Смутившись, Мария садится.

Мария. Мы были как сестры.

Мартина (усмехается). Хорошее сравнение, учитывая, что с сестрами у меня ужасные отношения: мы вечно ссорились. Но ты и всего не знала. Я не была любимым ребенком, меня винили в смерти матери, и не забывали сообщить об этом. Отец использовал меня как престижное дополнение к себе. Чтобы все видели, какая у него красивая, статная, умная дочь. Взамен он старался выполнять мои капризы. А мне не это было нужно… Думаешь, он хоть раз поинтересовался, что у меня в душе? Что я люблю? Кого я люблю? Кем хочу быть. Нет.

Мария (растерянно). Ты всегда выглядела довольной своей жизнью.

Мартина. У торговцев картинами работа такая — смотреть на обложку и вестись на нее. Но ты же художница, ты должна видеть суть, заглядывать в глубины души, уметь распознать в людях и деревьях самое сокровенное.

Мария. Ты романтизируешь.

Мартина. Едва ли.

Мартина встает, наливает себе виски и пьет его. Мария не смотрит на нее. Павел откладывает блокнот и ложится на кровать, закрывая глаза.

Мартина. Ты всегда бросала меня в школе, оставляла одну. Демонстративно всем показывала, как тебе на меня наплевать. В сущности, ведь так и было, признай это! А я называла тебя своей подругой.

Мария (кусает губы). Слишком много лет прошло, чтобы помнить.

Мартина подходит к Марии, поворачивает ее лицо к себе и смотрит в глаза.

Мартина. Врешь, я по глазам твоим вижу.

Мария смущается. Мартина смеется и убирает руку.

Мартина. И ты же прямо говорила мне, что тебе важнее все на свете, каждое дурацкое, глупо дела, чем просто поддержать меня и побыть со мной. Ты права — мы были как сестры. Как я и мои сестры.

Мария. Прости меня. Но… но сейчас мы можем все исправить.

Мартина смеется. Она снова наливает себе виски и пьет его.

Мария. Я предпочитаю вино.

Мартина. А я предпочитаю Италию, блюз, конный спорт и холодные горы, но какое это имеет отношения к делу?

Мария. Я, просто…

Мартина. Не загружай свою голову, тебе еще о детях думать. Я тебе прощаю. Давно простила, лет в двадцать. Просто ты удачно нашла время, чтобы нести несусветную чушь. Какие еще сестры, милая?

Мария (опустив голову). Ты права, Мартина.

Мартина. Я всегда права.

Мартина наливает бокал виски и дает его Марии. Мария неуверенно берт его и оставляет в руке. Но под пристальным взглядом Мартины она пьет виски.

Мартина. Я видела тебя на выставке. Как тебе? Мнение об этих картинах не изменилось?

Мария. Нет, эти все еще бездарные, тусклые и печальные. Как и …

Мартина. Я не ожидала большего. Наши вкусы всегда отличались. Ты считала себя прекрасной художницей. Я считала твои картины неинтересными, да, рисовать ты умеешь: строить линии и подбирать цвета тебя научили, но души за ними нет.

Мария (спокойно). Согласна, раньше я плохо писала. Но ты давно не видела мои картины. Я очень много работала.

Мария смотрит на картину в руках. Мартина следит за ее взглядом.

Мартина. Что у тебя?

Мария. А, это… это подарок тебе. Мы уезжаем, скоро, в Амстердам.

Мартина. Слышала, поздравляю.

Мария. Мы не были близки… но мы всей семьей решили сделать тебе подарок. Создала, конечно, я…

Мартина. Это пейзаж? Или натюрморт. Не говори, я сама посмотрю.

Мария замирает. Мартина распаковывает картину. На холсте ее портрет. На лице Мартины нет эмоций, потом на нем появляется радость.

Мартина (улыбается). Спасибо большое, Мария! Ты права, у тебя, наконец, начало получаться рисовать. Разве это не восхитительно? Не имея таланта научиться рисовать, это достойно, милая Мария.

Мария (смутившись). Это так здорово, что тебе понравилось.

Мартина. Почему же ты отдала мне, а не продала? Я думала это ваша тактика…

Мария (гордо). Я знаю, когда нужно брать деньги, когда дарить от всего сердца.

Мартина обнимает Марию, с ненавистью смотря на свой портрет.

Мария уходит. Мартина небрежно кидает холст на пол и садится на кровать.

Мартина. И красиво, и с душой, и совершенно ужасно.

Мартина начинает плакать.

Павел берет в руки картину, садится с ней на пол и рассматривает. Павел проводит рукой по чертам лица на портрете. Мартина смотрит на него, перестав плакать.

Павел. Это по памяти? Так прекрасно. У тебя такие грациозные, тонике линии лица и рук. Такой взгляд, он пробирает до дрожи.

Мартина. Оставь себе, если хочешь.

Павел убирает картину, подходит к Мартине и обнимает ее.

Павел (улыбаясь). Я горжусь тобой. Ты сходила на выставку, решилась, и увидела наш успех. Читала отзывы, они есть?

Мартина (шепотом.) Читала. Кончено читала. Ты будешь жить вечно, милый Павел.

Сцена шестая

Мартина и Анна заходят в квартиру.

Анна. Ты справишься одна? Я больше не смогу выводить тебя погулять, готовить поесть. За квартиру все оплачено, не волнуйся. Твой отец звонил, искал тебя. Он беспокоится о тебе. И я беспокоюсь.

Мартина. Не стоит, милая Анна.

Анна. Ты так хорошо держалась сегодня на прогулке. Ты даже смеялась и ни разу не заплакала. Я так горжусь тобой. На выставке, прости, я видела, как ты плачешь. Не думаю, что тебе стоило пытаться скрывать слезы. Это нормально — плакать.

Мартина. Приняла бы за комплемент, но ты не плачешь каждую ночь и живешь дальше, даже заботишься обо мне. А я сама стала жалкой.

Анна. Не жалкая ты. (Анна гладит Мартину по волосам.) Поспи лучше, ты устала сегодня. Скоро мы с Виктором зайдем, и кое-что расскажем.

Мартина (улыбается). Я понимаю.

Анна уходит. Появляется Павел.

Мартина. Я тебе совсем ничего не рассказала. Я говорила, что выставка в твою четь была очень чудесной. Даже не думала, что этот Денис так постарается и поможет нашему Виктору. Виктор выставил все завещанные и уже отданные ему работы и продал практически все! Остальные пойдут на аукцион. Это ли не замечательно, Павел? О тебе везде говорят. Только ради этого и выхожу на улицу… ну и ради Анну, она старается.

Павел смеется.

Мартина. Будет еще столько восторженных отзывов, все другие экспозиции побледнеют рядом с твоей. Ты будешь успешен. Да что я, ты уже успешен! (Мартина бросается Павлу на шею.) Наши мечты исполнились: ты стал известным, значимым художником, а я, через твои картины, великой частью истории искусств. Наши имена