Веки над темными глазами Маккинли чуть приподнялись, раздражающе медленно. Он взглянул на меня так, словно прочел мои мысли.

Впрочем, все это легко читалось на моем лице: я сама чувствовала, как изгибаются в хищной ухмылке уголки губ, обнажая крепкие, белые, демонские зубы.

Маккинли не шелохнулся. Судя по движению кадыка, он сглотнул, но запаха страха от него не исходило. Напротив, он рассматривал меня из-под приоткрытых век так, будто перед ним был хищный зверь. Не слишком страшный, но способный по глупости цапнуть, так что лучше поостеречься.

Ощущение того, что меня трут наждаком по нервам, усилилось. Ванн что-то произнес - что именно, мне разобрать не удалось,- и чуть-чуть переместился, хотя так и остался сидеть на корточках.

Рука Джафримеля опустилась на мое левое плечо, его пальцы сжались как раз над знаком демона, в чувствительной ямке под моей ключицей.

- Нет повода для тревоги,- тихо промолвил он. Голос его я расслышала без помех, несмотря на внезапный стук в висках.- В конце концов, это естественно.

Маккинли лениво пожал плечами.

- Не похоже, что она согласна, господин.

Большим пальцем Джафримель погладил меня по лопатке, задев один из кожаных ремней. Прикосновение прожгло меня насквозь, болезненной тревоги и желания напасть как не бывало.

«Ну да, он меня раздражает, но разве это повод его убивать? Как я вообще до такого додумалась?»

Ответа у меня не было, что само по себе внушало беспокойство.

Повисла тишина. Маккинли снова закрыл глаза. Ванн собрал кости, свернул коврик, увязал все в тугой узелок, перетянул кожаным шнуром и спрятал под одежду, после чего легким плавным движением поднялся на ноги.

- Мы будем сопровождать тебя, господин?

То, что оба агента разговаривали с Джафримелем почтительно, но явно без опаски, меня уязвило. Уважение - да, тут все ясно. Мне, как никому другому, понятно, насколько необходимо проявлять осторожность в отношении демонов, особенно если на них работаешь. Но непринужденность и полное отсутствие напряженности свидетельствовали о том, что они знают Джафа дольше и, возможно, лучше меня. Это мне тоже очень не нравилось.

«Sekhmet sa ' es, Дэнни, ты что, ревнуешь? К парочке агентов Хеллесвранта?»

Я выскользнула из-под руки Джафримеля. Он не препятствовал, но от меня не укрылось напряжение, повисшее в воздухе, когда я, поскрипывая новыми сапогами и портупеей, быстрым шагом пересекла кабину, остановилась рядом с Лукасом и выглянула в иллюминатор.

- Сопровождать будете, но не как обычно,- задумчиво, взвешивая каждое слово, ответил Джафримель.- Главная ваша задача - охранять то, что представляет наибольшую ценность для…

Он умолк, и по кабине снова рябью разошлась тишина. Выглянув в иллюминатор, я увидела край посадочной площадки, широкую пустошь, поросшую сорняком, и трущобы Констанс-Стамбула, которые не спутаешь ни с чем на свете. Все было залито насыщенным медовым светом послеполуденного солнца. Лично я приземляться бы здесь не стала - в таком месте серебристый самолет обязательно привлечет к себе внимание.

Тишина становилась все более гнетущей, и мои пальцы сжались на ножнах. Я чувствовала на себе взгляды, но не оборачивалась. Чего они от меня ждут?

- Ладно,- промолвил Джафримель.

По его тону было понятно, что он уже принял решение. Лукас тихо вздохнул и хмыкнул. Я оглянулась в его сторону, встретилась с взглядом его желтых глаз и замерла, уставившись на каскад сбегавших по его лицу шрамов. Лукаса прозвали Бессмертным. Ходили слухи, будто он совершил нечто настолько ужасное, что от него отвернулась сама смерть. Я всегда считала, что Лукас был некромантом.

А если я ошибалась?

- Лукас.- Имя слетело с моих губ прежде, чем я осознала, что говорю.- Можно тебя кое о чем спросить?

Он пожал плечами и оторвал взгляд от иллюминатора.

- Зачем мы торчим здесь на виду, как пьяница на собрании луддитов?

Его плечи под выцветшей желтой рубахой шевельнулись в неопределенном пожатии. Назовите меня ясновидящей, но мне показалось, что у него не было желания отвечать на мой вопрос.

- Я и сам об этом подумал.

- Мне просто не хочется снова остаться в окровавленном рванье,- пояснила я с легкой усмешкой в голосе, поправляя портупею.

- А ты постарайся не встревать в стычки с демонами,- промолвил он, почти неуловимым движением подбородка указав мне в сторону молчаливого и явно расстроенного Леандра.- Вот, малый уже усвоил урок.

- Не стоит называть меня трусом, Виллалобос,- отозвался вдруг Леандр мягким шепотком, характерным для некромантов.

Голос для нас - это инструмент усиления воли, и мы учимся говорить тихо. Кроме того, проверено: если нужно нагнать страху, шепот зачастую гораздо действеннее крика.

Вообще-то в необходимости запугивать обычных людей, то есть нормалов, особой надобности нет, потому что эти обделенные чувствами существа и так боятся псионов. Ксенофобия накладывается на страх неведомого, да еще действует застарелая вражда, оставшаяся в наследие от «Евангелистов Гилеада» и их теократической Северомериканской империи. Семидесятидневная война и падение республики имели место очень давно, но когда дело касается ненависти к тем, кто от тебя отличается, память у людей длинная.

- А никто тебя трусом и не называет, Бодри. Наоборот. Я считаю, это самый верный твой ход,- пояснил Лукас со свистящим хрипом, заменявшим ему смех.

Я отвернулась от иллюминатора и глянула на Леандра. Слабая вспышка света от вживленного в его скулу изумруда уколола меня чем-то очень горячим и отталкивающим. Это ощущение вряд ли можно было назвать болью.

- Что происходит?

Некромант слегка пожал плечами. Его катана уныло задребезжала в ножнах, энергетические щиты задрожали при соприкосновении с заряженным воздухом. Он смотрел хмуро, чернильные линии татуировки беспокойно змеились под неряшливой щетиной.

- Я не нравлюсь твоему другу, Валентайн.- Ему не было нужды пояснять, что речь шла о Джафримеле.- Но действовать самостоятельно - значит нарываться на неприятности. Сейчас я связан с тобой, но спрашивается, что же мне делать? Вертеться под ногами у твоего ручного демона, раздражая его, или подыскать нору и залечь там, пока все не утрясется? - Он издал короткий горький смешок и провел ладонью по лицу.- Правда, как выясняется, такого рода ситуации до конца не утрясаются. Мне просто не везет. И я вовсе не презренный трус.

- Никто тебя трусом и не называл.

Я не отрывала взгляд от изумруда, который ожил, наполнившись зеленым светом. Леандр явно поддерживал связь со своим психопомпом, какое бы обличье смерти ни было явлено ему в момент Испытания.

Он был некромантом. И его бог не принуждал его щадить п редателей. Правда, и мой бог не заставлял меня так поступать, это точно. Не заставлял, а просто попросил. Я не могу винить его. Но кого же тогда винить?