записав все варианты «на корочке», мы в случае, если такое возможно в далеком будущем при перезапуске системы Богом исправим жизнь, а значит как-то и изменим себя, но только не в настоящем. Наша жизнь, что тот черновик, в ней много самых разных помарок. Оттого, наверное, нечему удивляться: я, прогуливаясь с Наташей в тени аллей парка делал это тайно. Я не знал, нужна ли она мне, далеко не заходил, а вдруг Наташа, ― это не моя суженая. Зачем мне портить девушке жизнь. Я был намного старше ее и как мог себя сдерживал, однако в случае если бы наши отношения зашли вдруг далеко ― женился бы на ней. Просто она должна была подрасти. Хотя мне больше подошла бы одна из дочерей бывшей зазнобы отца Зины или же дальняя родственница Надежды ― Людмила. Не зря же первая жена моего деда Ивана Павловича была ее прабабка― Устинья.

Я, глядя на Наташу понимал, что не могу ее привезти в Москву. Это в Щурове мне было достаточно, как это сделал мой брат Александр, сговориться с родителями девушки, затем сыграть свадьбу и жить семейной жизнью. В столице такой номер не прокатит. Я, устроившись после окончания института инженером на заводе, «выбивал» себе квартиру: стоял «в очереди» на жилье. Мне ее могли дать как молодому специалисту. Мужчина должен в своей жизни построить дом так вот я, можно сказать, строил его себе, затем я должен был родить сына. И если не получится от любимой женщины, то все равно от кого ― неважно. Я это сделаю.

Наташа была девушкой неплохой, не по возрасту умной и расчетливой. Она могла бы стать моей женой. Наверное, я не зря заглядывался на нее. «Ты, ― как мне однажды сказала на заводе одна коллега внешне чем-то похожая на цыганку ― гречанка, иногда флиртовавшая со мной, ― можешь ужиться и с ведьмой. А все из-за того, что у тебя врожденная боязнь: не дай Бог, причинить человеку боль. Оттого, ты будешь терпеть и мучиться».

Что еще? Есть в библии слова про какие-то там деревья, так я их посадил достаточно много, не только на приусадебном участке (сохранилась липа, вымахала о-го-го), но и в общественных местах, когда учился в школе. Это сейчас отчего-то школьники не хотят благоустраивать свой старинный парк. А зря, деревья стареют, деревья погибают как солдаты, ― стоя в строю. Где в будущем будут прогуливаться молодые люди ― большой вопрос. Ребята, торопитесь, найти саженцы можно везде, особенно их много на полях бывшего совхоза, сажайте, а еще неплохо и оградить парк забором, чтобы в нем не ездили машины. А то шныряют всякие там «шумахеры» на своих развалюхах и утрамбовывают колесами землю.

Однажды я, отправив Наташу в Гомель и «засветившись» всенародно, приезжая на побывку в Щурово, если девушка была дома, отдавал ей все свое свободное время. Мы ходили не только в кино или же на танцы, но и на речку купаться, а еще по ягоды и по грибы. Не обязательно только вдвоем. Желающих отправиться в лес хватало. С нами часто была и Людмила. Эти две девушки были чем-то похожи на героинь из поэмы о Евгении Онегине ― Александра Сергеевича Пушкина. Людмила была грустна, печальна, рассуждала по-взрослому, однако физически на взрослую даму не тянула. Ну, что та дитя ― Ольга. За то Наташа ― явно походила на Татьяну. Она была готова как для рождения детей, так и для их воспитания о том я мог судить хотя бы по ее отношению к младшему брату. Девушка над ним, «что орлица над орленком….». Наверное, этим она меня и прельстила. Я невольно тянулся к ней.

Наши встречи не были частыми. Мы могли надеяться лишь на праздничные дни, да еще на каникулы. Добравшись как-то в битком набитом общем вагоне поезда до районного городка, а затем на автобусе до Щурова, я торопился встретить Новый год. Братья на тот момент находились дома. Александр, закончив дела в пароходстве и поставив свой буксир на прикол, расходовал отгулы. Их за период судоходства с апреля по ноябрь накопилось на несколько месяцев. Надежда ― его жена, поработав у него на буксире поварихой, была рядом. Сестра Анна и младший брат вернулись из Гомеля. Они учились в техникуме. Федор, отслужив в армии, следуя по стопам брата, готовился в будущем ходить по рекам Белоруссии. Я из них был более занятым, однако вырвался, нашел время. Мои братья и сестра о встрече Нового года договорились без меня. Я не упорствовал, так как приехал накануне праздника. Встреча была намечена в доме у Александра и Надежды, они на то время жили отдельно от родителей. А еще я узнал, Наташа, также была приглашена: постаралась моя сестра. Она мне будто случайно шепнула: ― Я убедила твою Зазнобу ездить в Таганрог через Москву, а не через Гомель. Так что не ленись и покажи ей столицу во всей ее красе». Я тогда согласился и покивал головой. Однако в будущем из ее затеи ничего не вышло. Не зря же говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Наташа в тот вечер меня отчего-то проигнорировала, я лишь заслужил у нее один танец, все остальные она под медленную музыку из моего магнитофона крутилась с Федором. У него не было пары, и он решил за ней приударить. Рядом возле меня находилась Людмила. Она на вечер была приглашена родственницей ― Надеждой. Я чтобы «насолить» своей девушке тут же пригласил Людмилу на танец. Ее мне тогда пришлось проводить домой. Мои мысли были просты: ― «Я не женат, с какой девушкой хочу с той и гуляю». ― На что я надеялся? На то, что мое поведение как-то отрезвит Наташу. Не отрезвило. В Москву я уехал один, а она с Федором вначале до Гомеля, а потом продолжать учебу в свой Таганрог. Полностью рвать с девушкой я не стал и на письмо, пришедшее еще до Нового года, ответил, как ни в чем не бывало. Однако дождаться ответа многого стоило. Я мучился, не понимая, зачем тянуть: напиши все как есть. Да, мне неприятно твое поведение. Но я не собираюсь кричать и ругаться. Нет! Нет! И нет! Надо это мне? Себе дороже. Наташе, было что скрывать: она тянула неслучайно, попросту не знала, как рассказать о своих взаимоотношениях с моим братом. Я уже подробностей не помню, но во