Рот замолчал. Все погасло. Антенна уползла обратно в лоб, дверца закрылась и квадратик исчез. Глаза медленно загорались привычным зеленовато-белым огнем. Правая рука барина протянула пальцы над головой Даниэля и вытащила откуда-то из-за его спины пластмассовую бутылку. Рука приблизилась к дырке в трубе, длинным пальцем отщелкнула розовую пробочку, осторожно наклонила бутылку над отверстием. Послышались маслянистые булькающие звуки. Глаза полуприкрыли веки без ресниц, рот приоткрылся, губы искривились, голова барина заохала, на губах появилась серая пена. Шанталь не смогла скрыть изумления:

— Похоже на оргазм!

Кажется, Шанталь настолько оклемалась, что совсем позабыла о недавней попытке сбежать.

— Молчи, Шанталь, умоляю тебя, — простонал Даниэль. — И ты, Зин, ничего не говори.

Оргиастическое завывание продолжалось, пока из бутылки не вылилась последняя капля мутной жидкости. Пленники различили запахи керосина, лаванды, ацетона, скипидара и даже тройного одеколона. Палец ловко защелкнул пробку. Рука точным броском закинула бутылку обратно. Затем правая осторожно вынула голову из-под мышки, насадила ее на металлическую трубу, и обе руки стремительно и совершенно бесшумно, закрутили голову на место. Послушался звук, напоминающий пустую отрыжку. Завоняло еще сильнее. Барин пошарил в бардачке, быстро повернулся к пленникам, пустил на них прямой луч, все трое приподнялись и застыли над сиденьями. В мгновение ока барин прилепил каждому из троих что-то круглое и металлическое на шею. Снова упав на сиденья, пленники схватились за этот предмет, стараясь его сорвать, но металлическая шайба еще сильнее вдавливалась в шею. Как только они опустили руки, неприятные ощущения прекратились. Даниэль, призывавший всех к молчанию, первый нарушил тишину дрожащим голосом:

— Скажите, пожалуйста, что это вы нам прицепили? — И продолжил трагически: — Вы хотите нас помучать перед тем, как уничтожить?

Барин угрюмо произнес:

— Ничего не случится, уважаемые, если будете точно выполнять все мои указания. Эти приборы называются теловзрыватели. Они моя страховка — вы не можете удаляться от меня более, чем на пятнадцать метров. Если удалитесь на шаг дальше, эта штука начнет вас душить, а потом взорвется.

Зинаида Васильевна видела такое в кино, смотрела вместе с младшим сыном и скучала, ей эти трюки казались неинтересными и неправдоподобными. Она спросила растерянно, с некоторой надеждой:

— Как в кино? Барин усмехнулся:

— Ну пусть будет кино.

— Американское? — продолжала изумляться Зинаида Васильевна.

— Причем здесь американское! — недовольно от-1 ветил барин. — Это мое кино!

Шанталь съязвила:

— Странное какое у вас кино!

Барин совершенно неожиданно согласился:

— Пожалуй, вы правы — это мое странное кино!

— А как же нам в туалет перемещаться? — возмущенно воскликнула Шанталь.

— А сколько вам места надо для туалета? — раздраженно забубнил барин. — Все кусты вокруг ваши, я вам не нянька!

— Мы можем выйти? — неуверенно спросила Зинаида Васильевна.

— Можете, — легко согласился барин. — Идите, — только помните, что с вами случится, если…

Барин скривил рот в подобии улыбки. Голос его слегка осип:

— Поймите, уважаемые, вы для моего «кино» нужны целые, не попорченные. Я заинтересован в вашем существовании. Я не садист и не палач, в отличие от этого… — Он бросил взгляд в кусты. — Но у меня есть задание. Вам понятно?

Все трое дружно ответили:

— Нет!

Барин помолчал, потом продолжил задумчиво:

— Непонятливые. Но это не страшно. Я должен выполнить свое задание, и я его выполню. Объясняю последний раз — у вас на шее не простой кружочек, в нем программка есть. Называется «Круговая». Как только один из вас исчезает, двое других немедленно погибают. Поэтому берегите друг друга!

Пленники обреченно молчали.

— Веселее, уважаемые! — подбодрил их барин. — Если все сделаем как надо, может быть вас даже наградят!

Зинаида Васильевна удивилась:

— Кто же это нас наградит! Вы, конечно, извините, но нас совсем не за что награждать, от нас никакого толка. Мы ничего не знаем, мы случайные люди в вашей деятельности.

— Кто знал, что так все обернется! Как это у вас в марксизме-ленинизме: была случайность, стала необходимость. Вы — моя необходимость!

Даниэль и Шанталь крепко обнялись, как будто прощаясь с жизнью. На глазах у них появились слезы. Но барин не дал им долго переживать:

— Кто-то в туалет просился, так идите, пока я не передумал. И не страдайте попусту. Вам еще часто придется слезы проливать, успеете наплакаться!

Шанталь и Даниэль перестали плакать. Все трое начали, кряхтя, вылезать из машины. Металл на шее мешал двигаться. А может быть, им это только казалось.

— Пятнадцать метров — это сколько? — сказала Шанталь. — Мне кажется, что меня уже кто-то душит. Куда идти?

Зинаида Васильевна решила думать о чем-нибудь хорошем и веселом. Осматривая темную рощу, она вспомнила инструктора Георгия Ивановича Коло-тыркина, с которым работала в туристическом лагере. В походах рядом с ним всегда были две собаки: маленькая Вега и большая Волга. На привалах Вега сторожила рюкзак, а Волга вход в палатку, где Георгий Иванович держал все самое ценное: лекарства, вожделенную для каждого туриста воблу и синий тренировочный костюм (инструктор в нем спал как в пижаме). Если Георгий Иванович не находился в поле зрения, пацаны хулиганили, дразнили собак. Делали вид, что хотят украсть рюкзак, пытались влезть в палатку. Однажды Вега двоих покусала. Георгий Иванович и бровью не повел. Безобразия закончились. В пути Георгий Иванович сам решал, когда надо в туалет идти. Он вдруг останавливал отряд где-нибудь среди леса и громко командовал: «Девочки налево, мальчики направо!». Почему Зинаида Васильевна вспомнила об этом? Наверное, потому что прекрасное это время никогда больше не вернется. Из-за прилежно усвоенных походных премудростей воспитателю Зинаиде Васильевне, как и всем детям, вручили значок «Турист СССР».

Она взяла Шанталь за руку и сказала бодро-весело:

— Девочки налево, мальчики направо! Понемногу рассветало, стало сыро и холодно.

Мокрая трава намочила всем ботинки и низ расклешенных, волочащихся по земле брюк Шанталь. «Скорее бы кончилась эта отвратительная мода», — думала Зинаида Васильевна и сама удивлялась, что сейчас это могло ее занимать. Обратно брели понуро. Каждый из них, несмотря на предупреждение барина, попытался отойти подальше, но боль в голове и шее начиналась такая, что, казалось, глаза выскочат.

Барина стоял около багажника. За его спиной всходило оранжевое солнце. Оно обрамляло узкую змеинообразную голову, как яркий нимб. Зинаида Васильевна отметила, что монстр обладает определенным шармом. Барин излучал уверенность и силу.