, как пазл. – Мне помогли.

– Ты заплатил чародею, – понимающе кивнула Машура.

Я готов был взвыть на луну, если б ее не закрывали листья-одеяла. Дама в шляпе предупреждала, но в этот момент мне стало на все наплевать. Я сидел в глубокой заднице, а скоро сяду в депот. В голове каша, под ногами – двадцать метров пустоты, в животе – неведомо из кого сваренный иновселенский суп и свернувшийся клубком страх падения.

– Нет. Мне помогли даром. Ну, почти. Я прилетел с Ветром Времени. С помощью вот этого, – я вытащил из кармана волчок, тут же поймавший свет фонарей и бросивший на лицо Машуры цветные блики. – И я не с Запада.

Глаза девушки скользнули с волчка на меня, обратно на волчок, снова на меня… Я впервые заметил, что радужки у нее не просто карие, а с оранжевыми крапинками, как очень темный янтарь.

– Поэтому у тебя такое странное имя? – тихо произнесла она.

Ну вот! Опять двадцать пять. Далось всем это мое несчастное имя!

– Нет, – отрезал я. – Оно и в моем мире странное. Я ж говорю тебе, я неудачник, причем с самого рождения! Когда мать беременная ходила, все врачи ее убеждали, что будет девочка. Они с отцом накупили все розовенькое, с рюшечками и кружавчиками. Мама имя придумала красивое, необычное – Лиана. А родился я! Да еще и мать чуть на тот свет не отправил – роды были тяжелые. Не знаю, от этого или еще от чего, но затрудняться и новое имя подыскивать родители не стали. Просто сократили Лиану до Лиана. Я до сих пор помню, как учительница в школе восхищалась, какое красивое имя у новой ученицы – Левцова Лиана, только вот написала его девочка в неправильном падеже: тетрадь кого? – Левцовой Лианы. А потом она попросила новенькую встать… – я замолчал, глядя на ночных мотыльков, толпящихся у ближайшего фонаря. Бабочки, привлеченные светом, тыкались в стекло, но не обжигались, а оранжевый огонек внутри подавался насекомым навстречу, словно хотел выйти из своего узилища и принять участие в беззаботной суете.

– Ах!

Восклицание Машуры заставило меня вздрогнуть и вернуться в настоящее. Девушка смотрела на меня круглыми глазами, прижав ладошку к открытому рту.

– Лиан, разве ты не видишь! Это не случайно!

– Что не случайно? – подозрительно буркнул я.

– Все! Дарро, бычок, каннам, ты, я!

– Волчок, – поправил я, совершенно сбитый с толку.

– Ты понял? – просияла Машура и так заерзала в «корзине», что я судорожно уцепился за перила.

– Нет.

– Это же очевидно!

Очевидно мне пока было только одно – либо я туп, либо… непроходимо туп. Моя собеседница возвела очи к небу и снизошла, наконец, до объяснений:

– Смотри. Моя душа заблудилась и оказалась в женском теле. Твоя тоже заблудилась и оказалась в мужском. Мы встретились, несмотря на то, что живем в разных мирах. Теперь подумай: что, если твоя душа, на самом деле, моя, а моя – твоя. То есть если мы разыщем сильного мага, который смог бы поменять нас душами… Я имею в виду, поменять души телами…

Все! Это стало последней каплей! Не хватало еще, чтоб и в этом мире надо мной издевались! Что будет следующим? Вопрос, а не примерял ли я часом Катюхины платья?! Я вскочил на ноги, невзирая на угрожающий крен «корзины», и молча полез вверх по лесенке.

– Лиан, ты куда? – удивленно донеслось снизу.

– Не знаю, – зло буркнул я. – Наверное, в депот!