– Да нет! Паппос лохмач и беспредельщик, зачем он нам такой?..

– Ладно, я сам тебя пристрелю.

Игнат бросил на гопника окурок, навел на него ствол пистолета.

– Да, за Паппоса спросить надо было! – задергался от страха Курень.

– Очень хорошо.

– Гостань сказал, что спросить надо…

– Кто такой Гостань?

– Уже никто… Мочканули вы его… Он у нас за Паппоса остался…

– А с Паппосом что?

– Так это, он же ни о чем… Ты ж ему нос сломал, там что-то в мозг попало. Он до сих пор не оклемался. В себя пришел, а никого не узнает. И еще улыбается, как шизоид… Говорят, он всегда так улыбаться будет.

– Ну, что заслужил.

Игнат злорадно усмехнулся. Никто не заставлял Паппоса лезть на Лию. Урод он. И девчонку чуть не испоганил. И еще людей своих подставил. Это же из-за него погиб сегодня Гостань. И Курень умрет…

– Да, заслужил, – угодливо сказал блатарь. – Беспределить он стал, а так нельзя…

– Законный вор не должен беспределить, – согласился Кеша.

– Да какой он законный! – скривившись, с презрением проговорил Курень. – По ушам ему дали… Еще в позапрошлом году…

– За что?

– Да ссучился он…

– Если он сука, тогда ты кто? – спросил Дашок.

– А что? Мне сказали, я сделал…

– Суке сказали – сука сделала, – сплюнув на пленника, произнес Кеша.

– Значит, у Паппоса крыша потекла, – в раздумье сказал Игнат. – И Гостаня завалили. И кто там вашей воровской малиной рулит?

– Ну, не малина… Да и не осталось никого… Чум был, Зява, так они сейчас с Юршом.

– С кем? – не понял Игнат.

– Юршин его фамилия. Директор «Приморья»… Он сейчас основной, на него все завязано…

– Что завязано?

– Рыба, икра, все дела… Под ним все работают, он и ментам отстегивает, и рыбоохране. Так ведь и раньше было. А еще он Паппосу отстегивал. Ну, чтобы никаких проблем… А теперь Паппос в отстое, какие там с ним дела? А Гостаню веса не хватает. У Юрша своя команда, он Гостаня на хрен посылает… Гостаню твоя голова нужна была за Паппоса спросить, это бы его подняло… Я ему говорил, не надо, дело прошлое, в будущее надо смотреть. Мы бы вместе могли! – Курень заискивающе смотрел на Игната.

– Что мы бы могли?

– На Юрша наехать. Он бы нам отстегивал, мы бы с этого шиковали. Паппос кум королю жил! Ты видел, какой у него дом! У-у!.. Там бабла немерено!.. Он с Юрша кормился, и свои коны у него были. Бригады на него работали. Те, что по рыбе… Он тоже на икре деньги делал…

– Но в основном по этому делу Юршин?

– Да, у него цех свой…

– Цех?

– Ага, прямо в ресторане. Он там икру по банкам фасует. Качество – не придерешься. У него в Москве завязки. На Внешторг завязки. Товар чисто за кордон уходит. Там такое бабло, что вам, пацаны, и не снилось…

Игнат выразительно посмотрел на Кешу. Тот кивнул в ответ. Им обоим было понятно, почему директор «Приморья» отказал им в праве заниматься икрой. У него свои бригады, и конкуренты ему не нужны. Равно как и пополнение… У него и добыча налажена, и сбыт, и бригада Пауста ему даром не нужна.

Но Игнат мог бы серьезно поговорить с ним. Например, с позиции силы. Люди у него есть, деньги пока тоже, и почему бы снова не заняться рыбой? Если Юршин не захочет иметь с ним дел, то на него можно будет надавить. Да и не станет он воротить носом. Ясно же, что с бригадой Пауста лучше дружить, чем воевать…

– Ты вот из-за девчонки на Юрша наехал, а эта девчонка сейчас с ним живет, – вдруг выдал Курень.

– Кто живет? – От потрясения у Игната зазвенело в ушах.

Он понимал, что Лия уже взрослая и у нее наверняка есть личная жизнь, и вряд ли приличного содержания. Но одно дело – строить предположения и совсем другое – узнать об этом в лоб.

– Лия ее зовут, да?

– Лия, – кивнул Курень. – Юрш ей хату в центре города купил. Она у него в кабаке поет. Иногда. Когда захочет…

– А ты откуда знаешь? – Игнат обозленно глянул на пленника.

– Так, говорят…

– А ты сплетни разносишь, да?

– Это не сплетни, – изменился в лице Курень.

– Трепло ты. А я с такими дел не имею…

Игнат направил на Курня пистолет, но Дашок отвел его руку в сторону. И взглядом показал на стоящего в сторонке Герасима:

– Пусть он замажется.

Игнат свирепо глянул на Дашка. Все правильно, Герасим должен пройти крещение – это и логично, и справедливо. Но не Кеше решать здесь, что и как делать. Да и не хрена устраивать балаган из предельно серьезных вещей…

Он навел ствол на приговоренного и нажал на спусковой крючок. А Герасим пусть займется похоронами…

Дождь на улице, мокрые листья в лицо. И шторм на море разыгрался не на шутку, с грохотом швырял на берег огромные волны, брызги от которых простреливали набережную. Дождь с неба, ветер и брызги с моря. И холодно. Все, закончилось бабье лето.

Лия открыла дверцу, села в машину, Гоша завел двигатель. Ресторан еще работает, но Лия уже закончила работу. Посетителей мало, допоздна петь смысла нет. Да и Гоша закончил свой рабочий день. А он, уезжая из ресторана, Лию одну не оставляет. Так уж у них заведено.

Сейчас он отвезет ее домой, а так по настроению. Если приспичит, задержится на часок, справит нужду и домой… Да она его, в общем-то, и не держит. Любви нет, какие могут быть страдания?

Юршин молчал всю дорогу, заговорил только у самого дома:

– Я тут с человеком перетер, он мне «семерку» организует. Новенькую, по госцене, все как положено. С «девяткой» пока не получается… Ждать будешь или «семерку» возьмем?

– Как скажешь, – пожала она плечами.

«Девятку» ей хотелось больше, но и новенькая «семерка» – неплохой вариант. Тем более в подарок…

– В этом году может и не быть. А с Нового года не известно, будут по госцене продавать или нет. У нас же рыночные отношения, хозрасчет… Давай возьмем «семерочку» и не будем париться.

– Давай возьмем, – кивнула Лия.

Она должна была поцеловать его в знак благодарности, но зачем? Она же не дешевка какая-то. Сначала подарок, а потом благодарность. Возможно, даже по сценарию горячего немецкого фильма. Гоша любит «клубничку»…

– Мне сегодня домой надо пораньше, – сказал он, останавливая машину возле подъезда.

Лия вздохнула. Пусть проваливает, она не против. Плохо только, что разговор о машине он предложил как утешение за свой вечерний прогул. Без особой конкретики разговор. Хорошо, если машина будет до Нового года… А хотелось бы уже завтра прокатиться с ветерком на новеньком автомобиле.